Ведическая философия упанишад и ее основные понятия. Упанишады (кратко). В каноне индуизма

РАЗДЕЛ 3

^ ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА

Социокультурные условия зарождения философии в Древней Индии. Веды

Мировая философия возникает в Древней Индии в середине первого
тысячелетия. Первые философские тексты, известные человечеству – упанишады – возникают в рамках так называемой ведической литературы и являются её наиболее поздней (по времени создания), заключительной частью.

Веды – первые известные человечеству книги, создателями которых считаются древние арии – кочевые племена, пришедшие на территорию современной Индии с северо-запада и основавшие свою культуру. Чтобы не смешаться с местным населением, арии основали кастовый строй.

В переводе с санскрита «веда» означает знание, ведение. От этого слова происходит и название той духовной деятельности, которую греки назвали «философией». Философия в Древней Индии обозначалась словом «атмавидья», что можно перевести с санскрита как «видение первоосновы» (либо – другой вариант перевода – «знание о Душе»).

Ведические книги составлялись в течение приблизительно девяти столетий (1500–600 лет до н. э.). Этот исторический период начинается с прихода ариев в Индию, которые постепенно заселяли страну, подчиняя себе местное население – дравидов и мундов, и завершается возникновением первых государственных образований. Кочевые и пастушеские племена ариев трансформируются в социально дифференцированное общество с развитым земледелием, ремеслами и торговлей. Общество разделилось на четыре основные варны (сословия): брахманы (жрецы), кшатрии (правители, воины), вайшьи (земледельцы, ремесленники, торговцы). Эти три высшие варны состояли из арийцев и были отделены широкой пропастью от побеждённых рас, сгруппированных в варне шудр (работников). Эта социальная структура образует основу позднейшей чрезвычайно сложной системы каст индийского общества.

Социальный по своему происхождению институт каст был освящён авторитетом религии, и кастовые законы стали незыблемыми. Индивид, нарушивший законы касты, считался мятежником и парией.

Ведические книги традиционно разделяются на четыре Веды: Ригведу (Веда гимнов), Самаведу (Веда напевов), Яджурведу (Веда жертвенных формул) и Атхарваведу (Веда заклинаний).

В свою очередь каждая веда делится на несколько частей: исходной, основной частью каждой веды являютя самхиты (гимны в честь богов), впоследствии возникают брахманы (ритуальные предписания), араньяки (наставления лесным отшельникам), и, наконец, упанишады (тайное знание, философия; в дословном переводе – «сидеть около (ног учителя)»).

Четыре части вед: самхиты, брахманы, араньяки и упанишады – соответствуют четырем стадиям (ашрамы) жизни арийца ведийской эпохи:

1) брахмачарина, или ученика, когда от него ждут изучения гимнов в честь богов; 2) грихастхи, или главы семьи, когда он должен выполнять обязанности, о которых говорится в брахманах, – как общественные, так и связанные с жертвоприношением; 3) ванапрастхи, или отшельника, когда у арийца рождался первый внук, он оставлял свои дела сыну и уходил в леса, так как наступало время молиться и размышлять о душе – в соответствии с наставлениями араньяков: жертвоприношения вытеснялись размышлениями; 4) саньясина, или аскета, у которого нет определенного жилища: после периода отшельничества необходимо отказаться от остатков собственности и, став нищим аскетом, странствовать и учить других открывшимся истинам. Аскет не имеет ни владений, ни собственности и стремится к единению с богом. Это период философии, то есть упанишад.

^ Основные этапы развития Индийской философии

1. Ведический период (1500–600 гг. до н. э.) охватывает эпоху расселения арийцев и постепенного распространения их культуры и цивилизации. Это было время «лесных университетов», в которых получили свое развитие начало индийского идеализма. Воззрения, выдвигавшиеся в этот период, не являются философскими в собственном смысле этого слова. Тем не менее, в гимнах Ригведы и в текстах упанишад были сформированы понятия и заложены основы всей последующей индийской философии.

^ 2. Эпический период (600 г. до н. э. – 200 г. н. э.) начинается с эпохи ранних упанишад и заканчивается даршанами, или системами философии. Эпические поэмы Рамаяна и Махабхарата служат средством выражения героического и божественного в человеческих отношениях. В этот период идеи упанишад подвергаются большой демократизации в буддизме и Бхагавадгите. Начала большинства систем восходят к периоду возникновения буддизма, и на протяжении многих веков они развиваются параллельно друг с другом. Однако систематизированные труды различных школ относятся к более позднему времени.

^ 3. Следующим был период сутр (от 200 г. н. э.). Возникла необходимость придумать обобщённую схему философии. Такое сокращение и обобщение произошло в форме сутр. Сутры невозможно понять без комментариев, поэтому последние приобрели большее значение, чем сами сутры. Период сутр не отличается резко от схоластического периода комментаторов. Эти два периода продолжаются до настоящего времени.

4. Схоластический период также начинается со второго века нашей эры. Между ним и предыдущим периодом нельзя провести четкую грань. Философия достигает пика своего развития и одновременно предела. Такие комментаторы, как Шанкара и Рамануджа, дают новое изложение старых учений, которое так же ценно, как и самостоятельное открытие в интеллектуальной области.

^ Философские идеи Упанишад

Общепринятой датой для ранних упанишад являются 1000–3000 гг. до
н. э. Поздние упанишады создаются уже в буддийскую эпоху. Насчитывается 108 упанишад, созданных примерно 18 авторами разных эпох.

Философия Упанишад возникает на основе рационализации мифологических образов и представлений. Она содержит в себе еще много черт мифологического мышления и воспроизводит основные представления мифологической картины мира. Полуфилософские, полупоэтические тексты представлены в основном в виде диалогов. Образность, метафоричность языка упанишад оставляет поле для множества толкований и возможностей дальнейшего развития изложенных представлений. Поэтому упанишады являются фундаментом, на котором покоится большинство позднейших философий и религий Индии.

Авторы упанишад пытались придать религии вед моральный характер, не разрушая её форм. Развитие упанишад по сравнению с ведами состоит в усиленном подчеркивании монистических толкований ведийских гимнов, в перемещении центра от внешнего мира к внутреннему, в протесте против внешней обрядовости ведийской практики

Если ведические гимны воспевают различных богов (наиболее почитаемые – Индра, Сома, Агни), то упанишады утверждают, что бог один, так все боги – это только лишь проявления высшего, бессмертного, бестелесного Брахмана. То, из чего все существа рождены, то, в чем они живут после рождения, и то, куда они уходят после своей смерти, – это и есть Брахман. Он есть то неизменное, что лежит в основе мира меняющихся вещей. Таким образом, брах-
ман – это объективное сверхличное духовное начало космоса, универсум, абсолют, первооснова (субстанция).

Брахман являет собой наиболее полное и наиболее реальное бытие. Это живой динамический дух, источник и вместилище безгранично разнообразных форм реальности. Различия, вместо того чтобы исчезнуть как иллюзорные, преобразуются в высшую реальность.

Брахман является бесконечным не в том смысле, что он исключает конечное, а в том, что он представляет собой основу всего конечного. Он есть также вечная реальность всех вещей во времени.

Упанишады приходят к понятию первичной реальности, которая обнаруживает себя во всем многообразии существования, обращаясь не только к внешнему миру, но и к внутреннему миру человека.

Этот вывод развивается в упанишадах, где в диалоге между учителем – Праджапати и учеником – Индрой обсуждается вопрос о сущности человеческого «Я», которое они называют Атманом . Упанишады отказываются отождествлять «Я» с телом, или рядом душевных состояний, или потоком сознания. Это субъект, который продолжает существовать во всех изменениях, это общий фактор в состоянии бодрствования, сна со сновидениями, сна без сновидений, смерти, возрождения и окончательного освобождения. Это универсальное сознание, субъективное выражение Брахмана.

Внутреннее бессмертное «Я» и великая космическая сила – это одно и то же. Брахман – это Атман, и Атман – это Брахман. Верховная сила, посредством которой все вещи получают бытие, – это и есть глубинное «Я» человека.

Упанишады доказывают, что из всех конечных объектов индивидуальное «Я» обладает высшей реальностью. Оно наиболее приближается к природе абсолюта, хотя и не является абсолютом. Весь мир – это процесс стремления конечного стать бесконечным, и эта тенденция обнаруживается в индивидуальном «Я».

Бытие индивида – это постоянное становление, стремление к тому, чего нет. Бесконечное в человеке побуждает индивида стремиться к объединению множественности, которой он противостоит. Этот конфликт между конечным и бесконечным, который присущ всему мировому процессу, достигает вершины в человеческом сознании.

Постоянное становление, «колесо жизни», череда рождений и смертей, переселения душ после смерти тела в другие тела отражает понятие «сансара ». Жизнь на земле – это средство самоусовершенствования. Сансара является последовательным рядом духовных возможностей. Жизнь – это стадия в духовном совершенствовании, ступень в переходе к бесконечному, это время для подготовки души к вечности.

Сансара осуществляется не стихийно: существует карма – закон, по которому осуществляется сансара: душа человека, преисполненная низменных страстей, после смерти тела становится душой животного; возвышенная душа может стать душой человека более высокой касты.

Карма имеет как космический, так и психологический аспекты. Каждый поступок должен иметь в мире своё естественное следствие; в то же время он оставляет определённый отпечаток на душе человека или вызывает в ней определенную тенденцию. Все поступки имеют свои плоды в мире и воздействуют на дух. Человек таит в себе все возможности. Посредством самодисциплины он может укрепить хорошие побуждения и ослабить дурные.

Наивысшей целью человека является не новое рождение, а мокша – избавление души от круга перерождений, растворение Атмана в Брахмане, сверхличностное бессмертие. «Как текущие реки исчезают в море, теряя свое наименование и форму, так и мудрый человек, освободившийся от имени и формы, идёт к божеству, которое находится за пределами всего». Пребывание брахмана в конечной форме – теле – связано со страданием, поэтому лучше не рождаться вновь и вновь, а слиться с универсумом. Уничтожение причин, которые ведут к конечному существованию, является подлинной целью человека. Возврат от многообразия к единству – идеальная цель, высшая ценность.

Достигается мокша только после смерти тела и только представителями высшей касты (жрецами). Остальные люди могут надеяться на достижении мокши только через ряд перерождений.

Все вышеобозначенные понятия философии упанишад были использованы в дальнейшием развитии индийской философии, получив многообразные интерпретации.

^ Школы индийской философии. Общие идеи ортодоксальных школ

Классическая философия Индии насчитывает 9 основных школ: 6 ортодоксальных школ (признающих ведическую философию) и 3 неортодоксальные школы (спорящие с Ведами).

Признание авторитета Вед практически означает, что духовный опыт проливает больше света на истину, чем разум. Это, однако, не означает полного согласия со всеми доктринами Вед. Непризнание авторитета вед связано с рационалистическими тенденциями этих школ, с их опорой на практику и здравый смысл.

Ортодоксальные школы (астика) : ньяя, вайшешика, санкхья, йога, миманса, веданта.

Неортодоксальные школы (настика ): буддизм, джайнизм, червака-локаята.

Для всех философских школ Индии характерна высокая терпимость друг к другу, не смотря на различие взглядов, особенно среди ортодоксальных школ. Истина одна, но путей к ней может быть много: каждая из систем считает себя одним из таких путей, не исключающим возможности существования других.

Ортодоксальные системы расходятся между собой прежде всего во взглядах на субстанциональную основу мира : веданта и миманса усматривают одну такую основу (брахман), санкхья и йога – две (пуруша-дух и пракрити-материя), ньяя и вайшешика – множество (дживы-души). Однако при этом все они признают существование духовной реальности, находящейся за рамками человеческого сознания, – сверхсознания , сущностную духовность мира.

Несмотря на различия в духовных практиках и представлениях о методах познания, все ортодоксальные школы видят человеческий разум ограниченным и признают мистическую интуицию главным путем истинного познания. Общей идеей является также идея сансары , представление о цикличности развития мира. Все ортодоксальные мыслители признают естественность космической и социальной иерархии, необходимость кастового деления общества.

Несмотря на разницу в этических концепциях и в представлениях о путях спасения души, все ортодоксальные философы считают высшей формой бессмертия безличностное существование, достигаемое через слияние души с универсумом, так как личность – конечная форма, и пребывание в ней связано со страданием. В этом – принципиальное отличие индийской философии от религиозной философии христианского Запада и арабо-мусульманского Востока, где конечная цель существования усматривается в обретении личностного бессмертия души.

^ Буддийская философия

Основатель буддизма – Сиддхартха Гаутама (583–483 гг. до н. э.), он
же – Шакья Муни (мудрец из царства Шакья). Будучи наследным принцем царства Шакья, в возрасте 29 лет он ушел из дворца и занялся аскетической практикой (нарушив тем самым законы кастового деления общества, перейдя из кшатриев – в брамины). Согласно легенде, этот поступок был вызван осознанием того, что жизнь людей полна страданий и желанием найти путь к избавлению от них. После нескольких лет занятий аскезой, завершившимся 40-дневной медитацией, Сиддхартха Гаутама достиг просветления, то есть стал «буддой» (пробужденный, просветленный). У Будды было много учеников, но сам он ничего не писал, поэтому у историков философии есть проблемы с определением исходного содержания учения Будды.

Общепризнанной основой его учения считаются четыре «благородные истины» , изложенные Буддой в его первой (Бенарезской) проповеди. Суть этих истин состоит в следующем:

– жизнь есть страдание (дукха);

– причина страданий – желания (тршна): жажда жизни, жажда смерти, жажда удовольствий;

– чтобы избавиться от страданий, надо избавиться от желаний (жажды);

– чтобы избавиться от желаний надо следовать путём Будды.

Свой путь Будда назвал «срединным», то есть отличным как от пути аскета, так и от пути обыкновенного человека. Истина не в жадном наслаждении жизнью и ее удовольствиями, но и не в полном отказе от жизни. Путь Будды – это путь совершенствования своей человеческой природы, вплоть до её преодоления и раскрытия в себе абсолютного, божественного начала. Достижение этого происходит в нирване.

Нирвана (дословно – угасание, затухание) – это чистое, безобъектное состояние сознания, полное преодоление страдания. Нирвана достигается при жизни, а не после смерти (в отличие от мокши), точнее, нирвана есть выход «по ту сторону» жизни и смерти, обретение бытия.

Нирвана – это и психическое состояние и, одновременно, высшая реальность. В ней происходит снятие противоположности объективного и субъективного, духа и материи. Нирвана может быть достигнута представителем любой касты. Это положение, как и предыдущее, противоречит учению Вед и делает буддийскую философию неортодоксальной.

Достижение нирваны – длительный труд, предполагающий последовательное прохождение по всем ступеням так называемого «восмеричного пути», предусматривающего: правильное суждение, правильное решение, правильную речь, правильную жизнь, правильное стремление, правильное внимание и правильное сосредоточение.

Таким образом, философия раннего буддизма есть, прежде всего, этическое учение. О многих философских проблемах Будда, как свидетельствуют его ученики, принципиально не хотел высказываться. Он настаивал на практическом значении своего учения, скептически относился к абстрактному теоретизированию, трактующему далекие от жизни вопросы.

Критичность и парадоксальность мышления, практическая направленность будут характерны и для последующих многочисленных буддийских школ и направлений. Наиболее известные из них: махаяна, хинаяна, виджраяна. Национальные формы буддизма: чань-буддизм (Китай), дзэн-буддизм (Япония).

Контрольные вопросы

1. Каковы социокультурные условия возникновения философии в Древней Индии?

2. На какие книги делятся Веды?

3. Каковы основные этапы развития индийской философии?

4. Что означают в «Упанишадах» понятия «брахман» и «атман»?

5. Как философия «Упанишад» решает проблему бессмертия души?

6. Раскройте суть «четырёх благородных истин» Будды.

7. Что означает понятие «нирвана» в буддийской философии?

8. Сравните, как решается проблема страдания в философии «Упанишад» и в философии буддизма.

^ 3.2. Философия Древнего Китая

Социокультурные условия возникновения философии

Философия в Древнем Китае возникает в эпоху «чжаньго» (эпоху сражающихся царств), когда Китайская империя переживала период политических междоусобиц, период ослабления центральной власти, кризиса традиционных устоев общества, в том числе – традиционной морали.

Возникшая в этот период философия (прежде всего – конфуцианство), представляет из себя рефлексию над основами политического и морального сознания традиционного общества, и, таким образом, переживающие кризис политические и моральные ценности, через философию получили новое основание – не в традициях, а в логике. Будучи рационально выраженными философией, эти ценности закрепились в культуре Китая и явились основой её стабильности и переемственности в последующие 2,5 тысячелетия ее развития.

Величие одной из самых влиятельных философских систем Китая, ставшей впоследствии национальной религией – конфуцианства – состоит именно в том, что её основателю Конфуцию удалось рационально выразить политические и нравственные устои традиционного китайского общества. Оно было основано на азиатском способе производства (определение К. Маркса), совмещающего в себе черты общинного, рабовладельческого и феодального строя. При отсутствии частной собственности на основные средства производства (земля считалась священной, не была объектом купли-продажи), в обществе было большое социальное неравенство, эксплуатация. Над крестьянской общиной надстраивалось несколько уровней чиновников, высшим из которых был «сын неба» – император Поднебесной. В этой социальной иерархии большое значение играло образование, которое открывало простор для социальной мобильности по вертикали.

Влияние другой выдающейся системы – даосизма – обусловлено ее теснейшей связью с народными верованиями. Досизм возникает как рефлексия над мифом. Если конфуцианство сосредоточено на системе отношений «человек – общество», то даосизм на системе «человек – космос». Дополняя таким образом друг друга, обе эти величайшие философские системы выражают рациональную «дневную» (конфуцианство) и иррациональную «ночную» (даосизм) стороны китайской культуры. Будучи по своему происхождению философией впоследствии они стали национальными религиями Китая.

Помимо конфуцианства и даосизма, классическая китайская философия насчитывает еще 4 философские системы: школа имен (софисты), школа легистов (законников), школа Мо Ди, школа Ян-инь (натурфилософов).

Главное понятие китайской философии – Дао: путь (неба). Это понятие имеет свою специфику в каждой из 6 систем китайской философии. Рассмотрим подробнее основные системы: конфуцианство и даосизм.

Конфуцианство

Основатель – Кун Фу-цзы, учитель Кун (551–479 гг. до н. э.), уже через сто лет после смерти был объявлен святым. Даже для современно китайца слово «учитель», написанное с большой буквы, означает имя именно Конфуция.

Главный трактат «Лунь юй» («Беседы и суждения») – первая книга из так называемого конфуцианского пятикнижья: основы классического образования в Древнем и средневековом Китае.

Главное понятие – Дао – имеет, прежде всего, этический смысл: это правильный путь жизни, путь соблюдения моральных правил и нравственных законов. Главный из которых – «закон взаимности»: не делай другому того, что не желаешь себе (так называемое «золотое правило нравственности»). Этика Конфуция рационалистична: добродели неразрывно связаны с развитием ума, образованием.

Человека, постигшего Дао, Конфуций называет «благородным мужем ». Это идеал человека, противопоставляемому «низкому» или «подлому» человеку: как человек культурный, нравственный – человеку преимущественно природному, безнравственному. Именно потому, что «благородный муж» научился управлять собой, он может управлять и другими, но не принуждением, а силой нравственного примера. Главное – не страх, а доверие народа к своим правителям. Жестокость верхов вызывает озлобленность низов (социальные различия видятся Конфуцию вторичными, производными от духовно-нравственных различий людей).

В конфуцианской литературе выделяются следующие 5 добродетелей, присущих «благородному мужу»:

– «Жень » – самая главная добродетель: человеколюбие (близко к европейскому понятию «гуманизм»). Если низкий человек – эгоист, то благородный муж способен любить не только себя, но и других.

– «^ Синь » – верность, постоянство, надежность. Низкий же человек импульсивен, сиюминутен, на него нельзя положиться.

– «И» – долг, следование долгу. Благородный муж поступает, как ему велит долг, низкий следует своим страстям и думает о своей выгоде, а не об общем благе.

– «^ Чжи » – знания, умения, образованность.

– «Ли» – знание ритуала и следование ему. Значение этой добродетели особенно велико не только потому, что ритульность китайской культуры вошла в пословицу (ритуальность в той или иной степени присуща любой культуре, в том числе и современной). Ритуал в Древнем и средневековом Китае регламентировал фактически все сферы жизни – от обряда погребения до прически и формы одежды. Однако ритуал не самоцель – без него невозможна социальная гармония. Неисполнение ритуала приводит к нарушению Дао, а нарушение
Дао – к социальным и политическим беспорядкам, к хаосу, к общенародным бедствиям.

Иногда к этим пяти добродетелям «благородного мужа» историки философии прибавляют еще одну «сяо» – сыновью почтительность. Конфуций, действительно, много говорит о сяо – значение этой добродетели для патриархального общества нельзя переоценить. Однако этой добродетелью должен обладать не только благородный муж, но и любой, даже низкий, человек: это единственная добродетель, которая у него должна быть. Основным содержанием Конфуцианства как религии и стало почитание старших, родителей, забота о душах умерших предков.

Почитание предков связано с представлением о цикличности времени. Следуя этому представлению, Конфуций считает «золотой век» оставшимся позади, однако, живя в профанном времени, необходимо помнить о сакральном, следовать его героическим образцам. Современным правителям Китая Конфуций приводит в пример образы первых его правителей – могучих воинов, верных сынов Неба, для которых отеческая забота о благе народа была главной и единственной целью их жизни.

Размышляя о политических и экономических бедствиях своей эпохи, Конфуций выдвигает концепцию «исправления имен» (имя здесь – не личное, а нарицательное, чаще всего – социальная функция кого-либо). Суть этой концепции удивительно проста: каждый должен поступать так, как велит ему его долг и его положение в обществе, то есть соответствовать своему имени. Соблюдение иерархической гармонии в обществе, где каждый непреложно следует своему имени, – основа порядка и процветания общества.

Даосизм

Даосизм – это широкое культурное явление: помимо даоской философии, существует даоская мифология, религия, наука (алхимия), медицина. Философию даосизма можно считать рациональным выражением народных верований и мифов. В частности к мифам восходят поиски бессмертия , которым охвачена философия, религия, наука и медицина даосизма. Согласно мифу о богине Сиван Му, обитающей в области восточных гор, у неё есть порошок бессмертия, которым она награждает понравившихся ей воинов. Речь идет не только о бессмертии души, но и тела тоже. Вдохновляясь этим мифом, древние и средневековые ученые (точнее, алхимики) Китая пытались изобрести этот порошок бессмертия. Китайские врачи учили людей умению управлять «энергетическими потоками» своего организма, преследуя эту же цель. Духовная практика монахов в даоских монастырях направлена на спонтанное обретение все того же бессмертия.

Даоские мифы повествуют о 7 «бессмертных» мудрецах, живущих до сих пор. Первым из этих «бессмерных» называется основатель философии Даосизма Лао-цзы (учитель Лао). Он был старшим современником Конфуция, о жизни его сохранились отрывочные мифологизированные сведения. Даоские мифы повествуют о том, что он родился на свет 90-летним старцем, большую часть жизни провел в путешествиях (средневековые художники изображали его лысым и толстым стариком, верхом на черном воле, путешествующим в сопровождении слуги).

Основной трактат философии даосизма – «Дао дэ цзин» (книга о пути о добродетели), представляющий (как и «Лунь юй») сборник афоримов и содержащий своеобразный философский «рецепт бессмертия».

Трактат начинается с трактовки понятия Дао: если в конфуцианстве это понятие имеет прежде всего этический смысл, то в даосизме он получает глубокую онтологическую проработку. В сумме всего сказанного о Дао в трактате, Дао – это:

– путь всех вещей, безликий мировой закон, порядок, которому подчиняется все существующее;

– первооснова, причина себя самой и первопричина всего остального («земля следует небу, небо следует Дао, Дао следует самому себе»);

– универсум, в котором совпадают все противоположности (Ян и Инь, горячее и холодное, высокое и низкое и т. д.).

Постижение Дао иррационально , непредсказуемо. Оно может быть постигнуто и грамотным и безграмотным человеком. Можно постичь Дао, путешествуя, а можно – не выходя со двора. Человек, постигший Дао становится совершенномудрым . Его отличают такие качества.

– Молчание: «знающий не говорит, а говорящий не знает». Дао, будучи универсумом, невыразимо в слове: «Дао, которое может быть выражено в слове, не несть настоящее Дао. Безымянное есть начало неба и земли…».

– Недеяние (у вэй): оно не есть абсолютное бездействие, это действие, но в соответствии с Дао: «Дао – это деяние без борьбы». Совершенномудрый не вмешивается в естественный ход событий, пребывая в гармоничном единстве с природой, с космосом: естественный ход вещей нельзя изменить и ему опасно мешать. По этой причине Лао Цзы считает лучшим правителем того, про которого народ знает только то, что он существует, то есть он не вмешивается в установленный порядок, а лишь наблюдает за его соблюдением. Вмешательство может привести к нарушению порядка, вызвать хаос и бедствия: «если правители принимают много новых законов, их народ несчастен».

– В результате совершенномудрый обретает бессмертие: не встречая противодействия со стороны мира, не вступая в борьбу с миром, совершенномудрый не подвергается опасности. Подобно пловцу, который плывёт не против и не поперёк течения, а который даёт течению себя нести, он не растрачивает никакой энергии и может плыть в таком состоянии бесконечно долго.

Идеал совершенномудрого по многим аспектам прямо противоположен конфуцианскому идеалу «благородного мужа»:

– если благородный муж озабочен прежде всего общественным благом, то совершенномудрый даос – всё-таки прежде личным бессмертием;

– благородный муж орентирован на единство с социумом, совершенномудрый – с природой, с космосом;

– благородный муж целенаправленно добродетелен, совершенномудрый не стремится делать добрые дела: стремятся к тому, чего не имеют, а совершенномудрый уже добр, точнее, он по ту строну добра и зла, так как добро порождает зло и наоборот, а Дао содержит в себе все противоположности;

– конфуцианство проповедует грамотность, ориентирует человека на учёбу, а даосизм не уверен в необходимости грамотности и образования для счастья человека. Он вообще против цивилизации: пусть люди вновь станут безграмотными и простодушными, так развитие разума мешает им быть естественными, то есть жить в соответствии с Дао.

^ Контрольные вопросы

1. Каковы социокультурные условия возникновения и развития философии в Древнем Китае?

2. Что означает понятие «Дао» в китайской философии, каковы особенности его понимания в конфуцианстве и даосизме?

3. Как решается вопрос о путях познания мира в конфуцианстве и даосизме?

4. Сравните идеалы человека, выдвигаемые конфуцианством и даосизмом: что общего и в чем различие между «благородным мужем» и «совершенномудрым»?

5. Что означает высказывание Лао-цзы: «Дао – это деяние без борьбы»?

6. В чем заключается концепция «исправления имён» у Конфуция?

7. Сравните социополитические идеалы конфуцианства и даосизма.

1. Упанишады. – СПб.: Адити, 2002. – С. 36–62, 303–316.

2. Чанышев А.Н. Философия древнего мира. – М.: ВШ, 1999. – С.33-41, 81-92.

3. Дао дэ дзин // Древнекитайская философия: В 2 т. – М.: Мысль, 1974. – Т.1.

4. История китайской философии. – М.: Прогресс, 1989. – С. 43–58, 59–86.

5. Лунь юй // Древнекитайская философия: В 2 т. – М.: Мысль, 1974. –
Т. 1.

6. Лао Цзы. Книга пути и благодати. – М., 2002. – С. 9–121, 124–238, 245–288.

7. Григорьева Т.П. Дао и логос (встреча культур) – М.: Наука, 1992. –
С. 3–39.

8. Лукьянов А.Е. Лао-цзы и Конфуций: Философия Дао. – М.: «Восточная литература» РАН, 2001.

9. Радхакришнан С. Философия Древней Индии – М., 1956.

10. Семененко А. Афоризмы Конфуция – М.: МГУ, 1987.

Торчинов Е.А. Даосизм: Опыт историко-религиозного описания. – СПб.: Лань, 1998.

11. Фирсов В. Китайская «Книга перемен». – М., 2002. – С. 7–16, 28,
33–40.

Общепринятой датой для ранних упанишад являются 1000–3000 гг. до н. э. Поздние упанишады создаются уже в буддийскую эпоху. Насчитывается 108 упанишад, созданных примерно 18 авторами разных эпох.

Если ведические гимны воспевают различных богов (наиболее почитаемые – Индра, Сома, Агни), то упанишады утверждают, что бог один, так все боги – это только лишь проявления высшего, бессмертного, бестелесного Брахмана. То, из чего все существа рождены, то, в чем они живут после рождения, и то, куда они уходят после своей смерти, – это и есть Брахман. Он есть то неизменное, что лежит в основе мира меняющихся вещей. Таким образом, брахман – это объективное сверхличное духовное начало космоса, универсум, абсолют, первооснова (субстанция).

Термин «Упанишада» обозначает процесс обучения мудрецом его учеников. С течением времени этот термин стал обозначать и философский текст, выражающий передаваемое в этом процессе содержание. Таким образом, в некотором смысле Упанишады можно уподобить платоновским диалогам.

Одной из центральных тем Упанишад является идея вечного «хоровода» рождения и смерти. Эта идея положена в основу учения о переселении душ (реинкарнации) живых существ, предполагающего их возрождение после смерти. Вечно возобновляющийся цикл, заключенный между рождением и смертью, называется сансара (samsara). Именно в таком цикле воспроизводится вновь и вновь наиболее глубокая «сущность» (атман) человека. В востоковедческой литературе идет продолжительная дискуссия относительно понимания того, что называется атман. Некоторые из Упанишад, видимо, предполагают, что атман является неизменным и субстанциальным (ср. с досократической философией) и отличается от сознающего «Я», или «эго». На этом спорном моменте, как мы увидим в дальнейшем, основана буддистская критика Упанишад.

Другим важным положением Упанишад является отождествление атмана и брахмана. Трудно найти адекватный перевод слова «брахман». Возможно, его следует понимать как абсолютное, всеобъемлющее или божественное. В таком случае отождествление атмана с брахманом означает, что атман тождественен с абсолютным или божественным. Подобные воззрения имеются и в западном мистицизме, где человек (или его душа) может быть одно и то же с Богом (unio mystica). Такое единство предполагает аскетический образ жизни, проповедуемый как индийской философией, так и западным мистицизмом. Его видным представителем в позднем Средневековье был Майстер Экхарт (Meister Eckhart, ок. 1260–1327).

Философы Упанишад, таким образом, повернулись спиной к миру. Их целью стало аскетическое бегство от мира. Истина, по их убеждениям, не «вне», будь то в тексте или в природе. Она внутри тебя. Ты должен научиться «найти самого себя». Можно многое выучить о мистицизме, но это не означает владение мистическим видением. Оно вырабатывается лишь тобой и с помощью твоих личных усилий. В Индии подобная мистическая мудрость приписывалась жреческому сословию, подлинным «браминам».

Тезис об атмане и брахмане может быть истолкован так, что атман тождествен абсолютному. Только при этом условии индивид оказывается способным к новым возрождениям после смерти. Согласно индийской философии, человек должен избавиться от сансары, «хоровода» жизней и смертей. Вся индийская философия ищет путь избавления (мокша - moksha) от вечного цикла перевоплощений. Это положение занимает ведущее место не только в Упанишадах, но и в буддистской философии.

Рассмотрим кратко, почему индийская философия придавала столь особое значение освобождению от этого цикла. Несомненно, это было связано с присущим ей пониманием деятельности, выраженном в учении о карме. Согласно ему, наши действия определяют, возродимся ли мы в следующей жизни «брамином» или ящерицей - и это всего две из миллионов более или менее безрадостных возможностей!

Карма часто рассматривается как ключевое понятие, вокруг которого вращается вся индийская философии. Карма означает деяние, поступок. Так называемый кармический стиль мышления раскрывает одновременно как моральные, так и метафизические измерения философии, которые в современной западной философии обычно отделены друг от друга. Происходит, это благодаря тому, что карма тесно связана как с верой в реинкарнацию, перерождение, так и с идеей моральной причинности. Под моральной причинностью понимается то, что космос пронизан справедливостью. Мы живем в мире, где каждый получает то, что заслуживает, но где также имеется возможность оказаться в лучшем положении в следующей жизни. Другими словами, для добродетельного человека перспективы разворачиваются к лучшему, а для порочного - к худшему. Все несовершенства и страдания в мире являются результатом собственных деяний человека. Однако принадлежность к конкретной касте в значительной степени задает то, что является для человека хорошим и плохим. Таким образом, Упанишады легитимируют кастовую систему. Люди «заслужили» свою принадлежность к определенной касте своими действиями в предшествующей жизни.

Представление о карме не является совершенно чуждым европейскому мышлению. Оно, в частности, выражается в таких пословицах, как «каждый кузнец своего счастья» и «что посеешь, то и пожнешь». Однако в европейском мышлении, в отличие от индийского, моральная причинность не связывается с реинкарнацией. Идея реинкарнации - это специфически индийский феномен.

Итак, в индийской философии моральные действия включены в «хоровод»:…возрождение-жизнь-смерть-возрождение-жизнь-смерть-возрождение… (сансара). Многие западные интерпретации учения о реинкарнации, особенно в Новое время, рассматривали его как выражение идеи о множестве жизней индивида или даже его вечной жизни. Например, навеянная индийской философией теория Ницше о «вечном повторении» всех вещей может рассматриваться как позитивная альтернатива христианскому пониманию бытия. Вероятно, мы потому положительно оцениваем идею реинкарнации, что она устраняет страх перед смертью и дает нам возможность снова и снова жить по-новому, то есть фактически прожить бесконечное число жизней. Однако эти соображения плохо согласуются с индийским мировоззрением, которое растворяет личность в цепи кармических трансформаций.

Действительно, главными для индийской философии являются проблемы действий (включая речь и мышление), желаний (desire) и страстей. Учение о реинкарнации утверждает, что наша форма существования в следующей жизни будет отражать наши вожделения и страсти в этой жизни. Здесь напрашивается сравнение с гусеницей, которая пожирает и переваривает все встречающееся на ее пути. Тот, кто имел желания гусеницы, станет ею в следующей жизни. Гусеница является образом той черты западного менталитета, которая выражается в ненасытной страсти ко все большему и непрекращающемуся потреблению. Поэтому, чтобы не стать гусеницей, следует избегать присущих ей действий и желаний.

Каким образом можно освободиться от желаний и контролировать карму? В маленьком отрывке из Бхагавадгиты, важнейшем источнике индийской философии, опорным символом становится огонь. Наши действия должны быть охвачены огнем знания. Этого можно достигнуть аскетизмом и йогой. Только так стремящийся освободиться от кармы обретает конечное спасение (мокша). Но эта цель для большинства из нас недостижима. Мы не можем вырваться из цикла жизней и смертей. Наша «сущность» рискует быть возрожденной в миллионах разных обликов. Тем не менее имеются все основания для того, чтобы поступать в этой жизни наилучшим образом, хотя мы и не можем все сразу стать праведниками. Согласно кармической философии, тот, кто делает добро и желает добра, возродится лучшим существом в следующей жизни или перейдет в более высокую касту. Итак, учение о карме, идея реинкарнации и кастовая система образовали цельное основание для значительной части индийской философии. В ее рамках мораль и социальная система взаимно поддерживают друг друга.

Начала философской мысли в древней Индии прослеживаются уже на весьма ранней стадии, и предпосылки развитых концепций и учений Упанишад можно найти в предшествующей литературе, в Брахманах и Яджурведе, в спекулятивных гимнах Атхарваведы и даже в Ригведе, хотя в этих текстах они еще теснейшим образом связаны с мифологическим мышлением древнейшей эпохи. Одной из важнейших таких предпосылок было неоднократно упоминавшееся сопоставление элементов микро- и макрокосма, восходящее к весьма архаической стадии мировоззрения. В самом значении термина упанишад усматривают выражение этой идеи, лежащей в основе развития философских учений этого-цикла. Мы упоминали выше зарождение концепции праны - дыхания, отождествляемого на космическом уровне с ветром. Уже в Брахманах развивается представление о главенстве дыхания над другими жизненными силами человека; из наблюдений за человеком во время сна возникает идея, что, «когда человек спит, голос его уходит в дыхание, в дыхание уходит зрение, в дыхание - мысль, в дыхание - слух» (Шатапатха-брахмана, Х.3.3.6).

Тот же текст продолжает:

Когда он пробуждается, они возникают снова из дыхания... Это - для человека. Для богов - голос есть огонь, око есть солнце, мысль есть луна, уши суть страны света, дыхание - ветер. Когда огонь иссякает, он развеивается в ветре... Когда солнце заходит, оно уходит в ветер, в ветер - луна, на ветре покоятся страны света, из ветра они возникают снова.

В Упанишадах то же представление о превосходстве дыхания иллюстрируется притчей о опоре между пятью жизненными силами; они спорили о превосходстве и обратились наконец к Праджапати, чтобы он разрешил их разногласие. В Чхандогья-упанишад рассказывается:

Он сказал им: - Тот из вас лучше, после ухода которого тело окажется словно в наихудшем положении. - Тогда ушла речь. И, отсутствовав год, она пришла назад и сказала: - Как вы смогли жить без меня? - Они ответили: - Как живут немые, не говорящие, но дышащие дыханием, видящие глазом, слышащие ухом, мыслящие разумом - так жили и мы.- И речь вошла в тело. Тогда ушел глаз. И отсутствовав год, он пришел назад и сказал: - Как вы смогли жить без меня? - Они ответили: - Как живут слепые, не видящие, но дышащие дыханием, говорящие языком, слышащие ухом, мыслящие разумом - так жили и мы.- И глаз вошел в тело (V.I.7-9).

Затем уходит ухо, и остальные чувства живут без него, как глухие, потом - разум (мыслительный орган), и остальные органы живут без него, как живут безумные. Но когда дыхание (прана) захотело, уйти из тела, оно рвануло остальные жизненные силы вслед за собой, как ретивый конь вырывает из земли колышки, к которым его привязали. «Они собрались вокруг него и сказали: - Почтенный, будь нашим господином. Ты - лучшее из нас. Не уходи... И поистине их зовут не речами, не глазами, не ушами, не разумами. Их зовут дыханиями (прана)...»

Древнее магическое учение о дыхании-ветре находит свое продолжение в Упанишадах, но оно развивается в стороне от их основных доктрин, тексты, превозносящие дыхание и ветер как единственное божественное начало, дающее жизнь и движение природе, не касаются обычно концепций Атмана и кармы, занимающих центральное место в философии Упанишад.

Понятие Атмана также связывается с дыханием, но оно не тождественно пране. Слово это производится от корня an- «дышать», его толкуют как «дыхание, душа»; в санскрите оно имеет значение возвратного местоимения и понимается как означающее «себя», собственное тело в противопоставлении окружающей среде, внешнему миру, в отличие от прана, производимого от того же корня. Атман понимается не столько как «дыхание», сколько как «душа», собственная душа в противопоставлении всему остальному, включая и свое тело. Прана в главных учениях Упанишад - лишь один из аспектов Атмана, жизнетворное начало («...ибо, пока в этом теле пребывает дыхание, до той поры пребывает и жизнь»,- гласит текст Каушитаки-упанишад, III.2). Впрочем, прана понимается иногда и как равнозначная Атману, и тогда говорится о тождестве ее Брахману (Каушитаки-упанишад, II.1).

Отождествление Атмана с Брахманом составляет основное учение Упанишад. О значении термина Брахман в Ригведе и о трансформации этого значения в поздних Ведах и Брахманах уже говорилось выше. К эпохе Веданты это понятие рассматривается уже не просто как священное слово или совокупность священных текстов, но как некая божественная сущность, «святость» вообще, нечто, существовавшее изначально, в начале всех вещей, «Брахман перворожденный» (брахма пратхамаджа), которому приписывалась, как мы видели, космогоническая функция. В конечном итоге Брахман стал рассматриваться как первооснова, первопричина всего сущего, бытия (брахма сваямбху), тот божественный принцип, внешним выражением которого является окружающий нас мир, вселенная. В Упанишадах Брахман - понятие, близкое Мировой Душе, Абсолюту европейских идеалистических систем. В Брихадараньяка-упанишад Брахман есть высшая реальность, неописуемая в позитивных выражениях, изначальный принцип, единственное действительное, существующее за внешними явлениями мира.

Слово атман в Ригведе означает еще просто «ветер» (VII.82.7 и Др.); концепция Атмана как Мировой Души прослеживается, однако, уже в позднем гимне Атхарваведы (Х.8.44). В Тайттирия-брахмане вездесущий Атман уже отождествляется с Брахманом (III.12.9). Но окончательно учение об этом тождестве утверждается в Упанишадах. Вот как излагается оно в знаменитом «Поучении

Шандильи» в Чхандогья-упанишад (III. 14):

Воистину все это - Брахман... Воистину человек состоит из намерения. Какое намерение имеет человек в этом мире, таким он становится, уйдя из жизни. Пусть же он исполняет свое намерение. Состоящий из разума, чье тело - жизненное дыхание, чей образ - свет, чье решение - истина, чья сущность - пространство; содержащий в себе все деяния, все желания, все запахи, все вкусы, охватывающий все сущее, безгласный, безразличный - вот мой Атман в сердце, меньший, чем зерно риса, чем зерно ячменя, чем горчичное семя, чем просяное зерно, чем ядро просяного зерна; вот мой Атман в сердце, больший, чем земля, больший, чем воздушное пространство, больший, чем небо, больший, чем эти миры. Содержащий в себе все деяния, все желания, все запахи, все вкусы, охватывающий все сущее, безгласный, безразличный - вот мой Атман в сердце; это Брахман. Кто полагает: - Уйдя из жизни, я достигну его, - у того поистине не будет сомнений. Так сказал Шандилья, сказал Шандилья.

Согласно этому учению, Брахман, та божественная сущность, которая воплощается в окружающем человека мире, тождествен Атману, т. е. душе, сокровенной внутренней сущности человека, истинной его сущности, которая остается, если отвлечься от всего внешнего, что ему принадлежит.

Именно эта идея, согласно традиционным толкованиям, выражена в той же Чхандогья-упанишад в известном изречении «то есть ты» (tat tvam asi), т. е. все, что тебя окружает, есть ты сам, твоя душа, едино с тобою.

Мы встречаем это изречение в поучении Уддалаки Аруни своему сыну Шветакету. В Чхандогья-упанишад рассказывается, как сын Уддалаки возвращается домой после 24 лет ученичества, досконально изучив Веды, гордый полученными знаниями, «мнящий себя ученым». Однако отец разрушает его самодовольство, спрашивая его, получил ли он наставление, «благодаря которому неуслышанное становится услышанным, незамеченное - замеченным, неузнанное - узнанным». Уддалака говорит:

Подобно тому как по одному комку глины узнается все сделанное из глины, ибо всякое видоизменение - лишь имя, основанное на словах, действительное же - глина... как по одному куску золота узнается все сделанное из золота, ибо всякое видоизменение - лишь имя, основанное на словах, действительное же - золото... как по одному ножику... узнается все сделанное из железа, ибо всякое видоизменение - лишь имя, основанное на словах, действительное же - железо,- таково, дорогой, и это наставление (VI.3-6).

Выясняется, что учителя Шветакету ничего не знали о таком наставлении, и тогда Уддалака преподает его сыну. Это поучение Уддалаки, занимающее шестую книгу Чхандогья-упанишад, - один из самых авторитетных и выразительных текстов в литературе Упанишад, который часто цитируется и на который часто ссылаются при толковании учений Веданты. Уддалака излагает сначала космогоническую теорию, согласно которой вначале было Сущее (сат); оно сотворило жар, жар сотворил воду, вода - пищу, а затем возникли существа трех родов: рожденные из яйца, рожденные от живых и рожденные из ростка. И все существа созданы из этих трех элементов: жара, воды и пищи. Следует физиологическое объяснение: поглощенная пища становится мясом, вода - кровью, жар - костью и мозгом, а их «тончайшие» (сукшма) части становятся соответственно разумом, дыханием, речью и т. д.

Все эти творения имеют корень в Сущем, прибежище в Сущем, опору в Сущем... И когда... человек умирает, его речь погружается в разум, разум - в дыхание, дыхание - в жар, жар - в высшее божество. И эта тонкая сущность - основа всего существующего. То - действительное, то - Атман, то - это ты, о Шветакету! - Учи меня дальше, почтенный! - сказал Шветакету.- Хорошо, дорогой, - сказал он.- Подобно тому, дорогой, как пчелы, приготовляя мед, собирают соки различных деревьев и делают из них один сок и эти соки не различают себя там, говоря: - Я - сок этого дерева! Я - сок того дерева! - так же точно... и все эти существа, достигнув Сущего, не знают, что они достигли Сущего. Кем они ни бывают здесь - тигром, или львом, или волком, или кабаном, или червем... или мошкой, - они становятся Тем. И эта тонкая сущность - основа всего существующего. То - действительное, то - Атман, то - это ты, о Шветакету! - Учи меня дальше, почтенный! - Хорошо, дорогой, - сказал он...- Принеси сюда плод ньягродхи (смоковницы).- Вот он, почтенный. - Разломи его. - Он разломлен, почтенный.- Что ты видишь в нем? - Эти маленькие семена, почтенный.- Разломи же одно из них.- Оно разломлено, почтенный - Что ты видишь в нем? - Ничего, почтенный.- И он сказал ему: - Поистине, дорогой, вот - тонкая сущность, которую ты не воспринимаешь; поистине благодаря ей существует эта большая ньягродха... И эта тонкая сущность - основа всего существующего. То - действительное, то - Атман, то - это ты, о Шветакету! - Учи меня дальше, почтенный! - Хорошо, дорогой,- сказал он.- Положи эту соль в воду и приди ко мне утром.- И тот так и сделал. Отец сказал ему: - Принеси-ка ту соль, которую ты вечером положил в воду.- И, поискав, он не нашел соли, ибо она растворилась. Отец сказал: - Попробуй-ка эту воду сверху - какая она? - Соленая. - Попробуй со дна - какая она? - Соленая. - Попробуй с середины - какая она? - ...Она все время одинакова. - Отец сказал ему: - Поистине, дорогой, ты не воспринимаешь здесь Сущего, но здесь оно и есть. И эта тонкая сущность - основа всего существующего. То - действительное, то - Атман, то - это ты, о Шветакету! (VI.8.6 - 7; 9.1 - 4; 12.1 - 3; 13.1 - 3).

Этот текст из Чхандогья-упанишад, иллюстрирующий учение о единстве Атмана, человеческой души, со вселенной, представляет собой яркий образец стиля ранних Упанишад с характерными для него сравнениями, повторами, придающими изложению этих учений проповедническую убедительность. «Поучение Уддалаки» считается одним из основополагающих текстов в развитии доктрины о тождестве Атмана и Брахмана, составившей ядро философской системы, называемой «веданта», системы объективного идеализма, которая сложилась, однако, уже значительно позже, в средние века, и на всем протяжений средневековья и до наших дней остается в Индии наиболее влиятельной философской школой.

Однако некоторые исследователи именно в текстах, связанных с именем Уддалаки, видят начало материалистического направления в древнеиндийской философии и считают (не без оснований), что истинный смысл его «Поучения» был искажен в позднейшей ведантистской - традиции. Действительно, нигде в этом тексте не говорится прямо о тождестве Атмана с Брахманом. В знаменитой формуле «то есть ты», толкуемой как утверждение принципа объективного идеализма, возможно усмотреть, напротив, констатацию того факта, что человек материален и в этом смысле един с природой. Характерно, что начало мироздания Уддалака видит в Сущем и далее понимает эволюцию творения вполне материалистически. Исследователи, усматривающие черты индивидуального авторства в текстах Упанишад, противопоставляют наивно-материалистические и гилозоистические тенденции в проповедях Уддалаки откровенному идеализму его ученика Яджнявалкьи.

В.Г. Эрман ОЧЕРК ИСТОРИИ ВЕДИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Религиозные системы Индии - если сравнивать их с ближневосточно-средиземноморскими монотеистическими - в ряде аспектов, особенно в связи с проблемами онтогенеза, изначального единства макро- и микромира, природы и человека и т. п., представляются более глубокими и философски насыщенными. В них разум (пусть слитый с интуицией и эмоциями) явно господствовал над свойственной монотеизму слепой верой во всемогущество великого бога. И хотя этот разум, глубоко опутанный метафизическими представлениями и мистическими таинствами, нельзя сравнивать с рационалистическим анализом античных философов, для него был характерен постоянный поиск. Конечной целью этого поиска являлись освобождение от тягот бренной жизни, спасение в великой пустоте и вечном небытии стоящей вне феноменального мира Абсолютной Реальности, наконец, достижение туманной, но страстно желаемой нирваны.

Важная особенность всех индийских религий - интровертивность, т. е. явственная обращенность вовнутрь, акцент на индивидуальный поиск, на стремление и возможности личности найти собственный путь к цели, спасение и освобождение для себя. Пусть каждый человек,- лишь песчинка, затерявшаяся среди многих миров. Однако эта песчинка, ее внутреннее "я", ее духовная субстанция (очищенная от вульгарной телесной оболочки) столь же вечна, как и весь мир. И не только вечна, но и способна к трансформации: потенциально она имеет шансы стать рядом с наиболее могущественными силами мироздания, богами и буддами. Отсюда акцент на том, что каждый - кузнец своего счастья. Результатом подобного мышления следует считать гигантский расцвет религиозной активности индивидов, ищущих блаженство, спасение или истину самыми различными способами и ухищрениями, вплоть до порой невероятных и представляющихся извращениями методов изнурительной аскезы (тапас).

Интровертивность религиозной культуры оказала огромное влияние на психологию и социальное поведение индийцев, склонных интересоваться туманными абстракциями и погружаться в глубокий самоанализ и в то же время слабо затронутых, в отличие, например, от китайцев, проблемами социальной этики и политики.

Древнейшая цивилизация Индии. Арии и веды

Основы религиозных систем Индии были результатом синтеза примитивных верований протоиндийцев - как аборигенных народов (протодравиды, мунда), так и пришлых (влияние шумеров, отчетливо прослеживаемое в городских центрах Мохенджодаро и Хараппы, и нашествие ариев). Арийское нашествие - один из аспектов широкого исторического процесса миграции индоевропейских племен - сыграло важную роль внешнего толчка, способствовавшего резкому ускорению развития древнеиндийской цивилизации, причем в ходе этого процесса этнос, язык и религия ариев играли доминирующую роль.

Древние арии - как и их европейские сородичи (предки германцев, славян, древние греки) или иранцы - были язычниками, одухотворявшими и обожествлявшими животных, растения, явления природы. Центр тяжести их религиозной активности приходится на ритуалы жертвоприношений в честь богов и на связанные с этим культовые отправления. Кровавые жертвы, не исключавшие и человеческие (считалось, что человек - высшая жертва богу, конь - следующая, далее - бык, баран, козел), сопровождались произнесением магических формул-заклинаний, обильным пиршеством с жертвенным мясом и возлияниями сомы, пьянящего напитка.

Руководили ритуальной церемонией специальные жрецы, подразделявшиеся на ряд категорий.

Вся эта сложная и со временем усложнявшаяся практика жертвенного ритуала была тем импульсом, который вызвал к жизни священные тексты ариев, впоследствии, на рубеже II-I тысячелетий до н. э., оформленные в канонической форме в виде вед.

Веды (от корня "ведать") - это самхиты (сборники) священных песен и жертвенных формул, торжественных гимнов и магических заклинании, использовавшихся при жертвоприношениях. Всего таких вед четыре.

Первая и важнейшая из них - Ригведа . Это самхита из 1028 гимнов, собранных в 10 разделах-мандалах. В гимнах Ригведы содержатся славословия в честь важнейших богов, в торжественно-возвышенном стиле воспеваются их деяния, родственные связи, великие потенции и основные функции. Большое место в гимнах Ригведы занимают мифо-поэтические образы и сюжеты (вечное преследование богом солнца Сурьей богини утренней звезды Ушас, как бы символизирующее ритмичный бег времени; знаменитые "три шага Вишну", которыми он пересек землю; вариант мифа о сотворении мира: рожденный Небом и Землей Индра, выпив сому, стал быстро расти и тем оторвал Небо от Земли, после чего он заполнил пространство между ними воздухом, людьми и т. п.).

Вторая веда, Самаведа - это самхита песнопений из 1549 песен, в основном (кроме 75) повторяющих гимны Ригведы, варьирующих темы этих гимнов.

Третья, Яджурведа , имеет несколько вариантов сам-хит, принадлежащих различным школам. Четыре варианта известны под наименованием "Черной Яджурведы". Она состоит из жертвенных формул-заклинаний (яджус) и кратких прозаических комментариев к ним. Две другие самхиты этой веды ("Белая Яджурведа") состоят преимущественно из гимнов (около 2000, разделенных на 40 глав). Содержание Яджурвед в основном также повторяет Ригведу.

Атхарваведа - четвертая и позднейшая из вед. Названная по имени жрецов-атхарванов, она состоит из 731 заклинания в 20 частях.

Деление вед на четыре не было случайным - оно соответствовало разделению жреческих функций на церемонии жертвенного обряда. В момент такого обряда хотар, знаток Ригведы, призывал богов, произнося соответствующие случаю гимны. Удгатар, знаток Самаведы, сопровождал обряд необходимыми песнопениями. Адхварью, знаток Яджурведы, совершал обряд, сопровождая его необходимыми формулами и заклинаниями. Наблюдатель-брахман контролировал церемонию в целом. Функции его, по мнению некоторых специалистов, несколько искусственно связывались с Атхарваведой; не исключено, однако, что эта связь - через жрецов-атхарванов, считавшихся "исполнителями обрядов, приносящих благо", - была для той эпохи вполне оправданной и логичной.

Упанишады

Араньяки были тем истоком, с которого началась литература упанишад - философских текстов древней Индии. Упанишады возникли на основе дальнейшей и более тщательной разработки тех мест из комментариев-брахманов и тех араньяков, в которых разъяснялся глубокий сокровенный смысл магии и символики обрядов и жертв, и говорилось о высшем тайном значении отдельных понятий и категорий. Неудивительно, что часть наиболее древних и авторитетных упанишад даже сохранила наименования тех брахман, тексты которых они углубляли и разрабатывали.

Сам термин "упанишад" означает "сидеть возле", т. е. быть у ног учителя, внимать его поучениям и откровениям, постигать скрытый, тайный характер текста. Самые ранние из них относятся к VIII-VI вв. до н. э., остальные - к более позднему времени, частично даже к периоду после н. э. Существует несколько сборников, охватывающих до 50, а то и 108 упанишад (всего их насчитывается, по данным разных исследователей, 150- 235). Однако наиболее авторитетными и древнейшими из них считаются 10 - Айтарея (относящаяся к Ригведе), Кена, Чхандохья (Самаведа), Катха, Тайттирия (Черная Яджурведа), Иша, Брихадараньяка (Белая Яджурведа), Прашна, Мундака, Мандукья (Атхарва-веда). К ним иногда добавляют еще несколько - Кау-шитаки, Шветашвару и др.

Считается, что ранние упанишады, как и араньяки, разрабатывались в основном усилиями удалившихся от мира и погрузившихся в умозрительные спекуляции отшельников-аскетов. Это не означает, что жрецы-брахманы не имели отношения к упанишадам: большинство аскетов было в прошлом брахманами. Учение о жизненных стадиях (ашрама), оформившееся в период ранних упанишад, исходило из того, что человек (т. е. прежде всего брахман) проходит в жизни через четыре стадии. Ребенком он изучает веды в доме учителя; будучи главой семьи и дома, он руководствуется брахманами-комментариями; уединяясь в зрелом возрасте в качестве отшельника, он знакомится с араньяками; превратившись к концу жизни в отрекшегося от мира нищего странника, он занят мудростью упанишад. Таким образом, аскеты-отшельники в принципе не противостояли жрецам-брахманам, как не противостояли друг другу брахманы, араньяки и упанишады. Однако это не меняло того важного обстоятельства, что философия упанишад действительно разрабатывалась в основном усилиями удалившихся от мира аскетов-отшельников, проводивших долгие годы в благочестивых размышлениях, в поисках истины, познании тайн, сокровенного.

Философия упанишад

Аскеты-отшельники, само появление которых, как института, было своеобразной реакцией религиозной традиции на усложнявшуюся социальную структуру общества, на отход от первобытно-примитивных форм религиозных отправлений, опирались в своей мыслительной активности на весь сложившийся уже к этому времени многовековой опыт анализа тех кардинальных проблем бытия, которые древним индийцам представлялись наиболее существенными. О каких же проблемах шла речь в упанишадах?

В первую очередь, о проблеме жизни и смерти, о мироздании и космогонии, о тесных взаимосвязях человека и космоса, людей и богов. Что есть носитель жизни? Вода, без вечного кругооборота которой нет и не может быть живого? Пища, без которой живое не может существовать? Огонь, тепло, являющиеся условием жизни? Или, наконец, дыхание - ведь без него нельзя обойтись ни минуты? Поскольку речь шла о носителе жизни как философской категории, как первооснове бытия всего живого, то сам по себе интерес к выяснению истины, как бы ни были далеки от нее спорящие стороны, понятен и оправдан.

В упанишадах серьезное внимание уделялось проблеме сна, причем состояние глубокого сна рассматривалось как нечто вроде грани между жизнью и смертью. На этой грани жизненное начало человека (джива) "достигает самого себя" и "освобождается от утомления", а духовная субстанция человека, его душа (пуруша), как бы отделяется от него. Поэтому не следует резко будить человека - его пуруша может не найти обратного пути к каким-либо из органов чувств человека, следствием чего может быть глухота, слепота и т. п.

А что же по ту сторону жизни, там, где пуруша окончательно покидает бренные останки некогда жившего человека? Что такое смерть?

Идея вечного круговорота жизни, жизненного начала - будь то тепло, свет и огонь, либо вода, либо дыхание - прана, покидающее мертвеца и вселяющееся в новорожденного, - подтолкнула, видимо, древнеиндийских философов к мысли о закономерном круговороте жизни и смерти вообще и человека в частности. Идея о разделении духовного и телесного начал человека, особенно умершего, и вообще о примате духовного начала (вспомним древневедические представления о втором, истинном рождении только - после жертвоприношения, т. е. после реализации осознанной духовной связи между человеком и покровительствующим ему божеством) придала этому закономерному круговороту форму переселения душ. Так было положено начало характерной для всей религиозно-культурной традиции Индии концепции бесконечной цепи перерождений.

Суть этой концепции в том, что смерть - это не конец и тем более не достижение блаженства или успокоения. Это просто некий разрыв непрерывности, элемент бесконечного круговорота, за которым рано или поздно следует новая жизнь, точнее - новая форма, которую обретет некогда покинувшая тело душа или хотя бы часть ее. Но какую конкретную форму обретет эта душа и от чего это зависит? Ответ на этот вопрос дает разработанная в упанишадах концепция кармы.

Карма - одно из кардинальных положений индийской философской мысли, роль которого в истории всей индийской цивилизации едва ли можно переоценить. Суть его в том, что сумма злых и добрых дел каждого человека (его карма) определяет форму последующего перерождения. Хорошая карма гарантирует удачное перерождение (ты возродишься в новой жизни брахманом или князем, все тебя будут заслуженно уважать и почитать); средняя карма даст возможность возродиться примерно в том же качестве, какое было ранее; скверная карма ведет к тому, что ты в новой жизни возродишься изгоем, рабом или неприкасаемым, а то и вовсе животным, червяком, комаром, жалкой мошкой.

Идея кармы удовлетворительно объясняла и решала проблему добра и зла - все зависело только от тебя самого. Оставались в стороне, как несущественные, все представления о социальной несправедливости, об имущественном неравенстве и его социально-экономических причинах. Все это не имело отношения к главному: причина твоих страданий в твоем нынешнем рождении - ты сам, точнее, твои грехи в прошлом, твоя карма. Что ты заслужил, то и получил. Идея кармы имела огромное психологическое значение, став регулятором индивидуального и социального поведения десятков поколений индийцев. С одной стороны, она была могучим стимулом, диктовавшим соблюдение высоких этических стандартов, определявшим характерное для индийца заботливое неблагожелательное отношение к природе, к "братьям нашим меньшим", в каждом из которых можно было ожидать увидеть переродившегося человека, может быть, твоего недавно умершего и горячо любимого родственника или друга. С другой стороны, она уводила людей в свой индивидуальный угол, побуждала их к эгоистическому стремлению улучшать свою карму, заставляла угнетенных и несчастных не роптать - сами виноваты! Показательно, что в отличие от Китая, где время от времени общество потрясали грандиозные крестьянские восстания, ставившие своей целью восстановить попранную социальную справедливость, Индия почти не знала таких движений. Не социальная справедливость - этот вопрос на протяжении истории Индии долгое время практически не вставал, а индивидуальное спасение, освобождение, изменение судьбы в сугубо личном плане всегда стояло в индийской религиозно-культурной традиции в центре внимания. И важная причина этого - укрепившаяся в мышлении индийца концепция кармы, впервые сформулированная в упанишадах.

Закону кармы подвержены все, за исключением тех немногих, кто отрекался от мирской жизни, становился на путь аскета-отшельника, на путь богов (деваяна - в отличие от пути предков, питрияны). Эти последние, приобретая с годами тапаса все большую божественную силу, в конечном счете достигали миров Брахмана и растворялись там, не возвращаясь более к жизни, выпадая из цепи перерождений, оказываясь тем самым независимыми от закона кармы.

веды упанишады идеальный философский

Похожие материалы: