Ле корбюзье, лучезарный город. Марсель: В гостях у Ле Корбюзье Лучезарный город

Оставляя в стороне всю ту шумиху, которую поднял автор вокруг своего проекта, и не касаясь пока его основных градостроительных концепций, рассмотрим самый центр города в черте отведенных ему территориальных границ.

Предложение Ле Корбюзье по реконструкции парижского центра, получившее широкую известность под именем "плана Вуазена" (1925 г.)

Центр идеального города Корбюзье, бесспорно, являлся квинтэссенцией урбанистической централизации. Но эта централизация имела особый характер. Проповедуя высокую плотность населения, Корбюзье не мог обойтись без гигантских башенных зданий общественного назначения. Поэтому центр города превратился у него в район монопольного средоточия небоскребов. На четырехугольной площадке в 240 га, которая размещалась в самой середине города, Корбюзье поставил 24 небоскреба высотой 60 этажей.

Ле Корбюзье. Внешний и пригородный транспортный узел в городе на 3 млн. жителей. Жирными линиями показаны главные железнодорожные магистрали; тонкими - пригородные железные дороги; пунктиром показан метрополитен. Заштрихованы центр города и левее его промышленный район

Большие интервалы между небоскребами позволили ему трактовать центр города в виде обширного парка, внутри которого на перекрестке главных планировочных осей размещался огромный центральный вокзал. Однако административные здания, театры, гостиницы, рестораны, как и все прочие обслуживающие учреждения, в проекте Ле Корбюзье не получили должной концентрации, в силу чего его идеальный город стал одноцентренным.

Ле Корбюзье. Центральный вокзал в городе на 3 млн. жителей: 1 - нижний подвальный этаж с четырьмя тупиковыми железнодорожными вокзалами; 2 - средний подвальный этаж, вмещающий в себя транзитные линии пригородных дкелезных дорог; 3 - верхний подвальный этаж;, предназначенный для метрополитена; над ними расположены: 4 - наземный перекресток автомобильных дорог; 5 - скрещение надземных автострад; 6 - посадочная площадка для самолетов-такси

10.Возникновение и развитие идеи микрорайона (на примере Редборна)

Одновременно с планировкой изменился и состав застройки кварталов. Если в XIX в. квартал выполнял по преимуществу жилищные функции, то теперь возникла необходимость дополнить жилище разнообразными коммунальными и детскими учреждениями, причем не за пределами квартала, а здесь же, на освобожденной территории, среди внутриквартальной зелени. Включение общественных зданий бытового назначения в квартал в свою очередь вызвало крупные изменения в его планировке и застройке. Первыми, кто начал вводить в городские кварталы разнообразные здания общественного назначения, были советские архитекторы, приступившие к проектированию жилых домов для рабочих вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции. Хотя отбор утилитарно необходимых общественных зданий делался и раньше Говардом и Энвином применительно к центрам поселков (каковыми фактически были города-сады Англии), но перенесение их в большие города и тем более включение в жилые кварталы с высокоэтажной застройкой было делом еще не испытанным. В 1922-1923 гг. Л. А. Веснин спроектировал застройку квартала для Симоновой слободы в Москве, в которую помимо корпуса общежития и жилых домов с посемейным заселением квартир были включены клуб-столовая, ясли, детский сад, баня-прачечная, ремонтная мастерская и ряд площадок для детских игр. Одновременно для другого района Москвы (Этот квартал находился в Замоскворечье на Большой Серпуховской улице ) С. Е. Чернышевым и Н. Я. Колли был разработан проект квартала почти со столь же широким коммунальным обслуживанием. Естественно, что наполнение кварталов отдельно стоящими общественными зданиями с соблюдением санитарных разрывов между ними не могло не повлечь за собой резкого увеличения их размеров. Так, квартал Веснина занял 2,5 га, тогда как квартал Чернышева и Колли достиг 8 га, что превзошло обычные размеры старых московских (как и западноевропейских) кварталов по меньшей мере в 3-4 раза.

Венеция. Центральный район старого города. Кругами обведены средневековые "микрорайоны", образовавшиеся у приходских церквей, рынков и "кампо" (т. е. площадей), на которых находились колодцы с питьевой водой. Двойной круг охватывает площадь св. Марка, Дворец дошей и кафедральный собор

Однако прогрессивные эксперименты Веснина, Чернышева и Колли не получили немедленной реализации ни в СССР, ни за рубежом. Необходимость восстановления и расширения жилого фонда после окончания гражданской войны отодвинула проблему создания жилого квартала с всесторонним коммунальным обслуживанием до конца 20-х годов. Но если архитекторы временно отступили, то экономисты и социологи продолжали работать над этой проблемой, причем чем дальше, тем более настойчиво и устремленно. Возглавляя Институт экономических исследований при Госплане СССР, акад. С. Г. Струмилин попытался сбалансировать основные районы социалистического города - промышленный и жилой - в целях достижения их гармонического соответствия в отношении экономики, транспорта и быта. Изучив связи городского населения с производством при максимальной индустриализации бытового обслуживания, Струмилин определил понятие микрорайона. С переходом от раздробленной на кварталы структуры города к значительно более крупной микрорайонной структуре началась третья и последняя стадия трансформации тех первичных органических клеток, из которых слагалась городская селитьба. Так, шаг за шагом, продвигаясь от малого к большому и от однородного к многосложному, градостроительство подошло к решению этой проблемы. Но в чем заключалась социальная и экономическая сущность микрорайонной системы, каково ее историческое прошлое и почему она так быстро получила всеобщее признание?

Клерикальный "микрорайон", примыкавший к венецианскому собору св. Марка. На плане показаны несуществующие теперь стандартные жилища служителей местной церковной общины

Собственно понятие микрорайона имеет две стороны: социально-экономическую и территориальную, которые образуют единое и неделимое целое. Прообразы микрорайонной структуры наблюдались в территориально-общинном расселении древнейших городов еще в эпоху рабовладения. Но особенно ярко проявила себя эта структура в феодальном городе, где расслоение населения на цехи и общины способствовало самопроизвольному разделению городской территории на обособленные районы. Некоторые города, сложившиеся в средние века, и теперь еще сохраняют вещественные следы своего былого, как бы федерального, устройства. Такова, например, Венеция, на территории которой резко выделяются еще обширные комплексы, начиная с главного политического и клерикального центра (каковым являлась площадь св. Марка) и кончая производственным и торговым районами (Арсенал и рынок Риальто). Но помимо упомянутых крупных районов в Венеции находилось множество малых производственных и торговых районов, образовавшихся вокруг больших и малых "кампо", на которых размещались колодцы с профильтрованной дождевой водой. В сущности они и являлись микрорайонами старой Венеции.

Взаимное расположение мест труда, жилища и отдыха городского жителя (из книги "Medizin und Städtebau. München, 1967): A - в средневековом городе; Б - в современных нам городах; В - в городах, имеющих микрорайонную структуру; квадратами обозначены жилища, треугольниками - места работы, кружками и овалами - центры общественной жизни и отдыха

Заслуживают внимания построенные специально для каноников крупные кварталы при соборе св. Марка и кварталы для строителей кораблей у Арсенала. Но еще более интересным является жилой район для неимущего люда, построенный в Аугсбурге Яковом Фуггером Богатым в 1511 г.. На периферийном участке города, огороженном стеной (размер территории около 1,5 га) по инициативе некоронованного короля европейских банкиров, были поставлены параллельными рядами двухэтажные уютные каменные дома, вместившие в себя 102 двухкомнатные квартиры. Но искавший популярности Яков Фуггер не ограничился предоставлением бедноте почти бесплатных жилищ; его идея заключалась не столько в этом, сколько в создании высокоблагоустроенного, как бы идеального, жилого мирка, о котором могли бы заговорить во всей Европе. Наличие принадлежавшей поселку рыночной площади, своей особой приходской церкви, фонтана, садиков и других общественных сооружений превратило этот жилищный комплекс в образцовый квартал микрорайонного типа.

Но что давала жителям средневековых городов столь ясно выраженная территориально-общинная структура? Она давала то, чего лишилось городское общество в период капитализма, а именно территориальную близость жилища, отдыха и места приложения труда. Чтобы наглядно представить происшедшие в городе изменения, рассмотрим серию схем, приведенных на этой странице.

Аугсбург. Жилой квартал, построенный для бездомных Яковом Фуггером (1511 г.). Залиты черным фонтаны и здания общественного назначения, обрамляющие миниатюрную рыночную площадь. Крестом отмечена приходская церковь

На верхней схеме показан средневековый город периода процветания домашнего ремесла. Ювелир, деревообделочник или сапожник работал в мастерской, расположенной в собственном доме, и тут же отдыхал, выходя из жилища к фонтану, к заветному дубу у ратуши или к паперти ближайшего храма. Но вот утвердился капиталистический способ производства с его стремительными нервными темпами жизни, с производственным хаосом и погоней за спекулятивной наживой. Город неизмеримо вырос, и территориальное единство труда, жилища и отдыха трагически распалось. В XIX и XX вв. человек стал жертвой больших расстояний, и это обстоятельство объективно показано на средней схеме. Действительно, парижский рабочий, проживающий в предместье Сен-Дени, принужден ежедневно пересекать всю огромную столицу Франции, поскольку большинство автомобильных заводов находятся на юго-западе близ Севра и Сен-Клу, а металлургические и машиностроительные предприятия сосредоточены на нижней Марне. Но если у него появится возможность по окончании работы подышать свежим воздухом, то, преодолевая дорогу в Версаль или в Марли, он совершит за один только день не менее 70 км. Аналогичные транспортные потери отмечает берлинская, лондонская и нью-йоркская статистика.

Третья, нижняя схема прямо противоположна второй. Ее смысл заключается в восстановлении утраченной территориальной общности труда, быта и отдыха. Однако ликвидировать неоправданную циркуляцию населения в больших городах можно было лишь посредством превращения монолитного города в гармонично спланированный город-федерацию. Проблемой связи промышленности и жилых массивов занимались многие теоретики Запада. Частично же решение этой проблемы (применительно только к жилищу и отдыху) нашло свое отражение в американской градостроительной практике, а именно в районной планировке Нью-Йорка.

Аугсбург. Квартал Фуггеров. Перспектива главной улицы в сторону церкви

Американские архитекторы исходили из того постулата, что "ячеистый город является неизбежным продуктом автомобильного века". Они полагали, что одной из ключевых проблем планировки крупного города является правильная организация жизни и быта населения, проживающего внутри территорий, ограниченных городскими магистралями. Под общим руководством крупнейшего английского теоретика градостроительного дела Томаса Адамса.

В основу организации микрорайона были положены интересы семейного быта и в первую очередь желание избавить детей школьного возраста от необходимости ежедневно пересекать напряженные транспортные потоки на улицах. Поэтому все расчеты по определению численности населения и размеров территории жилого микрорайона ставились в зависимость от вместимости и размещения так называемых элементарных общественных школ. Исходя из стандартной вместимости школьных зданий, рассчитанных на 800, 1000 и 1500 учащихся, было установлено оптимальное число жителей микрорайонов, которое могло колебаться в пределах от 4800 до 6000 человек. С другой стороны, необходимость обеспечить пешеходную доступность школ без пересечения опасных транзитных магистралей предопределяла местоположение школы в самом центре микрорайона при максимальном радиусе обслуживания в 1 / 2 мили (т. е. 800 м). Центральное местоположение школы аргументировалось еще и тем, что школьные здания помимо своего основного назначения выполняли также и разнообразные общественные функции. Так, в помещениях школ нередко проводились избирательные кампании и политические собрания, читались лекции для взрослых, велась многообразная работа в кружках. Именно поэтому Кларенс Перри прямо называл элементарную школу "сердцем общественной жизни микрорайона". Что же касается магазинов и других предприятий бытового обслуживания, то их размещали вдоль внешних обходных магистралей и близ оживленных уличных перекрестков.

Фрагмент генерального плана Редборна, составленного Кларенсом Стейном и Генри Райтом в 1928-1929 гг. Поселок расположен в штате Нью-Джерси, в 24 км от центра Нью-Йорка. Обращает на себя внимание полная изоляция пешеходного движения от автомобильного транспорта

Большое внимание уделял Кларенс Перри транспортной организации микрорайонов. По его инициативе впервые ввели четкую классификацию городских улиц, ориентируясь на их функциональное назначение. В особые категории были выделены: общегородские транзитные магистрали со скоростным интенсивным движением; улицы местного значения, при помощи которых главные магистрали соединялись с общественными центрами микрорайонов, и внутренние жилые улицы и тупики, где быстроходное сквозное движение исключалось.

Один из тупиков с автомобильными подъездами к встроенным гаражам

Не менее значительным достижением в планировке микрорайонов была организация движения пешеходов. Здесь Кларенс Перри как бы повторил уникальный пример Венеции с ее взаимно изолированными системами улиц и каналов. Пешеходные маршруты в микрорайонах Перри трассировал с таким расчетом, чтобы полностью исключить пересечения с магистралями и в то же время удобно связать жилые дома с общественными зданиями и остановочными пунктами городского транспорта. Таким образом, в микрорайонах Нью-Йорка устанавливалась, как и в Венеции, двойная сеть сообщения.

Конечно, в условиях сложившегося крупного города трансформация всей уличной сети по системе Кларенса Перри была нереальной. И только на незастроенных пригородных землях появлялась возможность строить поселки с изолированным пешеходным движением. Такой эксперимент и был проведен в окрестностях Нью-Йорка на территории Редборна, который получил в свое время широкую известность как "поселок автомобильного века".

Редборн был построен на рубеже 20-х и 30-х годов в 20 км от Манхэттена, поблизости от города Патерсона. Строившая его организация City Housing Corporation предполагала создать американский город-сад, который в отличие от своих английских прототипов был бы полностью приспособлен к автомобильному движению. Архитекторы Кларенс Стейн и Генри Райт спроектировали в Редборне разветвленную систему автодорог с таким расчетом, чтобы жители города могли беспрепятственно доехать на автомобилях до собственных гаражей, нигде не пересекая пешеходных дорожек. Прогулочные аллеи и дороги в школы были также изолированы от проездов и проходили среди зелени, позади шеренги домов. Таким образом, каждое жилище получало два обособленных выхода: в сторону улиц с их автомобильным движением и в сторону пешеходных дорожек. Интересно отметить, что венецианские жилые дома также имели два выхода: к улицам и каналам. Конечно, в художественном отношении Редборн сильно уступал Лечворту и Велвину, но осуществленная в нем система разобщенного движения заслуживала высокой оценки.

Схема микрорайона, предложенного Томасом Адамсом. В центре, по замыслу автора, должна располагаться школа, окруженная парком; у выездов из района восемь обособленных магазинов. Схема была использована в планировке Редборна

Помимо функциональной и транспортной организации микрорайонов планировщики Нью-Йорка не могли не затронуть и социальных проблем. Ведь по самой своей сущности микрорайон предназначался для объединения и равноценного обслуживания больших человеческих масс независимо от их классовой принадлежности. Кларенс Перри и Томас Адаме полагали, что объединение представителей различных слоев населения по территориальному признаку (наподобие сельских общин) будет способствовать пробуждению в людях "общности интересов" и "добрососедских отношений", а это в конечном счете приведет к столь желанному "оздоровлению социальной жизни города в целом". Нет необходимости доказывать, что попытки "примирения" антагонистических классовых противоречий посредством тех или иных форм коллективного расселения были столь же эфемерными, как и мечтания о "совершенном обществе" социалистов-утопистов и их последователей вплоть до благородного, но наивного поборника городов-садов Эбенизера Говарда.

Экспериментальные поиски микрорайонной системы в СССР. Спроектированный В. В. Кратюком большой квартал с освобожденной серединой и с высокой плотностью населения и застройки на периферии (1938-1939 гг.). Стороны квартала 1500X1200 м; население до 6 тыс. человек. Внутри кольцевой дороги располагаются клуб с кинозалом, три школы и ателье для творческих занятий молодежи; вокруг кольца - детские и культурно-бытовые учреждения. Магазины встроены в жилые дома

Однако создать теорию расселения было неизмеримо легче, чем осуществить ее в условиях капиталистического общества. Уже с первых шагов реализация микрорайонной системы Нью-Йорка столкнулась с непреодолимыми трудностями. Дело в том, что цены на земельном рынке Нью-Йорка сильно колебались в зависимости от местоположения участков. Так, например, на незастроенных пригородных территориях стоимость 1 га земли (по ценам 1923 г.) составляла от 125 до 1250 долл., тогда как в центре города, и особенно на Манхэттене, участки оценивались в среднем в 250 тыс. долл. за 1. Естественно, что в предместьях Нью-Йорка была возможность организовать большие микрорайоны (площадью до 60 га) с экстенсивной застройкой и большим количеством зеленых насаждений. Но как только планировщики обращались к центральным районам города, здесь все кардинально менялось. Единственной возможностью организации микрорайонов на Манхэттене было укрупнение мелких кварталов до 6-8 га. При таких сравнительно небольших размерах оптимальное население микрорайона (5-6 тыс. жителей) могло разместиться только в многоэтажных зданиях. Все обслуживающие учреждения оказывались встроенными в габариты домов, тогда как для зелени и спортивных площадок не оставалось достаточного места.

Идеальная схема городского микрорайона по Кларенсу Перри (опубликована в 1929 г.). Район рассчитан на 5-6 тыс. жителей при односемейном заселении домов. В центре - школа и общественные здания; на углах - магазины. Радиус обслуживания 800 м

Кроме того, на дешевых пригородных землях можно было развернуть дешевое жилищное строительство для рабочих и мелких служащих. Однако удаленность от места работы и культурно-развлекательных центров, а также сравнительно невысокий уровень благоустройства снижали ценность пригородного расселения. И в то же время большие расходы на землю, приобретенную в центре города, окупались только строительством дорогих буржуазных квартир. Несмотря на недостатки центральных микрорайонов, жизнь в них, тем не менее, имела свои преимущества. Дельцам нью-йоркского сити было удобно иметь комфортабельные квартиры по соседству с конторами и общественным центром, насыщенным театрами, клубами, мюзик-холлами и кафе. Что же касается недостатка зелени и свободных пространств, то он восполнялся наличием загородных вилл, где представители обеспеченных классов обычно проводили субботние и воскресные дни. Таким образом, неравная стоимость земли в центре и на окраинах Нью-Йорка приводила к дальнейшему разобщению людей по классовому признаку. Микрорайоны городского центра становились местопребыванием буржуазии, тогда как микрорайоны на окраинах превращались в жилища бедноты. Так рухнули надежды авторов районной планировки Нью-Йорка, пытавшихся оздоровить социальную жизнь этого крупнейшего капиталистического города посредством создания микрорайонов.

10.Возникновение и развитие идеи микрорайона (на примере Редборна)

Аугсбург. Квартал Фуггеров. Перспектива главной улицы в сторону церкви

Один из тупиков с автомобильными подъездами к встроенным гаражам

Материалами для застройки города являются:
солнце, пространство, воздух, растительность,
сталь, бетон. Их значимость точно соответствует
порядку перечисления. (Ле Корбюзье)

В звании величайшего архитектора ХХ века Ле Корбюзье (настоящее имя - Шарль Эдуар Жаннере) отказывали многие. Великим утопистом его признавали все - и друзья, и враги.

На месте каменных джунглей современных ему индустриальных центров он мечтал построить «лучезарный город», «город счастья», в котором удобно жить, где нет обездоленных. Его мечты питала вера в могучую силу архитектуры, способной сделать мир иным.

Проект ленточной урбанизации Алжира (1929-1930 гг.). Общий вид города со стороны Средиземного моря. Вдоль побережья тянется гигантское здание, на крыше которого проходит автострада

Почти всю свою жизнь Ле Корбюзье провел в поисках места на земле, где бы он мог возвести свой «лучезарный город». Его неоднократно приглашали для планировки и реконструкции ряда городов Европы, Азии, Африки, Южной Америки, СССР. Проекты Корбюзье поражали своей новизной. Но всё это были частности, отдельные здания, в общем-то не менявшие городского облика. Начать с нуля ему нигде не удавалось.

И вот однажды судьба ему улыбнулась. В 1951 году правительство Индии, недавно освободившейся от колониального гнета, пригласило его возглавить строительство новой столицы штата Пенджаб - города Чандигарх. Через пять лет, у гималайских гор, среди зелени бамбуковых и эвкалиптовых рощ, вырос город, полностью освобожденный от трущоб, каждый дом которого имел водопровод и электрическое освещение. Правительственные здания, объединенные в ансамбль, выглядели торжественно, величаво, но без угнетающей человека тяжелой монументальности.

И все-таки создать идеальный город архитектору не удалось. Как ни протестовал Корбюзье, но жилые кварталы пришлось строить, учитывая имущественное и кастовое неравенство, характерное для современной Индии.

Жизненные контрасты исказили замысел архитектора. Чандигарху суждено было остаться гигантским памятником несбыточной утопии. Ле Корбюзье и сам в конце концов пришел к горькому выводу: «Наши города нельзя построить при теперешнем социальном устройстве».

Так рухнула еще одна великая мечта о гармоничном устройстве человеческой жизни. Коммунисты, наверное, скажут, что Корбюзье взялся за дело не с того конца. Что ж, возможно они правы…

Корбюзье скончался 27 августа 1965 года во французском местечке Рокбрюн Кап-Мартен, у Средиземного моря, где он жил в своем летнем домике Le Cabanon.

Эта крошечная резиденция, служившая ему долгое время местом отдыха и работы, представляет собой своеобразный образец «минимального жилища» по Корбюзье. Сегодня у многих россиян это называется дачным хозблоком.

Ле Корбюзье и его наследники

Советских авангардистов на Западе переводили и знали, однако после 1932 г., когда с многообразием идей в Советском Союзе было покончено, их проекты, постройки и немногие тексты отходили в прошлое. На первую позицию выдвинул себя Ле Корбюзье – несомненно талантливый художник и автор множества весьма специфических текстов. Тезисы следуют один за другим, как гвозди, вбиваясь в голову читателя, обоснования вообще отсутствуют, но именно этот напор оказался заразительным в эпоху, легко склонявшуюся к тоталитаризму. Выдвинув идею дома как «машины для жилья», этот выходец из семьи швейцарских часовых дел мастеров, взявший псевдоним с дворянским звучанием, не мог не предпринять попытку создать собственную, похожую на механизм, модель города.

Еще в 1922 г.

Солнце, зелень и пространство: архитектура свободы Ле Корбюзье

Корбюзье публикует «Современный город», затем «Урбанизм», а в 1925 г. он предъявляет на Всемирной выставке декоративных искусств макет своего «Плана Вуазен», выполненный на средства владельца авиазавода с этим именем. На плане Парижа выстроились 18 одинаковых зданий высотой 240 м. На своем месте осталась лишь Вандомская площадь, сохраненная ввиду ее полной упорядоченности, несколько исторических памятников следовало перенести, все остальное – стереть с лица земли. По совпадению или нет, «Лучезарный город» очень напоминает поточно-функциональную схему Милютина, но применительно к откровенно капиталистическому городу. Жилье отделено от полосы фабрик, полосы складов и полосы тяжелой индустрии, но при этом жилая зона четко разделена на центральный стержень, скомпонованный из шестиэтажных жилых корпусов с апартаментами, по обе стороны от которого простирались бы «поля» корпусов для рабочих в одинаковых кварталах, орнаментально уложенных на плане, наконец за полосой, отведенной для отелей и посольств в парке, нашлось место для делового центра, полностью отведенного под башни офисов, прямо взятых с ранней схемы Плана Вуазен. Скоростные автомагистрали и множество спортивных площадок (для элиты получше, для рабочих поскромнее) дополнили картину.

Проект реконструкции Парижа, созданный Ле Корбюзье, был, разумеется, сознательной провокацией. Стереть все, кроме Лувра и Вандомской площади, чтобы на место старого поставить «Лучезарный город» – это во всяком случае не могло не привлечь внимание. Заметим, что ту же операцию Ле Корбюзье предлагал проделать и с Москвой, и, что особенно забавно – с нью-йоркским Манхэттеном.

В 1933 г. Корбюзье публикует проект «Лучезарного города». Основная идея осталась неизменной: строить как можно выше, на как можно меньшей площади, оставляя свободное пространство, но его первичная концепция претерпела некоторое изменение. Автор разочаровался в буржуазии – критики без обиняков назвали его варваром. Теперь он переходит на позиции синдикализма, т. е. классового мира на основе союза сильной государственной власти с лояльными профессиональными объединениями, и отнюдь не случайно «Урбанизм» был завершен репродукцией гравюры, изображавшей Людовика XIV, распоряжающегося строить комплекс Инвалидов. Сочинитель начал поиск нового Людовика, обращаясь сначала к Муссолини, затем, в ходе работы над зданием Центросоюза, к Сталину – с предложением построить свою Новую Москву рядом со старой. В годы войны он пытается увлечь своими идеями коллаборационистский режим Виши… «Гармоничный город должен быть, прежде всего, спроектирован экспертами, понимающими существо урбанизма. Они разрабатывают планы с полной свободой от какого-либо нажима или частных интересов, а когда эти планы оформлены, их надлежит внедрить безукоснительно». Еще короче эта позиция Корбюзье выражена так: «Проектирование городов слишком важное дело, чтобы доверить его горожанам».

В «Лучезарном городе» все должны жить в одинаковых, огромных «жилых единицах», получая квартиру сообразно норме площади на человека. Оживают уже напрочь забытые в Советском Союзе идеи исключительно общественного обслуживания, включая коллективное воспитание детей. Уже во время войны концепция города вновь претерпевает изменение. Разочаровавшись в идее мегаполиса, Корбюзье фактически воспроизводит говардовскую схему, соединив ее со схемой Тони Гарнье. Теперь уже крупные центры образования и развлечений должны быть соединены в гигантскую сеть линейными индустриальными городами, растянутыми вдоль магистралей, связывающих все страну.

Планировочная структура новой столицы Бразилии – города Бразилиа, твердой рукой начертанная Лючио Коста, может считаться апофеозом концепций модернизма. Благодаря гигантским усилиям президента Бразилии Кубичека, город чиновников был вчерне построен к концу его президентства. Впрочем, вдоль берега водохранилища возникли вполне комфортные зоны вилл. Маленькая черная трапеция в центре – это гигантский в действительности правительственный центр Бразилиа, ставший своего рода планшетом художника, на котором архитектор Оскар Нимейер получил возможность сформировать свободную композицию из прямоугольных призм и грандиозных бетонных чаш.

Корбюзье построил несколько зданий, представляющих самостоятельный интерес, но все его попытки продавить концепцию города, будь то Москва, Алжир, Барселона, Антверпен или Буэнос-Айрес, оставались на бумаге. Он пробовал убедить ньюйоркцев в том, что небоскребы Манхэттена недостаточно высоки, тогда как их слишком много, и повторил свой давний План Вуазен, врисовав свои призматические «горизонтальные небоскребы» в карту острова.

Казалось бы, схемам Корбюзье не место в этой главе, но они оказали в послевоенной Европе столь сильное воздействие – через энтузиазм молодых поклонников – что они уместны именно здесь. Дело в том, что попытки воплотить те же идеи, с естественной поправкой на требования социальной практики и экономические ограничения, но с той же энергией игнорируя существо социальной жизни, были предприняты повсеместно. Даже в Британии с ее консерватизмом. Даже в США, когда стартовали программы строительства субсидируемого жилья. Даже в Советском Союзе, где эти идеи были сплавлены с переосмысленной микрорайонной схемой, заимствованной у Перри из вторых рук. Не лишним будет напомнить, что т. н. Дома Будущего, попытки строить которые были шумно предприняты в Москве и Ленинграде начала 70-х годов, воспроизводя «жилые единицы» Корбюзье, через их вторые издания в Англии и Швеции, – родом из «Лучезарного города». Придется признать, что и вся почти «точечная» застройка Москвы лужковской эпохи в концептуальном плане восходит к Ле Корбюзье в гораздо большей степени, чем к советским модернистам 20-х годов.

Единственный раз фортуна улыбнулась этому мечтателю с темпераментом пророка и умом педанта – стремясь укротить бунтовавший штат Пенджаб, правительство Индии, совсем недавно обретшей независимость, после мучительного раздела с мусульманским Пакистаном, приняло решение о строительстве новой столицы штата – Чандигарха. Проект планировки был выполнен британским архитектором Альбертом Майером в традиции Унивина-Паркера, но индусы решили привлечь Корбюзье-архитектора для того, чтобы тот вдохнул в образ Чандигарха новую энергию. Последовали жаркие словесные баталии, в результате которых произошло разделение труда, и Корбюзье получил полную свободу создания административного центра столицы штата. Возникла любопытная пространственная композиция, абсолютно не соответствовавшая ни климату, ни обычаям жителей, ни реальным политическим условиям: к парадному бассейну жители пытались пригонять скот на водопой, и их отталкивали полицейские, часть комплекса пришлось окружить колючей проволокой и т. д.

При переходе к реальному проектированию Чандигарха Ле Корбюзье не сумел обратить в свою веру основную группу планировщиков, получив в утешение разработку центрального ядра столицы Пенджаба.

Еще раньше Оскар Нимейер и Лючио Коста взялись за создание Бразилиа, о чем мы уже говорили в первой главе. Эти преданные ученики Корбюзье следовали его доктрине. Коста представил образ планировки на пяти небольших листах бумаги, не озаботясь ни прогнозом численности населения, ни схемой землепользования, ни экономикой новой столицы. Это, впрочем, вполне соответствовало подходу к задаче со стороны президента Кубичека, который, во что бы то ни стало, стремился хотя бы вчерне завершить административный центр до конца своего правления. С затратами не считались, и Нимейер, отвечая на вопрос британского коллеги о стоимости Президентского Дворца, мог спокойно ответить, что не имеет об этом представления.

Комплекс административных зданий Бразилиа вошел во все учебники архитектуры в мире и, конечно же, обладает художественной самоценностью, но как город Бразилиа – катастрофа. Печально знаменитых бразильских фавел, в которых сотни тысяч бедняков гнездятся в хижинах, собранных из чего попало, в Бразилиа нет, но рядом возник целый трущобный город – Тигуантинга. На этом история урбанизма в чистом виде «по Корбюзье» завершилась, если иметь в виду масштаб целого города, но попытки реконструкции в том же духе продолжились. Прежде чем обратиться к ним, целесообразно рассмотреть особый тип интермедии, также оказавшей мощное влияние на словарь планировки.

Лучезарный город

ловек на 1 га, в шестиэтажных домах с комфортабельными квартирами- 300 жителей на 1 га, а в замкнутых пятиэтажных блоках - 305 жителей на 1 га, В центре сосредоточиваются 60-этажные административные здания. Здесь же размером в 20 000 м2 - площадка для посадки самолетов. Под площадкой - автомобильный перекресток центра, под ним - вестибюль и кассы подземных трасс массового транспорта. В первом подвале - станции подземного внутригородского транспорта, во втором - линии, ведущие в окрестности города, и, наконец, в третьем - скоростные линии дальнего следования.

К книге приложен известный эскиз, показывающий, как Корбюзье предполагал использовать башенные дома при реконструкции центра Парижа. В непосредственной близости от Лувра, Тюильри и Елисейских полей, в окружении парков возвышаются 60-этажные 220-метровые дома торгового центра. Расстояния между домами - 400 ,и, их соединяет подземная дорога, станции которой расположены под каждым домом. Впервые проект был выставлен в павильоне «Эспри нуво» на Международной выставке декоративного искусства в 1925 г. в Париже.

Если концепция города для 3 млн. жителей представляет интерес как первый градостроительный проект Корбюзье, то его «Лучезарный город» - «La Ville Radieuse», относящийся к началу 30-х годов, по праву считается наиболее значительной работой архитектора. У этого проекта интересная история, которую биографы Корбюзье обычно обходят молчанием или по-разному искажают ее смысл.

В этой связи полезно вспомнить о тех событиях жизни Корбюзье, которые предшествовали разработке замысла Лучезарного горо-

0 Obol

0 °o Г|.

Наряду с высокими зданиями Гильберсеймер допускает существование четырехэтажных домов и сблокированной застройки из двухэтажных индивидуальных домов. Вместе с тем он набрасывает схему жилого города-спутника на 125 тыс. жителей, соединенного с основным городом линией скоростного транспорта, занимается разработкой оптимальных вариантов квартиры, жилого дома, квартала и в отличие от Ле Корбюзье продумывает целесообразную организацию городского обслуживания.

В десятках других архитектурных книг описываемого периода мы находим много самых различных градостроительных проектов, авторы которых стремятся прореагировать на новые потребности и спонтанно приходят к созданию общих принципов; к их числу относится строгий геометрический план города, использование высотных домов, отделение транспорта от пешеходов, устройство коммуникаций в нескольких уровнях и пронизывание городов зеленью. В качестве одного из таких проектов можно назвать радиальный город Рихарда Нейтры** (1928 г.), для проекта которого характерны дома-пластины, автомобильные развязки и пассажирские подъемники, соединяющие транспортные пути с пешеходными эстакадами главных проспектов.

В 1930 г. появляется «Вертикальный город» Андре Люрса ***, основу которого составляют 15-этажные дома. Если отвлечься от несколько схематичного расположения объектов, то проект Люрса выглядит вполне современно и реалистично. В каждом башенном доме от 120 до 144 квартир, а восемь домов, расположенных на участке 180X180 м, образуют жилую группу для 2300 жителей с собственной системой первичного обслуживания.

К этому же времени относится проект нового башенного города к западу от Парижа, разработанный Анри Дешаном. Основа этого города - крупные правильные кварталы, застроенные высокими домами. В Голландии в начале 20-х годов различными вариантами большого города с организацией движения транспорта в разных уровнях занимается Март Штам. В Чикаго в 1928 г. для побережья озера Мичиган Д. Г. Бэрнхэм проектирует систему небоскребов, соединенных под землей линией скоростного транспорта, а по крышам - автомобильными трассами.

* Людвиг Гильберсеймер (‘род. в ]88о г.) работал в Берлине, затем в Баухаузе. В Соединенных Штатах преподавал б Иллинойском технологическом институте в Чикаго. (Прим. ред.)

** Рихард йозеф Нейтра (род. в 1892 г.) -австрийский архитектор, с 1923 г. работающий в США и завоевавший большую известность преимущественно строительством богатых особняков и вилл. Выступает и как теоретик архитектуры. (Прим. ред.)

*** Андре Люрса (1892-1970 гг.)-выдающийся французский архитектор-коммунист. В 1934-1937 гг. работал в СССР. Автор многочисленных объектов массового’ строительства - жилых комплексов, школ, больниц. (Прим. ред.)

37. Позеф Гавличек. Проект реконструкции центра Праги; 1945 г. Три ведущих в компози-:тонном отношении ад-.-ишистративных здания должны были образо-зать новый силуэт города и стать основой нового центра

S8. Артур Т. Эдвардз. Образцовый город; 1930 г. В проекте использован часто повторяемый :озже принцип функциональных секторов, идущих от окраины к: центру города

Конгрессы современной архитектуры (CIAM)

В Чехословакии в 1927 г. ту же концепцию башенных домов, выполняющих роль опор для моста, переброшенного через Нусельскую доли ну в Праге, применяют инженер Ярослав Поливка и архитектор Йозеф Гавличек. Несколько позже, очевидно, под влиянием Корбюзье, Йозеф Гавличек разрабатывает для центра Праги проект трех 75-этажных административных зданий 20.

Наряду с разработкой различных вариантов башенных городов в тот же период много архитекторов и градостроителей занимается вопросами общей структуры большого города, наиболее целесообразным размещением коммуникаций и зелени. Параллельно с прямоугольными планировочными системами появляются схемы строго геометрического радиального города, отдельные секторы которого предназначены для выполнения его различных функций. Примерами таких решений могут служить «Идеальный город будущего» Адольфа Радинга (1924 г.) и «Образцовый город» А. Т. Эдвардза (1930 г.). Авторы этих проектов стремились рассредоточить традиционный центрический город, частично за счет зеленых клиньев, доведенных вплоть до центра.

В обобщенном виде прогрессивные взгляды на градостроительство того времени отражены в документах Международных конгрессов современной архитектуры (CIAM), объединивших ряд выдающихся западноевропейских архитекторов21. Вопросам градостроительства была посвящена значительная часть первой декларации CIAM*, принятой 28 июня 1928 г. Новый функциональный подход к проектированию городов был здесь охарактеризован довольно четко:

«1. Строительство городов представляет собой организацию всех функций коллективной жизни. Строительство городов предопределяется не эстетической спекуляцией, а исключительно функциональными целями.

* В числе учредителей CIAM были Вальтер Гроппус, Хосе Луис Серт, Зигфрид Гиднон. Выдающуюся роль в создании и работе CIAM играл Ле Корбюзье, объединивший крупнейших архитекторов-новаторов в их борьбе против официального архитектурного академизма. С 1929 по 1935 г. CIAM изучали проблемы, связанные с жилой застройкой и рациональной планировкой населенных пунктов на основе современных научных данных. (Прим. ред.)

lektsii.net — Лекции.Нет — 2014-2018 год. (0.013 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав

Проекты | Архитектура | Человек в мире Ле Корбюзье

Паскаль Мори: Ле Корбюзье хотел подарить человеку счастье

Марсельская «жилая единица» Ле Корбюзье

Паскаль Мори

Мы публикуем краткое содержание выступления французского архитектора, историка архитектуры Паскаля Мори, которое состоялось в клубе «Завтра» в рамках открытой дискуссии «Человек в мире Ле Корбюзье».

История деятельности Ле Корбюзье показывает, до какой степени глубоки и важны связи между Россией и Францией. Явление Ле Корбюзье в Москве – это невероятное приключение: именно в Москве Ле Корбюзье смог построить самое большое здание в эпоху между двумя войнами — это здание Центросоюза. Кроме того, он встречался с крупнейшими архитекторами советского авангарда и обменивался с ними идеями — так шел обмен между Россией и Францией.

Здание Центросоюза в Москве, построенное в 1928-1936 годах по проекту Ле Корбюзье

И здесь же, в России, он предложил свой гигантский проект Дворца Советов. Он размышлял о реорганизации Московского мегалополиса, — а это, как известно, та мысль, которая до сих пор беспокоит город.

Ле Корбюзье был архитектором-пророком. Человеком, который сделал очень много: писал, был художником, скульптором, теоретиком. И он был одним из тех, кто оставил заметный след в ХХ веке.

Один швейцарский архитектор, с которым я работал, сказал однажды, что никакой современный архитектор не может представить себе мир, не взглянув на него через призму Ле Корбюзье, его теории и его здания. От них невозможно увернуться. Так же трудно увернуться от архитекторов эпохи Ренессанса; как от Микеланджело, так же трудно увернуться отвернуться от Ле Корбюзье. Однако в России его наследие, так же, как и во Франции, подвержено критике.

Ле Корбюзье хотел открывать новые пути в архитектуре

Трудно говорить о наследии Ле Корбюзье. Скорее нужно говорить о «разноследии», «разноследовании», о том, как мы это наследие забываем.

Он прошел почти через весь XX век. По его архитектуре, его трудам, скульптуре, живописи и лекциям, которые он читал во всем мире, сложно сказать конкретно и узко: «Вот наследие Ле Корбюзье». Его наследие очень полиморфно. Оно обретает эстетическую форму. Да, мы можем говорить о корбюзианстве, своеобразном маньеризме, который воплощается в зданиях его эпигонов или последователей, когда люди заимствуют у него нарисованные им формы. И — с другой стороны — громадное теоретическое наследие: и градостроительное, и эстетическое. Поэтому если просто сказать «наследие Ле Корбюзье», это ограничит многоплановость его творчества.

Вилла Савой

Заслуга Ле Корбюзье в том, что он исследовал и открывал пути в архитектуре. В 1930-е годы он создал пуристскую архитектуру, свои белые дома, и вывел теорию пяти отправных точек архитектуры (cтолбы-опоры, плоские крыши-террасы, cвободная планировка, расположение окон вдоль по фасаду, cвободный фасад — Полит.ру).

После войны архитектор частично отказался от своих теорий. Он принял гораздо более лирический образ. Например, Вилла Савой. Сравните Виллу Савой с такой церковью, как Капелла в Роншане. Они не похожи друг на друга, но они построены одним и тем же человеком. Какая громадная эстетическая разница! Корбюзье освобождается от прежних воззрений, но, с другой стороны, теоретизируется — и освобождается от своих прежних теорий.

Он все время, всю свою жизнь хотел открывать пути. Очень важным делом в его жизни была реализация «Лучезарного города» в Марселе.

Когда Ле Корбюзье приезжал в какой-то город и говорил, что надо все снести и построить по-другому, он скорее задавал направление, нежели надеялся, что все будет сделано буквально.

Однако, ошибкой XX века была мысль, что город можно построить в один момент, как строят одно-единственное здание. Ле Корбюзье тоже придерживался этой ошибочной идеи. В градостроительных проектах нужно вызревание, последовательное построение. Но когда Ле Корбюзье приезжал в какой-то город и говорил, что надо все снести и построить по-другому, он скорее задавал направление, нежели надеялся, что все будет сделано буквально.

Он хотел задать полемический вектор. Задействовать население плюс своих коллег архитекторов, составляющих план потенциала города. Иногда это дает отголоски, иногда — нет, но, так или иначе, это порождает жизнь мысли. Когда смотришь на его архитектуру и находишь там ошибки, их нужно помещать в контекст эпохи.

Сегодня квартиры в зданиях Ле Корбюзье стоят дороже

Его путь разнообразен. Он исходил из машинизма, но в конце жизни он приходит к лиризму. Пример: его идея «Лучезарного города» — города, благоприятного для существования человека.

Город Ле Корбюзье на 3 млн. жителей

Нужно встраивать каждое его здание в контекст. Это здание было построено после войны, стройка начиналась в 1947 году. Франция разорена, где-то 3 миллиона французов просто потеряли свои квартиры. Они люди, живущие плохо, без жилья, фактически, и надо их как-то расселить. И все архитекторы говорят об этом. Огюст Перре восстанавливает город Гавр. Люрса строит город на востоке Франции. Жан Пруве экспериментирует с системой индустриализованных металлических домов в городе Нанси. Корбюзье предлагает другую формулу. Я думаю, что нужно подумать об истоках его проектов здания, об истоках его мысли, чтобы затем уже судить, конструктивны ли эти его мысли — или, наоборот, деструктивны.

После войны

После войны был проведен опрос среди французов, в каких домах они хотели бы жить. Процентов семьдесят говорили, что они хотят жить в отдельных домах, но если для всех них построить отдельные дома, то не хватит территории Франции. Чего еще хотели французы? Хотели не слышать соседей, хотели иметь садик перед домом, школу и магазины рядом.

Интерьер марсельской «жилой единицы»

Ле Корбюзье прислушивался к опросам. И когда он предложил марсельский «Лучезарный город» («Марсельскую жилую единицу» — Полит.ру), он предложил всего лишь компромисс между постройкой отдельного дома и, с другой стороны, коллективного, многоквартирного дома, потому что задумано это здание было как дом, где делятся пространства для жизни дневной и жизни ночной. Где с одной стороны — спальня и ванная, с другой стороны — кухня и гостиная. При этом есть сад перед домом. Кроме того двусветная квартира, чтобы солнце и утром, и вечером пронизывало все пространство. Школа, по его замыслу, была построена прямо внутри дома на верхнем этаже, чтобы прямо в тапочках ребята могли туда бежать утром. Булочная была задумана в этом же доме, а также кинотеатр на крыше, театральная сцена и спортивный зал.

Это было здание пятьдесят метров в высоту, сто двадцать метров в длину, двадцать пять метров в ширину. Странное здание, но если посмотреть на функции, которыми Корбюзье смог его заполнить, то все-таки он нашел решение. Над проектом работали сто пятьдесят человек — дизайнеры, инженеры. Все деятели французского авангарда были созваны на этот проект.

Сегодня он многим не нравится, но время сделало свою работу. И людям нравится жить в этом здании. И, кстати говоря, квартиры в нем продаются примерно на 20% дороже, чем в соседних домах.

Еще одна важная сторона наследия Ле Корбюзье: он повлиял на русский авангард, он взаимодействовал с ним. После того, как он сделал «Лучезарный город» в Марселе, он получил более ста заказов из самых разных городов: из Сан-Паулу, из Северной Америки, из Азии — и всякий раз отказывался сам строить эти дома. Он говорил, что это уже не он должен делать: он открыл дорогу, а его последователи – молодые авангардисты – пусть строят, опираясь на планы и принципы его работы.

Он, кстати, никогда не хотел преподавать. Ле Корбюзье написал серьезное письмо ученикам Школы изящных искусств в Париже, когда они приехали к нему в 1960-е годы, и попросили его преподавать. Он ответил, что не хочет передавать свои знания, будучи профессором, потому что он передает их уже тем, что построил в течение десятилетий. Это и есть его наследие.

Сам Ле Корбюзье сказал: «Мое наследие, мой источник вдохновения – это прошлое». Это очень серьезный намек — он черпал вдохновение во всех формах прошлого. Там он находил формы, функции, разные возможности использования, которые он применял впоследствии.

Ле Корбюзье не выносил односторонних домов, потому что северный фасад не подходит для жизни — там нет солнца.

Ле Корбюзье был человеком сильно неудовлетворенным. Он не был удовлетворен тем миром, в котором жил. Он хотел своим взглядом и рукой его изменить, порой ошибался — потому что не все его проекты соответствовали желанию жителей. Например, он не выносил односторонних домов, потому что северный фасад не подходит для жизни — там нет солнца. Была постоянная неудовлетворенность даже той архитектурой, которую он сам творил. И это, может быть, величайшее его наследие. Он говорил, что не надо удовлетворяться тем миром, который вам не нравится; если вам нехорошо жить в этом мире — преобразуйте его.

Центр действия философии Ле Корбюзье — человек, которому необходимо подарить счастье. Идея прогресса как движения к счастью – очень важная часть наследия, которое он нам оставил.

Использованы материалы сайта: http://polit.ru

Ле Корбюзье по праву называют выдающимся архитектором XX столетия. Он разрабатывал генеральные планы, а один из его проектов заметно повлиял на современное городское планирование. Назывался он или Лучезарный город .

Почему он получил такое странное название? Как говорил сам архитектор, этот город построят для человека. И пусть будет приложено много усилий – лишь бы обычному человеку жилось там комфортно. Впервые о Городе заговорили в 1924 году. Ле Корбюзье мечтал построить «рай на земле». Причем, он не просто хотел обеспечить людям лучшую жизнь. Планы архитектора были глобальны – он собирался создать новое общество, более совершенное.

Ле Корбюзье был абсолютно уверен, что человек не может быть счастливым без комфортных апартаментов и не менее комфортного района.

Архитектор начал пропагандировать модернистские идеи. Прогресс, с его точки зрения, был важнее традиций. От них даже следовало избавляться, чтобы непрестанно двигаться вперед. Поэтому строить «новые города» следовало на месте старых. Поддержи правительство идеи архитектора – и многие европейские города лишились бы части исторических зданий. Но этого не произошло, и инновационные проекты остались только на бумаге.

Новый город

Ле Корбюзье писал, что в основе строительства Лучезарного города лежит всего четыре принципа:

увеличение плотности населения;
новые способы передвижения. Вообще, их должно быть как можно больше – метро, автобусы и т.д.;
большое количество парков и зеленых зон;
попытка «разгрузить» центр города, куда стремится много людей. Иными словами, застраивать нужно окраины.

По задумке архитектора-новатора, в идеальном городе царит симметрия. Все дома – небоскребы, одинаковые по форме и высоте. В генеральном плане архитектора фигурирует 24 высотных здания. Вокруг много зелени, и каждая квартира непременно залита солнечным светом. Город функционирует, словно «живая машина» (такое название ему дал сам Ле Корбюзье).

В основе плана лежит зонирование: город делится на коммерческие, деловые, развлекательные и жилые районы. В центре Корбюзье советовал располагать деловой район с небоскребами, чья высота превышает 200 метров.

Для жилых районов отлично подходят быстровозводимые дома, причем, не выше 50 метров. В каждом из них может проживать до 2 тысяч человек. На первом этаже обязательно есть кафетерии или столовые и прачечная. На крыше – детский сад и бассейн. Возле каждого жилого дома непременно разбит парк, где люди могут полноценно отдохнуть: минимальный уровень шума и естественный свет этому способствуют.

Чандигарх, Индия

Современного человека подобный план уже не удивляет. Однако в середине XX века это был прорыв. Правда, воплотить проект в жизнь никто долгое время не решался. Ле Корбюзье рисовал план за планом: Лучезарный город мог бы появиться в Париже, бельгийском Антверпене, Алжире, Марокко и даже в Москве. Лишь в 1949 году архитектор смог «достучаться» до сильных мира сего: на рискованный проект согласились в индийском штате Пенджаб. Таким образом, Чандигарх (столица штата) стал первым спланированным городом в освобожденной Индии. Пользуясь все той же системой строгого зонирования, Ле Корбюзье построил в Чандигархе Капитолийский комплекс. Он состоит из зданий Суда, Секретариата и Законодательного собрания. Это не было полноценным Лучезарным городом, но впервые победа осталась за архитектором.

Бразилиа

Вероятно, наиболее полным «воплощением» идеи Корбюзье стал район в городе Бразилиа. Архитекторы Лусио Коста и Оскар Нимейер воспользовались принципами Ле Корбюзье. В жилых районах стоят ровные ряды одинаковых домов. В административных – высотные здания. В общем, многое сделано так, как задумывал сам французский архитектор. Коста и Нимейер намеревались построить городок, где все люди были бы равны. К сожалению, у них это не получилось, но районы существуют и по сей день.

Марсель

На самом деле, идея Ле Корбюзье оказалась довольно гибкой. План Лучезарного города можно уменьшить… до одного-единственного дома. Что и сделали в Марселе, построив жилое на 337 квартир. Впоследствии несколько похожих домов возвели во Франции и в Германии. Проекты Ле Корбюзье оказались как нельзя кстати – ведь после Второй мировой войны тысячи людей по всей Европе остались без крова.

Лучезарный город в наши дни

Сегодня он мало кому покажется утопией. Но существует одна большая проблема. Заключается она в том, что далеко не все указания Ле Корбюзье выполнялись. Архитекторы выбирали лишь те пункты, которые им нравились (например, ряды одинаковых дешевых домов). А кое-что просто упускали из вида. К примеру, в Бразилии никто не обустроил парков между жилыми зданиями. Сотни людей жаловались на это, но тщетно. Многочисленные дома, которые появлялись в Европе, как грибы после дождя, вскоре стали настоящими рассадниками преступности и нищеты. Ведь расположены они, как правило, на окраинах. Съезжались туда только бедняки, вынужденные бороться за место под солнцем. Более-менее обеспеченные люди обходили такие места стороной. Неудивительно, что через некоторое время многие «Лучезарные дома» снесли.

Тем не менее, современные архитекторы активно пользуются советами Ле Корбюзье. Он впервые взглянул на городское планирование под иным углом. Впервые учел все нужды населения: отсутствие шума, парковые зоны, свободное пространство и наличие общественного транспорта.

10.Возникновение и развитие идеи микрорайона (на примере Редборна)

10.Возникновение и развитие идеи микрорайона (на примере Редборна)

Солнце, зелень и пространство: архитектура свободы Ле Корбюзье

Лучезарный город

Город Ле Корбюзье на 3 млн. жителей

Новый город

Чандигарх, Индия

Бразилиа

Марсель

Лучезарный город в наши дни

Похожие материалы: