Святая феоктиста воронежская. «Эта раба Божия в меру Антония Великого. Блаженная феоктиста воронежская

"
Воспоминания о блаженной Феоктисте ее современницы Агнии Лихоносовой.

"Я ПОМЯНУЛ ЕЕ ДРУЗЕЙ "
Из писем протоиерея Николая Овчинникова, который совершил перезахоронение останков блаженной в 1961 г.

"ЖИЗНЬ НАДО ДЕРЖАТЬ "
Два человека, несшие подвиг юродства, поддерживали в Воронеже дух благочестия.

ДУХОВНОЕ РОДСТВО
Архиеп. Петр (Зверев) неизменно просил молитв Феоктисты Михайловны

Блаженная Христа ради юродивая Феоктиста Михайловна Шульгина в 20-30-е годы ХХ столетия совершала свой подвиг в Воронеже.

В этот богоборческий период русской истории, когда все церкви в городе постепенно были захвачены обновленцами, три подвижника благочестия - протоиерей Митрофан Бучнев и Христа ради юродивые Максим Павлович и Феоктиста Михайловна укрепляли веру православную в выбитых из привычной жизненной колеи людях. Максим Павлович и матушка Феоктиста беспрерывно обходили город, поддерживая в нем дух благочестия.

Феоктисту Михайловну в городе знали все, но если верующие почитали ее, искали у нее наставления, утешения и помощи, то для прочих она была просто дурочка.

До 1931 года, то есть до закрытия Алексиево-Акатова монастыря блаженная жила в одной из келий обители. Потом ютилась у разных людей. Был у нее свой круг, который она постоянно навещала. Ночи матушка Феоктиста не спала, проводила их в молитве и бодрствовании.

О людях, несущих подвиг Христа ради юродства, обычно мало, что известно из доподвижнической жизни. О Феоктисте Михайловне знали, что она родом из Новочеркасска. По некоторым ее высказываниям и оборотам речи наблюдательные люди заключали, что она получила хорошее образование, хотя и говорила, что не грамотна. Позже стало известно, что матушка Феоктиста родилась в дворянской семье, отец ее был офицером.

Одним из подвигов блаженной было «ходить по дорогам». Странствовать она отправилась, как только получила паспорт, к этому времени умер ее отец. Смолоду матушка Феоктиста посетила многие святые места - от Соловецких островов до Киева. Побывала и в Почаеве, хотя монастырь этот находился за границей. Первые семь лет своих странствий Христа ради юродивая ходила босиком. Когда же стала носить обувь, подвиг ее от этого не уменьшился, так как носила она большие ботинки, надетые не на ту ногу и непременно с разрезанными задниками. Они постоянно спадали, растирая ноги. Зимой блаженная ходила в пальто нараспашку, несмотря на кашель и другие болезни. Феоктиста Михайловна постоянно посещала Новочеркасск, села Воронежской области и непременно - Задонск. До Новочеркасска матушка в эти годы добиралась поездом, но в Задонск по-прежнему ходила пешком, еле передвигая ноги, выбирая подчас самую неистовую погоду. В пути она непрестанно молилась. И по городу и в дальних путешествиях ее обычно сопровождала какая-нибудь девушка.

В описываемый период матушка Феоктиста была уже очень стара. Все, знавшие ее, отмечают, что она была маленькой, хотя, по словам подвижницы, в молодости она была среднего роста. Воронежские старушки вспоминали, что в прежние времена, когда они были помоложе, Феоктиста Михайловна была уже старой. Она любила закупать в лавках целые охапки разных булок и на извозчике развозила их по тюрьмам и больницам, а то и раздавала у церквей. Булочники и извозчики зазывали юродивую, по опыту зная, что чьими услугами она воспользуется, у того в этот день будет хорошая выручка. Кормить людей было частью подвига блаженной. И после революции, в 20-30-е годы, посещая опекаемые ею семейства, она часто приходила с булками и пряниками, а когда эти семьи постигала нужда, под видом юродства помогала им продуктами и деньгами.

В Воронеже тогда был известен духовным авторитетом и праведной жизнью протоиерей Митрофан Бучнев. Оставшись без прихода, он продолжал регулярно служить молебны, во время которых многим изливалось исцеление. По благословению Оптинских старцев, отец Митрофан окормлял общину девушек, собравшихся вокруг него, за неимением монастырей. К концу 20-х годов девушки были распределены по хуторам и благочестивым городским семействам, но связь сохранялась. Отправляясь в ссылку, из которой он уже не вернулся, отец Митрофан оставил свою общину под покров матушки Феоктисты. На вопрос, почему он почитает юродивую, батюшка ответил, что «эта раба Божия в меру Антония Великого».

Высоко ценил блаженную Феоктисту Михайловну за духовный подвиг и просил ее молитв и Воронежский архиепископ Петр (Зверев).

Святостью жизни матушка Феоктиста стяжала у Господа дар прозорливости и дар исцеления, которыми не раз помогала своим подопечным. Случалось она обличала кого-нибудь из прохожих на улице. Многие ненавидели ее за то, что она пробуждала в них совесть. Над ней насмехались и даже были ее, но блаженная смиренно сносила поругания.

Врачи определили у Феоктисты Михайловны чахотку и недоумевали, как можно жить со сгнившими легкими. В 1939 году блаженной стало совсем плохо. Она отлеживалась по два-три дня в тех домах, которые обычно посещала. Время кончины было открыто ей. Однажды на ночь глядя, несмотря на большую слабость, она покинула дом Агнии Яковлевны Лихоносовой, у которой лежала из-за болезни. На протесты хозяйки ответила: «Мне у тебя умирать нельзя, тебя за меня тягать будут».

Матушка оставалась до смерти в одном из домов на Чижовке. В вечер перед кончиной блаженная спросила хозяйку: «Где вы меня положите сегодня спать?» Ей указали обычную кровать. «Нет, не здесь вы меня сегодня положите». Ее слова исполнились.

Скончалась блаженная Феоктиста 6 марта 1940 года, в среду, в 10 часов вечера. Все, кому была дорога матушка, были в ту же ночь оповещены. Похоронили ее в субботу, 9 марта, на придаченском кладбище.

В 1961 году останки блаженной были перенесены на новое кладбище «на баках». Перезахоронение осуществлял протоиерей Николай Овчинников (в схиме Нектарий), которому, когда он еще был врачом, матушка предсказала священство.

Святая блаженная мати Феоктиста, моли Бога о нас.

Данная статья содержит: феоктиста воронежской молитва - информация взята со вcех уголков света, электронной сети и духовных людей.

Блаженная Феоктиста (Воронежская)

Блаженная Феоктиста (в миру Феоктиста Михайловна Шульгина) родилась, в многодетной семье казака в селе Оськино (под Новочеркасском). Смолоду блаженная Феоктиста любила страннствовать по святым местам. Странствовать она отправилась, как только получила паспорт, к этому времени умер ее отец. Из вопоминаний блаженной старицы Феоктисты: «Смолоду я босиком ходила 7 лет». Она ходила из Новочеркасска в Воронеж, из Воронежа в Задонск, побывала на Соловецком острове и в Киеве.).(По воспоминаниям Агнии Я. Лихоносовой)

Известно, что замуж Феоктиста вышла за морского офицера. После гибели мужа, он погиб во время Русско-Японской войны 1904–1905 годов, Феоктиста Михайловна взяла на себя подвиг юродства во Христе.

Из воспоминаний духовной дочери старицы Агнии Лихоносовой: «. матушка говорила, будто она неграмотная, а сама как-то называла латинские буквы на серебряных ложках. Матушка знала и все Евангелие, и всю церковную службу, а одна старая монахиня, у которой я, будучи в Новочеркасске, ночевала, сказала, что матушка знает такие церковные молитвы и песнопения, которые редко, иногда в году раз читаются и поются, и даже не все священники их знают. »

По рассказам современников у блаженной Феоктисты была особая внешность:« Она была низкого роста, худощавая, уставшая, с особыми чертами лица и добрейшими глазами».

Блаженная Феоктиста подвизалась в Воронеже в 1920–1930 годах. В Воронеже она жила в одной из келий Алексиево-Акатова монастыря, а после его закрытия (1931г.) ей приходилось скитаться по разным местам, часто проводить ночи под открытым небом. Многие жители Воронежа высоко почитали Феоктисту Михайловну за высоту и святость жизни и желали получить от нее наставления, однако были и недоброжелатели, ненавидевшие ее за обличения. Блаженная Феоктиста, со смирением переносившая все тягости выпавшие на её долю, терпела насмешки, не уклонялась от побоев, всегда молилась за своих обидчиков. За великое смирение и терпение подвижница и удостоилась даров Святого Духа – прозорливости и дара исцеления по молитве.

Первое время во время своих странствий Христа ради юродивая ходила босиком. Позже, надевала не на ту ногу большие ботинки, с разрезанными задниками, которые постоянно спадали, растирая ей ноги. Феоктиста Михайловна посещала Новочеркасск, села Воронежской области, Задонск. До Новочеркасска блаженная старица в последние годы жизни добиралась поездом, но в Задонск по-прежнему ходила пешком, еле передвигая ноги, выбирая подчас самую неистовую погоду. В пути она непрестанно молилась. И по городу и в дальних путешествиях ее обычно сопровождала какая-нибудь девушка.

Блаженная Феоктиста Михайловна была в духовной дружбе с архиепископом Воронежским Петром (священномучеником Петром (Зверевым, † 1929)), который искренне уважал подвижницу за высоту духовной жизни.

Осенью 1927 года архиепископ Петр прибыл на Соловки. В своих письмах с Соловецкого лагеря к своей воронежской пастве (архиепископ Петр был сослан в Соловки осенью 1927 г.) Владыка, неизменно просил молитв блаженной Феоктисты.

Выдержки из писем священномученика Петра: «4 марта 1928 года. За всех молюсь непрестанно, всех искренне желаю видеть. Не будем ослабевать духом в скорбях, будем жить надеждой на милосердие Божие. Попросите молитв Феоктисты Михайловны. »

«25 декабря 1928 года. Непрестанно молю Господа нашего, да хранит Он вас всех в правой вере, в мире, в здравии и благополучии и да благословит С воим небесным благословением. Я за ваши святые молитвы пока жив и здоров и на новом своем уединенном и пустынном местожительстве. Бодр духом, покоряюсь воле Господней, меня не оставляющей скорбями и испытаниями.. .Н е ослабевайте в молитвах и доброделании, да сподобимся все в свое время милости Господней. Поклон и просьбы о молитвах Феоктисты Михайловны. Предаю вас всех Господу и Его Пречистой Матери. С любовью о Господе грешный архиепископ Петр».

Протоиерей Митрофан Бучнев так отзывался о старице Феоктисте: «Эта раба Божия в меру Антония Великого». Оставшись без прихода (в Воронеже), отец Митрофан продолжал регулярно служить молебны, во время которых многим изливалось исцеление. По благословению Оптинских старцев, отец Митрофан окормлял общину девушек, собравшихся вокруг него, за неимением монастырей. К концу 20-х годов девушки были распределены по хуторам и благочестивым городским семействам, но связь сохранялась. Отправляясь в ссылку, из которой он уже не вернулся, отец Митрофан оставил свою общину под покров матушки Феоктисты.

Из воспоминаний Агнии Я. Лихоносовой: «Первые встречи мои с матушкой Феоктистой Михайловной относятся к 1928 году. Лето, больной сердцем батюшка (отец Митрофан) лежит в маленьком своем палисадничке на складной кровати. Он в белом холщовом подрясничке, как всегда бодрый духом. Около него на табуретке сидит матушка Феоктиста Михайловна и кормит его виноградом. Это маленькая сгорбленная старушечка, покрытая белым платком. Глаза у нее большие, голубые, и лицо в морщинках. Батюшку она очень любит и пришла проведать его. Батюшка отвечает ей такой же любовью. Он чтит ее и внушает глубокое уважение к ней всем своим домашним и окружающим его.

22 марта (по церковному календарю) 1930 года скончался наш батюшка. Мы осиротели, стали страшно одиноки душой, и вот тогда пришла к нам в дом матушка Феоктиста Михайловна.

Мы все привыкли к матушке и делились с ней всеми нашими горестями и радостями. Нина, как ребенок, непосредственно верила, что матушка всегда может помочь. У Нины болят зубы, она лежит и от боли плачет. Матушка у нас. Нина говорит: «Матушка, помолись, чтобы зубы скорее прошли». Матушка с большим трудом становится на колени перед образом, говоря: «Я помолюсь, помолюсь», и молится: «Спаси, Господи, Нинку, спаси, Господи, девчонку», – и, оборачивая свою седую головочку к Нине, так просто спрашивает ее: « Ну как, легче тебе?»; та сквозь слезы отвечает: «Легче».

Однажды Нина серьезно заболела с высокой температурой, а матушки не было. У соседей напротив нас болел ребенок, и к нему вызвали хорошего врача. Я попросила его зайти послушать Нину. Он, прослушав, сказал, что, очевидно, начинается воспаление легких. Прописал лекарство. После его ухода пришла матушка, мы ей все рассказали. Она осталась ночевать, обещала помолиться. Ночью Нина сильно стонала, и я слышала, что она громко молится своими словами. А матушка велела мне ночевать с нею в столовой, хотя сердце мое рвалось к Нине. Матушка спала мало. То и дело спустит ножки с кровати и сядет, потом встанет и скажет: «Я послужу», и ходит по комнате. Она молилась, и девочке нашей к утру стало лучше. Матушка ушла, а через день пришел тот же врач, послушал Нину и был очень удивлен: «Совсем непонятно: было воспаление легких, а сейчас ничего нет – никаких хрипов». Много-много раз помогала нам матушка своей молитвой.

Феоктиста Михайловна любила кормить народ. Мне рассказывали о том, что еще много лет тому назад она ходила на базар и в лавках покупала белые булки, а потом раздавала их частью здесь же, иногда около церкви, а иногда несла их своим знакомым в те дома, куда она ходила. Булочники зазывали блаженную, чтобы она у них покупала булки, так как матушку все знали и говорили, что у кого она покупала, те весь свой товар распродавали с особой удачей. И извозчики, тоже хорошо знавшие матушку, старались, чтобы она садилась в их коляску, веря, что это принесет им счастье. И вот матушка с полными руками булок или батонов едет на извозчике через весь город к кому-либо из знакомых. И к нам нередко приходила она, а иногда и приезжала, держа в руках кулек с пряниками или булку. Детям нашим это очень нравилось, но матушка давала, кому сама хотела, а иногда и не давала кому-либо, кто очень хотел от нее получить. Матушка говорила: «Я народ кормлю, надо кормить».

В январе 1931 года я собиралась поступить на службу. Матушка незадолго до этого как-то пришла к нам, стала около окна и смотрела на проходившие мимо трамваи. «Я приставлена за трамвайчиками глядеть, как они бегают», – сказала она. Скоро после этого я поступила на работу в трамвайный парк статистиком по учету трамвайных пробегов. Тогда и вспомнила слова матушки.

Великая раба Божия была матушка, и ее чтили и знали и епископы, и священники, и многие в городе из самых разнообразных слоев общества. Матушка не имела места, где бы она постоянно жила, и в последние годы своей жизни так же приходила и уходила во всякую погоду, иногда вся мокрая и обледенелая. Кашляла и болела, но только изредка перележит у близких знакомых дня два и опять пойдет.

В последние годы своей жизни матушка стала слабеть, приступы сильного кашля с мокротой не давали ей спать. Худенькая и сухонькая фигурка уменьшалась на глазах. А ходила, все ходила сама во всякую непогоду и в морозы. По-прежнему – пальто нараспашку, иногда позволит подвязать пальто пояском. В декабре 1939 года ей стало совсем уже худо. Придет к нам на несколько дней, полежит. Однажды матушка велела Поле проводить ее к Анне Александровне на Чижовку. На мой вопрос, зачем она уходит, сказала: «Мне у тебя умирать нельзя, тебя за меня тягать будут».. .П оля проводила ее, по дороге попросила кого-то подвезти матушку на санях-розвальнях. Поля рассказала нам, когда вернулась, что по пути матушка говорила о своей скорой кончине.

В домике Анны Александровны матушка осталась до последнего дня. Мы ходили к ней туда опять с горестями, с заботами и не думали, что матушка совсем уйдет от нас.

Мне говорили хозяйка дома и Настя – девушка отца Митрофана, что в день ее кончины, к вечеру, она спрашивала: «Где вы меня положите спать?» Ей указали на кровать, где она спала в эти дни. Матушка ответила: «Нет, не здесь вы меня положите. » Слова блаженной исполнились. В эту ночь она скончалась, и ее положили на небольшую постель, а потом на стол.

Ночью с 21 на 22 февраля по церковному календарю (6 марта н.ст.) 1940 года нас разбудили: пришли от Анны Александровны сообщить, что матушка только что скончалась. Мы все вскочили.. .В ероятно, это было около часа ночи. Матушка лежала на узенькой небольшой постели. Ее уже обмыли и одели.. .М ария Алексеевна, врач, видевшая много умерших людей, сказала: «Таких покойников я еще не видала – это мощи». Матушка лежала светлая, чудная, уснувшая вечным сном блаженных и праведных людей. До рассвета мы пробыли около матушки. В эти дни до погребения около Феоктисты Михайловны перебывало много народу. Читали Псалтирь и просто сидели около ее драгоценного тела. Хоронили в субботу, 9 марта 1940 года. С утра положили ее в небольшой белый гроб. Когда клали в гроб, я держала ножки и вспомнила матушкины слова: «Ты меня, мать, в гроб будешь класть с девчонкой», то есть с Ниной.

День был солнечный. Матушкин гробик не поставили на сани, а так и несли на руках до самого кладбища на Придаче. Провожающих было много, всем хотелось нести гроб».

Блаженная мати Феоктиста, моли Бога о нас.

1.Житие блаженной Феоктисты

2.Житие священномученика Петра (Зверева), архиепископа Воронежского

Феоктиста воронежской молитва

Как разместить платную(важную.коммерческую) тему – ИНСТРУКЦИЯ ЗДЕСЬ!

Не в сети

О Блаженной Феоктисте (Воронежской) можно почитать здесь:

Молитва Блаженной Феоктисте Воронежской

В годы неверия Ты приняла подвиг молитвенный и как Блаженная сестра Твоя Ксения из града Петра именем другим назвалася для мира умерев. Прими духовное водительство над нами недостойными и в земных нуждах помоги нам преобресть терпение и смирение, противников прощение, преодолеть насмешки непонимания и неприятие человеческое. Соделай нас духовными детьми Своими, не ищущих путей легких и славы земной, но желающих душами своими войти во Обитель Отца Небесного со Христом Господом нашим, где и Ты пребываешь ныне и присно и во веки веков. Аминь.

И да сойдет Благодать Христа Бога нашего в души наши под сенью крыл Твоих, Ангела Небесного во плоти исповедуем Тебя и просим молитв чистых Твоих. Аминь.

Прославление Феоктисты Воронежской

Для славы суетной и бренной

Но дух Твой как Небес Магнит

Меня притянет во Вселенной

И человеческим устам

Теперь мы волю предоставим,

И Храм – из дел Твоих Святейший Храм

Мы над Воронежем поставим

Как Ты жила, молилась Ты,

И снег и бурю пересиля.

Черты, столь милые черты

Теперь узнает вся Россия.

Твои глаза, Твоя улыбка

Небесной чистой красоты,

И Материнские морщинки.

Сквозь душу мне все смотришь Ты

Сестер имеешь Ты Духовных,

Ничуть не меньше сотворив,

И от мирского так свободных-

Матроны, Ксении мотив.

И мудрость высшая Небес,

Твоя душа – что спелый колос,

С тобой из праха я воскрес.

Людей молящих вереницы

Уж потянулись. Помоги.

Страницы судеб, словно птицы

От зла и боли сохрани

Улыбка. Даже взгляд веселый,

Ты Любишь всех – так знаю я,

Твоя судьба мирским нам школа

И веры ясная стезя.

Блаженная Феоктиста Воронежская

Верующие Воронежа, где жила блаженная в 1920-30 годы, знали, что она подвизается в подвиге Христа ради юродства, а для мира она была просто дурочкой. Ходила она в холод, распахнув пальто, на ногах башмаки обязательно не на ту ногу, и сзади сделан разрез, чтобы они давили и при этом спадали. И все это при наличии ужасных шишек на ногах.

– Мать, дай-ка мне рубашечку.

Хозяйка пошла на кухню и сказала жившей в их доме няне, присматривавшей за детьми:

– Анна, достань из комода рубашку, только не давай полотновую.

И вернулась в спальню, где оставалась блаженная. Через несколько минут Анна принесла рубашку. Разворачивая ее, блаженная Феоктиста сказала:

– А что же не полотновую?

С тех пор и стала блаженная Феоктиста их навещать. Хозяин дома на нее за это сердился, из себя выходил – боялся за свое служебное начальственное положение. Хозяйка тоже стала за мужа бояться. А блаженная как нарочно приходила через парадный вход, а дом между тем стоял на центральной улице. Хозяйка старалась ее скорей провести, чтобы ее меньше видели, а она встанет на пороге и не проходит и двери настежь раскроет. Хозяйка ей:

– Матушка, скорей проходите.

– Нет, мне здесь лучшенько, я здесь воздухом подышу.

Все испытывала терпение. Хозяина дома называла “дядя хороший”, их сына – “парнишкой”, одну из дочерей – “сестрой”, хозяйку в добром настроении – “мать”, а если разбушуется, что с ней частенько бывало, то называла – “плёха”. Так долго продолжалось. И вдруг блаженная стала вести себя как-то странно и однажды приходит печальная и говорит хозяйке:

– Мать, а ты все одна.

– Как, матушка, одна? Сейчас Дмитрий с работы придет.

– Нет, мать, одна, нет его с тобой.

Вскоре хозяина арестовали. Было это в тридцатые годы. Обвинили его в каком-то вредительстве и назвали предводителем будто бы готовившегося вооруженного восстания. Приговорили к десяти годам лагеря с конфискацией имущества. Сотрудники ОГПУ пришли к ним в дом и составили опись всех вещей. И остались дети с матерью, домработницей и няней. Хозяйка дома до этого не работала, а попробовала устроиться на работу – нигде не принимают – “жена врага народа”. А время подошло тяжелое: по сто пятьдесят граммов хлеба на иждивенца давали. Наверное бы и пропали они, если бы блаженная не стала им усердно помогать. До ареста главы семьи только одну из дочерей кормила, и то сладким. А тут стала разные фокусы выделывать, чтобы не подумали, что она вполне разумный человек. То уходя от них деньги под подушкой оставит, и хозяйка, перестилая постель, их найдет. И ждет следующего посещения блаженной.

– Матушка, вы деньги под подушкой забыли.

– Тю, что ты врешь, ничего я не забывала, это твои деньги.

Следующий раз то же самое.

– Матушка, что же мне делать с этими деньгами?

– Трать их, вот что.

А нужда все сильней прижимала – детей-то четверо было. Вот хозяйка их и потратит. Иной раз блаженная позовет няню и скажет: “Анна, птичку хочу”. Это значит лапшу с курицей. Одевается Аннушка и вскоре возвращается с курицей, купленной на деньги блаженной. Через час уже и лапша готова.

– Нет, я не хочу, я пойду.

И уйдет, а семье еды на два дня. Надо сказать, что блаженная почти ничего не ела, а на те деньги, что ей давали, она опекала многие семьи.

Вещи хозяев были властями описаны, и уже у всех, кто проходил по тому же делу, имущество конфисковали. И к ним приехали забирать вещи. А перед этим блаженная сказала, что их вещи не заберут, и они как-то немного надеялись. Но вот приехали за вещами. Подъехали две грузовые машины, вошли два человека с описью и стали проверять – всё ли на месте. Вошли шестеро грузчиков и, прислонясь к стене, стали ожидать распоряжений. “Эх, матушка, а ты-то обещала оставить нам вещи”, – в горести подумали все домашние почти в одно время. Но вот двое с описью стали о чем-то говорить между собой. Затем один из них сел в машину и уехал. Через час он вернулся и что-то сказал оставшемуся; тот недоуменно пожал плечами и сказал грузчикам: “Пошли, ребята”. Хозяйке ни слова. С тем и уехали. Ждали они их день, другой, да так все имущество и осталось у них.

Прошло некоторое время, а нужда все злее становится.

– Матушка, можно вещи продавать?

Так прошел год. Вдруг блаженная стала вести себя опять как-то странно. Приходит к ним и все спрашивает:

– Мать, а твой-то приехал?

– Нет, матушка, кто ж отпустит заключенного? Ему десять лет дали.

– Ой, мать, врешь – он приехал. Наверно, ты его под кровать спрятала?

И начнет под кровати заглядывать. Так она себя вела некоторое время. Наконец хозяйка ее спросила:

– Матушка, скажи мне прямо, что это значит?

И блаженная тогда разумно и спокойно ответила:

– Приедет, мать, он на побывку приедет.

А какая может быть побывка у заключенного? Но вот получают они телеграмму: “Буду проездом”. И приезжает отец. Он приехал с охранником и прожил у них три дня. Оказывается, его послали в Киев для отбора породистых свиней, и он упросил охранника заехать домой.

В это время к ним постоянно ходила приятельница хозяйки Агния Яковлевна со своей дочкой Ниной, и дети играли вместе. Сын хозяйки был старше Нины на шесть лет. Блаженная Феоктиста бывало говорила:

– Мать, мы парнишку-то на Нинке женим.

– Да вы что, матушка, – ведь Нине-то еще восемь лет.

Вскоре эти семьи расстались. Пришлось хозяйке с детьми уехать в Казахстан, а потом в Сибирь. Сын жил отдельно от них в другом городе и учился в институте. Вскоре он женился; брак был нецерковный, поскольку родители жены были неверующими. Началась война, он был призван на фронт. После окончания войны, возвращаясь домой в начале 1946 года, он проездом остановился у сестры в Москве. От нее он узнал, что их вторая няня, Евдокия, теперь тоже живет здесь. Они ее навестили и у нее встретили Агнию Яковлевну, которая после долгих мытарств в эвакуации жила со своим слепым мужем и дочерью Ниной в Москве. Она пригласила их к себе в гости. Так благословленные блаженной жених и невеста встретились через восемнадцать лет и полюбили друг друга. Нине было тогда двадцать шесть лет. Он оформил развод с женой, и они с Ниной обвенчались.

Прошло уже три года со дня ареста Дмитрия. Неожиданно его жена Евгения Павловна встретила Ф. Г. Смидовича, который был хорошо знаком с ее мужем. Он дал ей записку к своему брату П. Г. Смидовичу, заместителю Председателя ВЦИКа Калинина. Она поехала к нему в Москву, и благодаря этим хлопотам ее муж был освобожден.

В Центральной России был голод, Дмитрий остался работать в управлении Карагандинских лагерей вольнонаемным, и семья решила выехать к нему. А где взять денег? И тут-то блаженная сказала:

– Вот теперь продавайте вещи.

Обычно блаженная представлялась дурочкой. Часто бранилась. Бывало, она с башмаком в руках бегала за хозяйкой и кричала: “Плёха”. А в добром настроении начинала хлопать в ладоши, припевать и говорить детям: “Девки, танцуйте”. И тут же сама сочиняла стихи и читала, и очень складно. Подруга хозяйки, Агния Яковлевна, очень образованная женщина, много раз говорила: “Поверьте, Евгения Павловна, матушка Феоктиста в совершенстве владеет французским языком, это видно по оборотам ее речи”.

Одним из подвигов блаженной было “ходить по дорогам”. Из Воронежа она часто ходила в Задонск. И все пешком. Ботинки надеты обязательно не на ту ногу, сзади разрезаны, чтобы хлопать и натирать кровавые мозоли. Шуба расстегнута, чтобы мерзнуть. По дороге она всегда и беспрестанно молилась. Ее почти постоянно сопровождали в путешествиях Анна, которую она звала “красноноска-водовозка” за ее красный нос, или Анна Васильевна – “белая”, как ее называла блаженная. У Анны Васильевны было высшее образование, но из послушания она отказалась от всех благ и терпела все чудачества блаженной. Феоктиста Михайловна ее предупреждала: “Со мной ничего не бойся”. Но как было не бояться в таком, например, случае. Идет Анна Васильевна с блаженной и попадается им на пути милиционер. “Ну, – думает Анна Васильевна, – сейчас он спросит паспорт, а его у меня нет. Да тут еще иду с такой, как матушка. Хорошо еще, что она не знает, что у меня паспорта нет, а то бы сейчас выложила”. А блаженная тут как тут, и говорит милиционеру:

– Служивый, забери эту девку, у нее паспорта нет.

Анна Васильевна так и обмерла. Милиционер к ней:

“Не помню, что уж я ему тут несла, – рассказывала Анна Васильевна, – но дело молитвами блаженной как-то обошлось”.

Однажды шли они полем, никого кругом нет. Только стадо коров и бык очень грозный. Анна Васильевна попросила блаженную:

– Матушка, давай обойдем стадо, я боюсь быка.

– Тю, – говорит блаженная, – а ты не бойся.

И пошла прямо на быка. А он загудел и бросился на Анну Васильевну. Закрыла она глаза и приготовилась к смерти. И вдруг слышит – зовет ее блаженная:

– Девка, да ты чего там?

Глянула Анна Васильевна, а бык в сторону отошел.

– Простите, матушка, больше не буду бояться, – сказала она.

Блаженную во всех селениях вокруг Воронежа знали. Проходили они через одно село. Анна Васильевна предложила блаженной зайти переночевать к знакомым в избу, тем более что идти оставалось недалеко. Но блаженная решила иначе. Уже по темноте она пошла в другую сторону, и они сделали большой крюк, прежде чем остановились перед избой, хозяева которой им были незнакомы.

“Ну, – подумала Анна Васильевна, – наверное, здесь что-то случилось, раз матушка сюда спешит”. И правда, только они вошли, как хозяйка бросилась с плачем к блаженной и поведала свою печаль. Ее муж уехал, и от него давно не было никаких известий. Наверное, где-то погиб. И блаженная разумно, как бывало всегда в таких случаях, начала успокаивать женщину.

– Жив, жив, к Пасхе придет.

Через год они проходили через то же село. Анна Васильевна стала уговаривать Феоктисту Михайловну зайти к женщине. Уж очень ей хотелось узнать, правду ли сказала тогда блаженная. Но та ни в какую не соглашалась. Анна Васильевна все равно побежала в тот дом и застала хозяйку. “Слава Богу, матушка правду сказала. Как раз к Пасхе приехал”, – сказала она.

В Воронеже блаженная Феоктиста жила в одной из келий Алексеевского монастыря, а после его закрытия в 1931 году скиталась, часто проводя ночи под открытым небом.

Некоторые люди ненавидели блаженную за то, что она обличала их в злодеяниях и грехах, и за это били юродивую и насмехались над ней. Блаженная Феоктиста смиренно терпела поругания и молилась за своих обидчиков. Проводя подвижническую жизнь, она стяжала дар прозорливости. Православные жители Воронежа почитали блаженную за подвиг и святость жизни. Ее почитали как великую подвижницу архиепископ Петр (Зверев), священник Иоанн Стеблин-Каменский и многие другие священники и верующие Воронежа, которые часто прибегали к ее молитвенной помощи.

Господь открыл блаженной день ее кончины. Подвижница, готовясь ко дню преставления, увеличила свои труды. Незадолго до своей кончины, последовавшей 22 февраля 1940 года, Феоктиста Михайловна, облаченная в белые одежды, вошла на территорию одного из закрытых монастырей Воронежа, где и скончалась.

Похоронена блаженная матушка Феоктиста Михайловна на левобережном кладбище, в районе «Баки», на участке № 3, в шестом ряду.

на старом никрополе Свято-Алексеева Акатова женского монастыря Воронеж

Андрей Изакар, председатель комиссии по канонизации святых Воронежской и Борисоглебской епархии:
- С нашей областью связаны имена многих новомучеников... Много и не прославленных пока исповедников - скажем, блаженная Феоктиста Михайловна или протоиерей Митрофан Бучнев. Девушки из благотворительной общины отца Митрофана занимали очередь для тех, кто хотел попасть в тюрьму с передачей (стоять надо было всю ночь). Или раздавали на вокзале вещи людям, отправленным в Сибирь, - причем не только православным. Это стоит помнить. Но сегодня мы имеем дело с тотальным незнанием истории своей страны.

О. Митрофанъ (Мануиловъ) былъ вдовцомъ. Его покойная жена, Надежда Митрофановна, въ дѣвичествѣ Бучнева, часто бывала въ Оптиной Пустыни и даже считалась любимой ученицей Старца Нектарія, видно, думая въ юности посвятить жизнь свою монашеству, но гоненія на вѣрующихъ и ликвидація всѣхъ монастырей на Руси отстранили ее отъ такого намѣренія. Родной отецъ ея, Протоіерей Митрофанъ Бучневъ, былъ великимъ подвижникомъ благочестія, который не только хорошо зналъ и былъ близкимъ родственникомъ нашего О. Архимандрита Митрофана Парижскаго, но смотрѣлъ на своего тестя какъ на великаго духовнаго руководителя, духовника и душевѣдца и благоговѣлъ предъ нимъ.
Самъ Протоіерей О. Митрофанъ былъ оптинскаго духа. По благословенію Оптинскихъ Старцевъ онъ принялъ на себя подвигъ духовничества и велъ глубоко сосредоточенную литургическую жизнь, т. е. былъ крайне внимательнымъ къ совершенію суточнаго богослуженія, будучи въ міру, имѣя жену и дѣтей. Имѣя уйму хлопотъ по приходскимъ обязанностямъ, онъ былъ на постоянномъ учетѣ партійныхъ агентовъ, которые подобно демонамъ постоянно слѣдили за нимъ съ цѣлью вредительства, ставя козни, чтобы помѣшать ему въ дѣлахъ христіанской добродѣтели.
О. Митрофанъ своимъ духовнымъ авторитетомъ и праведной жизнью стяжалъ любовь къ себѣ народа; особенно тѣ любили его, чья душа стремилась къ болѣе совершенному образу жизни, тѣмъ болѣе, что совѣтская безпросвѣтная жизнь не удовлетворяла людей съ подлинно русской душой.
Со временемъ вокругъ О. Митрофана образовалась полумонашеская община, которую духовно удочерила мѣстная Блаженная, Христа ради юродивая Ѳеоктиста Михайловна, передъ которой О. Митрофанъ благоговѣлъ и считалъ себя ея послушникомъ. Блаженная же въ свою очередь очень чтила О. Митрофана и была большой его помощницей въ руководствѣ молодыхъ послушницъ — «черничекъ», какъ ихъ тогда называли. Они стремились къ иному образу жизни, чѣмъ тотъ тусклый коммунистическій «рай», что на опытѣ показалъ, что онъ — преддверіе интернаціональнаго ада всего человѣчества, отступившаго отъ Христа.
Протоіерей О. Митрофанъ былъ родомъ изъ Воронежа, сынъ псаломщика. Образованіе получилъ въ семинаріи и 18-ти лѣтъ женился на дочери священника, который служилъ при Воронежскомъ училищѣ для слѣпыхъ.
Имѣя болыной музыкальный талантъ, онъ все же предпочелъ священство и былъ рукоположенъ въ іереи. Вскорѣ душа его потянулась къ высшему и онъ сталъ посѣщать Оптину Пустынь и Старцевъ тамошнихъ Іосифа и Анатолія. Это было въ самомъ началѣ 20-го вѣка. Его духовная жизнь, прочно настроенная такими мастерами, скоро начала давать плоды. По его сильной молитвѣ Господь во время бездождія и засухи посылалъ ливень, и когда одинъ разъ слишкомь дождь умножился, то, по молитвамъ О. Митрофана, Господь его и прекратилъ. Былъ и такой случай, когда уже у него была группа монашествующихъ, которые и свидѣтельствуютъ о слѣдующемъ:
«О. Митрофанъ обычно начиналъ проскомидію еще во время утрени. Въ тѣхъ мѣстахъ зимою свѣтаетъ поздно, а утреня начиналась рано, еще задолго до зари. Темно въ храмѣ. Только мерцаютъ лампадки передъ иконами. Стоящія на клиросѣ дѣвушки какъ-то замѣтили, что въ алтарѣ то и дѣло вспыхиваетъ свѣтъ. Опасаясь, не загорѣлось ли что въ алтарѣ, кто-то изъ нихъ заглянулъ внутрь алтаря. О. Митрофанъ стоялъ у жертвенника. Онъ былъ виденъ въ профиль. Рука его, державшая копіе, двигалась отъ просфоры къ дискосу, вынимая частичку, О. Митрофанъ произносилъ имя поминаемаго и при каждомъ движеніи руки изо рта его вылетало пламя, свѣтъ котораго освѣщалъ алтарь и былъ виденъ стоящимъ на клиросѣ дѣвушкамъ. Это чудо Божіе!»
Не миновать было, конечно, О. Митрофану репрессій, тѣмъ болѣе, что онъ былъ большой противникъ обновленчеству. Исполняя благословленное Оптинскими Старцами послушаніе, О. Митрофанъ стремился продолжать регулярное служеніе молебновъ «надъ имущими духа недуга», т. е. одержимыми, и многимъ изливалось изцѣленіе. Образовалась община глубоко вѣрующихъ, общая трапеза, за которой читались житія святыхъ и мучениковъ. Ему было предувѣдомленіе въ связи со Свят. Иннокентіемъ Иркутскимъ, Просвѣтителемъ Сибири, т. е. дорога въ Сибирь. «Зоветъ меня къ себѣ онъ», — говорилъ О. Митрофанъ.
О совѣтской власти говорилъ, что она послана народу и Церкви въ наказаніе: «что заслужили, то и примите съ покорностью». Въ октябрѣ 1929 года онъ былъ арестованъ ГПУ. Былъ судъ и его осудили на 5 лѣтъ ссылки въ отдаленныя мѣстности Сибири. И сбылось предчувствіе его — въ Восточную Сибирь! Ѣхали долго и такъ утомительно, что О. Митрофанъ не выдержалъ и, заболѣвъ, продиктовалъ телеграмму: «Протоіерей Митрофанъ Бучневъ скончался сего дня». Такъ оно и случилось сразу послѣ этихъ словъ. Это было 22-го Марта 1930 года (9-го по ст. ст., на 40 Мучениковъ). Его похоронили на берегу рѣки Ангары . (Блаженная Ѳеоктиста Михайловна, Воронежская Христа ради юродива)

Хороший, значится, был поп Митрофан. В Воронеже-городе слово божие, наверняка, распространял, большевиков треклятых крестом и анафемой пужал, чем, право слово, заслужил канонизацию, мученичество и пожизенный религиозный респект и православную уважуху.
А ведь правильно говорит председатель комиссии Изакар - сегодня мы имеем дело с тотальным незнанием истории своей страны. Митрофан Бучнев, собачий нос, еще ту благотворительную общину создал

Безбожник, №6, 1930

), подвижница, Христа ради юродивая .

К концу ее земной жизни врачи определили у Феоктисты Михайловны чахотку и недоумевали, как можно жить со сгнившими легкими. В году блаженной стало совсем плохо. Она отлеживалась по два-три дня в тех домах, которые обычно посещала. Время кончины было ей открыто заранее. Однажды на ночь глядя, несмотря на большую слабость, она покинула дом Агнии Яковлевны Лихоносовой, у которой лежала из-за болезни. На протесты хозяйки ответила: "Мне у тебя умирать нельзя, тебя за меня тягать будут ." Матушка оставалась до смерти в одном из домов на Чижовке. В вечер перед кончиной блаженная спросила хозяйку: "Где вы меня положите сегодня спать ?" Ей указали обычную кровать. "Нет, не здесь вы меня сегодня положите ." Так и случилось. В 10 часов вечера в тот день, в среду 6 марта года, она преставилась. Все, кому была дорога матушка, были в ту же ночь оповещены. Похоронили ее в субботу, 9 марта, на придаченском кладбище.

Познакомившись съ краткими св ѣ дѣніями о Блаженной Ѳеоктистѣ, одинъ американскій почитатель, зная, что до Воронежа доступа нѣтъ, взмолился Блаженной и набросалъ ея образъ, какой она представилась его молитвенному воображенію, и сталъ ей молиться. Двадцать лѣтъ спустя, когда палъ «жел ѣ зный занав ѣ съ» и изъ Россіи посыпались свѣдѣнія о великомъ подвигѣ православнаго народа, вдругъ обнаружилась ея фотографія! Къ великому удивленію фотографія Блаженной оказаласъ на рѣдкость похожей на его рисунокъ, что наводитъ на мыслъ о таинственной близости Ѳеоктисты Михайловны къ намъ сь потусторонняго міра.

Блаженная Ѳеоктиста Михайловна, Воронежская Христа ради юродивая, Память 22-го Февраля († 1936).

Среди многочисленныхъ Воронежскихъ святыхъ есть многія невѣдомыя міру, какъ бы незамѣченныя вѣчно спѣшившими житъ, суетиться и умирать. Но передъ совѣстъю Церковной нельзя забывать тѣхъ истинныхъ благодѣтелей народныхъ, кто жилъ Христа ради на землѣ, по-христіански творилъ добро и за гробомъ имѣлъ отъ Господа силу заступничества, молился за тѣхъ, кто призывалъ ихъ св. имя. Такова Блаженная Ѳеоктиста Михайловна, которой посвящаются сіи нами собранныя малости.

1. Два Митрофана .

Когда святой Шанхайский и Санъ-Франсицкій Іоаннъ (Максимовичъ) жилъ во Франціи, у него былъ присный ученикъ родомъ изъ Воронежа, и когда Святитель постригалъ его въ монахи, то назвалъ его въ честь великаго Воронежскаго Святителя Митрофана. Новопостриженный инокъ беззавѣтно любилъ Шанхайскаго праведника и защищалъ его отъ тѣхъ власть имущихъ, кто не могъ понять душенастроеніе блаженныхъ, коимъ Святитель Іоаннъ въ дѣйствительности былъ. О. Митрофанъ въ Воронежѣ зналъ юродивую Блаженную Ѳеоктисту весьма близко и это позволяло ему непосредственно знать и цѣнить св. Іоанна «Босоногаго», какъ его называли во Франціи глубоко вѣрующіе французы.
О. Митрофанъ (Мануиловъ) былъ вдовцомъ. Его покойная жена, Надежда Митрофановна, въ дѣвичествѣ Бучнева, часто бывала въ Оптиной Пустыни и даже считалась любимой ученицей Старца Нектарія, видно, думая въ юности посвятить жизнь свою монашеству, но гоненія на вѣрующихъ и ликвидація всѣхъ монастырей на Руси отстранили ее отъ такого намѣренія. Родной отецъ ея, Протоіерей Митрофанъ Бучневъ, былъ великимъ подвижникомъ благочестія, который не только хорошо зналъ и былъ близкимъ родственникомъ нашего О. Архимандрита Митрофана Парижскаго, но смотрѣлъ на своего тестя какъ на великаго духовнаго руководителя, духовника и душевѣдца и благоговѣлъ предъ нимъ.
Самъ Протоіерей О. Митрофанъ былъ оптинскаго духа. По благословенію Оптинскихъ Старцевъ онъ принялъ на себя подвигъ духовничества и велъ глубоко сосредоточенную литургическую жизнь, т. е. былъ крайне внимательнымъ къ совершенію суточнаго богослуженія, будучи въ міру, имѣя жену и дѣтей. Имѣя уйму хлопотъ по приходскимъ обязанностямъ, онъ былъ на постоянномъ учетѣ партійныхъ агентовъ, которые подобно демонамъ постоянно слѣдили за нимъ съ цѣлью вредительства, ставя козни, чтобы помѣшать ему въ дѣлахъ христіанской добродѣтели.
О. Митрофанъ своимъ духовнымъ авторитетомъ и праведной жизнью стяжалъ любовь къ себѣ народа; особенно тѣ любили его, чья душа стремилась къ болѣе совершенному образу жизни, тѣмъ болѣе, что совѣтская безпросвѣтная жизнь не удовлетворяла людей съ подлинно русской душой.
Со временемъ вокругъ О. Митрофана образовалась полумонашеская община, которую духовно удочерила мѣстная Блаженная, Христа ради юродивая Ѳеоктиста Михайловна, передъ которой О. Митрофанъ благоговѣлъ и считалъ себя ея послушникомъ. Блаженная же въ свою очередь очень чтила О. Митрофана и была большой его помощницей въ руководствѣ молодыхъ послушницъ — «черничекъ», какъ ихъ тогда называли. Они стремились къ иному образу жизни, чѣмъ тотъ тусклый коммунистическій «рай», что на опытѣ показалъ, что онъ — преддверіе интернаціональнаго ада всего человѣчества, отступившаго отъ Христа.
Протоіерей О. Митрофанъ былъ родомъ изъ Воронежа, сынъ псаломщика. Образованіе получилъ въ семинаріи и 18-ти лѣтъ женился на дочери священника, который служилъ при Воронежскомъ училищѣ для слѣпыхъ.
Имѣя болыной музыкальный талантъ, онъ все же предпочелъ священство и былъ рукоположенъ въ іереи. Вскорѣ душа его потянулась къ высшему и онъ сталъ посѣщать Оптину Пустынь и Старцевъ тамошнихъ Іосифа и Анатолія. Это было въ самомъ началѣ 20-го вѣка. Его духовная жизнь, прочно настроенная такими мастерами, скоро начала давать плоды. По его сильной молитвѣ Господь во время бездождія и засухи посылалъ ливень, и когда одинъ разъ слишкомь дождь умножился, то, по молитвамъ О. Митрофана, Господь его и прекратилъ. Былъ и такой случай, когда уже у него была группа монашествующихъ, которые и свидѣтельствуютъ о слѣдующемъ:
«О. Митрофанъ обычно начиналъ проскомидію еще во время утрени. Въ тѣхъ мѣстахъ зимою свѣтаетъ поздно, а утреня начиналась рано, еще задолго до зари. Темно въ храмѣ. Только мерцаютъ лампадки передъ иконами. Стоящія на клиросѣ дѣвушки какъ-то замѣтили, что въ алтарѣ то и дѣло вспыхиваетъ свѣтъ. Опасаясь, не загорѣлось ли что въ алтарѣ, кто-то изъ нихъ заглянулъ внутрь алтаря. О. Митрофанъ стоялъ у жертвенника. Онъ былъ виденъ въ профиль. Рука его, державшая копіе, двигалась отъ просфоры къ дискосу, вынимая частичку, О. Митрофанъ произносилъ имя поминаемаго и при каждомъ движеніи руки изо рта его вылетало пламя, свѣтъ котораго освѣщалъ алтарь и былъ виденъ стоящимъ на клиросѣ дѣвушкамъ. Это чудо Божіе!»
Не миновать было, конечно, О. Митрофану репрессій, тѣмъ болѣе, что онъ былъ большой противникъ обновленчеству. Исполняя благословленное Оптинскими Старцами послушаніе, О. Митрофанъ стремился продолжать регулярное служеніе молебновъ «надъ имущими духа недуга», т. е. одержимыми, и многимъ изливалось изцѣленіе. Образовалась община глубоко вѣрующихъ, общая трапеза, за которой читались житія святыхъ и мучениковъ. Ему было предувѣдомленіе въ связи со Свят. Иннокентіемъ Иркутскимъ, Просвѣтителемъ Сибири, т. е. дорога въ Сибирь. «Зоветъ меня къ себѣ онъ», — говорилъ О. Митрофанъ.
О совѣтской власти говорилъ, что она послана народу и Церкви въ наказаніе: «что заслужили, то и примите съ покорностью». Въ октябрѣ 1929 года онъ былъ арестованъ ГПУ. Былъ судъ и его осудили на 5 лѣтъ ссылки въ отдаленныя мѣстности Сибири. И сбылось предчувствіе его — въ Восточную Сибирь! Ѣхали долго и такъ утомительно, что О. Митрофанъ не выдержалъ и, заболѣвъ, продиктовалъ телеграмму: «Протоіерей Митрофанъ Бучневъ скончался сего дня». Такъ оно и случилось сразу послѣ этихъ словъ. Это было 22-го Марта 1930 года (9-го по ст. ст., на 40 Мучениковъ). Его похоронили на берегу рѣки Ангары.
Онъ былъ ревностный соратникъ съ Блаженной Ѳеоктистой Михайловной, которая глубоко чтила его и пережила его только на 6 лѣтъ.

2. Блаженная Ѳеоктиста Михайловна.

Вотъ что разсказалъ намъ Отецъ Митрофанъ Парижскій:
«Кто она была и откуда — никому не было извѣстно. Говорили, что жена крупнаго морского офицера, погибшаго въ японскую II войну, и что послѣ этой трагедіи она приняла на себя подвигъ юродства.
Была она ниже средняго роста, худенькая, изможденная, съ благородными чертами лица. Одновременно пребывала и въ Воронежѣ, и въ Новочеркасскѣ: въ Воронежѣ — въ женскомъ Алексѣевскомъ монастырѣ жила, а въ Новочеркасскѣ была весьма тоже уважаема. Говорили, что тамъ она была принята у атамана Войска Донскаго и имѣла не мало своихъ друзей.
Я знаю ее съ дѣтства. Какъ-то мать моя привела меня въ женскій монастырь къ ней въ гости. Ѳеоктиста Михайловна сама ухаживала за мной, наливала чай. Въ Воронежѣ былъ выдающійся пастырь, Протоіерей О. Митрофанъ, онъ очень чтилъ ее, принималъ съ великимъ почетомъ. Ѳеоктиста Михайловна имѣла даръ прозорливости, который въ послѣднія годы особенно ярко проявлялся. Вотъ случаи, которые я лично на себѣ испыталъ.
Было страшное совѣтское время. Отецъ мой священникъ, и я боялся за него. Долго его не видалъ. Послѣ долгой разлуки какъ-то прибылъ и былъ ночью у отца: Очень радовался свиданію съ родными. Утромъ Ѳеоктиста Михайловна присылаетъ одну ей прислуживающую дѣвушку, чтобы я немедленно ушелъ отъ отца и пришелъ къ ней. Очень не хотѣлось, такъ какъ время было опасное и я пріѣхалъ не надолго. Дѣвушка ушла и черезъ нѣкоторое время приходитъ съ тѣмъ же повелѣніемъ опять отъ Ѳеоктисты Михайловны. И такъ три раза, пока я не пошелъ. Прихожу, думаю, въ чемъ же дѣло столь спѣшное. А она сидитъ за самоваромъ и преспокойнымъ образомъ, какъ ни въ чемъ не бывало, разливаетъ чай, угощаетъ и ведетъ самую преспокойную бесѣду о погодѣ и разспрашиваетъ о моемъ житьѣ-бытьѣ. Пришлось смириться и покориться. Черезъ часъ приходитъ мать въ слезахъ. Оказывается, какъ только я послушался и ушелъ къ Ѳеоктистѣ Михайловнѣ, пришли съ обыскомъ къ отцу и арестовали отца. Былъ бы я дома, меня бы непремѣнно забрали бы тоже. Тогда Ѳеоктиста Михайловна приняла совершенно иной видъ и посовѣтовала мнѣ поспѣшить уѣхать изъ города.
Я очень любилъ свою мать. Когда она скончалась, я жилъ въ Тулѣ. Меня телеграммой извѣстила сестра и я очень страдалъ. Хотя я всегда имѣлъ отвращеніе къ спиртнымъ напиткамъ и никогда не прельщался ими, но когда я узналъ о смерти моей мамы, то такъ обозлился на безвыходную совѣтскую дѣйствительность, ежедневное издѣвательство, окружающее меня, что отъ горя и съ досады и возмущенія не стерпѣлъ, пошёлъ и напился, до того здорово, что еле добрался до квартиры, гдѣ жилъ. У Ѳеоктисты Михайловны жила одна дѣвушка съ высшимъ образованіемъ, посвятившая ей свою жизнь. Вотъ ей я написалъ о смерти матери, чтобы передала Ѳеоктистѣ Михайловнѣ. Получаю письмо отъ нее, гдѣ говорится: Ѳеоктиста Михайловна проситъ Вамъ передать, что она пьяныхъ терпѣть не можетъ.
Я служилъ въ Орлѣ, былъ взятъ на одну работу. Когда узнали, что я сынъ священника, не получилъ денегъ. Уже нѣсколько мѣсяцевъ продолжается задержка мнѣ денежной выдачи. Денегъ нѣтъ. Очень волновался, что будетъ дальше. Пишу письмо Блаженной. Вдругъ получаю отвѣтъ черезъ два дня: «Ѳеоктиста Михайловна просила Вамъ передать, что она сдѣлала «распоряженіе» заплатить Вамъ деньги». Я ожилъ надеждой, иду на телефонную станцію звонить въ Орелъ, въ трестъ, узнать, въ какомъ положеніи находится дѣло съ моей оплатой. И слышу: «Гдѣ Вы? Мы Васъ ищемъ, чтобы заплатить Вамъ». Вотъ и «распорядилась» дорогая Ѳеоктиста Михайловна.
Видъ у нее былъ особенный. Носила солдатскіе ботинки самаго большого размѣра и никогда не зашнуровывала. Ходила намѣренно по лужамъ. У нее была клюка — палка съ наконечникомъ, просто сукъ. Всегда носила эту палку. Но все же было явно ея дворянское происхожденіе, аристократическій видъ. Идетъ и крѣпко ругается. Но посмотритъ добродушными глазами. Дорогой закрывала форточки въ домахъ клюкой. Буйная была. Очень меня любила, часто приходила въ гости. Идемъ разъ съ Ѳеоктистой Михайловной по улицѣ, а навстрѣчу идетъ молодая цвѣтущая дама. Видно, Ѳеоктистѣ Михайловнѣ что-то было о ней открыто, т. к. вдругъ ни съ того ни съ сего какъ ударитъ ее по спинѣ изо всѣхъ силъ. Та такъ и замерла, но прошла дальше, такъ какъ, навѣрное, знала, за что ей влетѣло.

Дѣвица разсказывала, что ночи Ѳеоктиста Михайловна не спала, проводила въ молитвѣ и бодрствованіи. Когда приходила въ гости, то дѣлала видъ, что насекомыхъ вытаскиваетъ и давитъ, и все чесалась. Этимъ, конечно, вызывала у людей осужденіе. При чужихъ начинала говорить всякую чепуху, иногда ругательствами переплетаетъ. Какъ только чужіе уйдутъ, начинаетъ бесѣду прозорливой старицы. У нея былъ исключительный умъ, особая тонкость выраженія!
Въ Воронежѣ была большая площадь, съ одной стороны — областной комитетъ партіи и областной исполнительный комитетъ, и тамъ памятники Ленину и Сталину. Вездѣ парадные чекисты стоятъ. Разъ она подошла къ этимъ памятникамъ и при всемъ народѣ помочилась. Потекла лужа. Ее сразу же забрали въ ЧК, а она тамъ на столѣ запачкала «побольшимъ». Подержали и отпустили какъ ненормальную.
У нее была знакомая Аниська. Она однажды заболѣла и собралась умирать, т. к. никто не могъ помочь ей. Приходитъ къ ней Ѳеоктиста Михайловна. Ей говоритъ Аниська, что умираетъ. «Притворяется» — отвѣчаетъ Ѳеоктиста Михайловна, подходитъ къ ней, беретъ за руку дѣйствительно умирающую и говоритъ — «Аниська, вставай!» Та моментально встала и начала имъ готовить обѣдъ, и на этомъ кончилась вся ея болѣзнь. Это было въ Воронежѣ.
У одной женщины былъ обыскъ. Былъ у нихъ малый запасъ денегъ, которые она спрятала изъ сумки въ шкафъ. Вдругъ нагрянули обыскивать ее. Все обыскивали. Мысленно она возопила о помощи: «Ѳеоктиста Михайловна, спаси!» Обыскивающій толкнулъ сумку, и ничего не увидѣлъ. Буфетъ передвигалъ, а денегъ не нашелъ.
Ѳеоктиста Михайловна послѣ смерти мужа, разочаровавшись въ прочности земной жизни, устремила сердце свое горе. Жила въ Воронежѣ въ монастырѣ, пока монахинь не разогнали, а потомъ ютилась у разныхъ людей. Не имѣла мѣста, гдѣ «главу преклонить». Былъ у нея свой кругъ, который она навѣщала, а потомъ ѣхала въ Новочеркасскъ. У атамана стояла всегда охрана, а она проходила вездѣ свободно, все было ей открыто, прямо въ спальню заходила. Неспроста она утѣшала въ Новочеркасскѣ, ибо тамъ были страшные бѣдствія — почти начисто вычистили (арестовали, сослали, погубили), изъ-за того что казачество было большой опорой для государства.
Ѳеоктиста Михайловна очень была немногословна, чтобы оттолкнуть отъ себя, убить гордость. Человѣческое естество не выдерживаетъ обличенія и будетъ всегда стараться защитить себя, отвести обвиненія, даже если и не правъ. А путь юродивыхъ — особый путь, самый прямой къ Богу. Она навлекала на себя гоненія: издѣвались надъ ней, ненавидѣли ее и даже били.
Умерла въ Воронежѣ. Кровь хлынула горломъ. Скончалась 21-го Февраля (6-го Марта по н. ст.) въ 1936 году и похоронена на кладбищѣ за городомъ.
О. Архимандритъ Митрофанъ

По нашей просьбѣ Монахиня Ксенія (Новикова) изъ Санъ-Францисскаго монастыря въ честь Владимірской иконы Божіей Матери сообщила слѣдующія двѣ главы.

3. Воронежъ.

Кажется, такъ давно это было, что съ трудомъ уже вспоминается... Блаженная Воронежская Ѳеоктиста Михайловна... Вижу ее — небольшого роста, одѣтую въ длинную юбку и какое-то невзрачное пальто, на головѣ что-то много накручено, или нѣсколько платковъ, или, можетъ быть, одинъ толстый, какъ бы байковый. Ходила она по большей части по мостовой, бывала съ нею какая-то сопровождающая ее, возможно, монахиня или послушница изъ Покровскаго дѣвичьяго монастыря, т. к. жила она тамъ среди оставшихся, случайно не изгнанныхъ сестеръ, въ давно разоренномъ монастырѣ, превращенномъ въ такъ называемый рабочій городокъ.
Монастырь былъ своекоштный и представлялъ собой большую площадь, застроенную домиками разнаго размѣра, возможно, вмѣщавшими по двѣ или по четыре келліи. Въ оградѣ большой храмъ, построенный формой креста, трехпрестольный: главный престолъ — Преображенія Господня, предѣлы — Знаменія Пресвятыя Богородицы и св. Великомученицы Варвары. Входъ чрезъ Святыя Врата, но было еще двое или трое воротъ, свое кладбище. Колокольня была отдѣльно отъ храма. Въ какой-то изъ келлій и жила Ѳеоктиста Михайловна.
Ѳеоктисту Михайловну часто сопровождала ватага мальчишекъ. Иной разъ она останавливалась и, повернувшись къ нимъ, что-то говорила. По большей части приходилось видѣть ее издали, приближаться къ ней съ нѣкоторой опаской. Были семьи, которыя она навѣщала и, возможно, гостила у нѣкоторыхъ.
Владыка Петръ (Звѣревъ) былъ большимъ почитателемъ Воронежскихъ Святителей Митрофана, Тихона и непрославленнаго еще Святителя Архіепископа Антонія (Смирницкаго). Какъ несогласный съ политикой совѣтской власти въ отношеніи обновленческой Церкви, Владыка побывалъ уже не въ одной ссылкѣ, Владыкѣ были предоставлены на выборъ двѣ епархіи: Нижегородская (въ Балахну) или Воронежская. Владыка выбралъ послѣднюю. (Кажется, Блаженная Дивѣевская Марія Ивановна посылала Владыку въ Нижній Новгородъ, но потомъ, какъ Владыка говорилъ, написала ему: «Твоя дорога въ Балахну сломалась»).
Это было время, когда Митроп. Сергій (впослѣдствіи Патріархъ) на время покаялся и возвратился изъ обновленческой Церкви въ Тихоновскую, т. е. Святѣйшаго Патріарха Тихона, и былъ замѣстителемъ мѣстоблюстителя Патріаршаго Престола, время, когда дѣйствительный мѣстоблюститель Митрополитъ Петръ Крутицкій находился въ изоляціи. Тотъ Митрополитъ Сергій и направилъ Владыку Петра въ Воронежъ, причемъ сказалъ, что посылаетъ перваго (наилучшаго) проповѣдника Московской Митрополіи. Владыка Петръ, дѣйствительно, говорилъ великолѣпно. Служилъ особенно торжественно, со многими прислужниками, сопровождавшими его, когда онъ съ кажденіемъ обходилъ храмъ. Помимо этого Владыка исключительно сердечно и внимательно относился ко всѣмъ и къ каждому. Народъ полюбилъ его всей душой. Несмотря на всевозможныя репрессіи, какимъ тогда (даже во времена НЭПа) подвергалось и духовенство, и міряне, на его служеніяхъ храмы бывали переполнены, даже въ дни совѣтскихъ праздниковъ и демонстрацій. Люди стояли буквально сплошной стѣной, какъ говорится, яблоку было нѣгдѣ упасть. Настолько тѣсно бывало, что невозможно было поднять руку, чтобы перекреститься, а если удавалось какъ-то поднять руку для креста, то уже трудно было снова опустить ее, приходилось прижать локоть къ груди и такъ стоять, пока не явится возможность измѣнить положеніе.

На богослуженія приходили всѣ заранѣе. Къ пріѣзду Владыки бывало столько народу, что ему оставалась только узкая дорожка пройти къ алтарю черезъ каѳедру. Стоявшія у каѳедры рисковали повалиться на нее подъ напоромъ массы людей, окружавшихъ каѳедру. При появленіи Владыки хоръ пѣлъ «Отъ востока солнца до западъ хвально имя Господне», а потомъ уже «Достойно есть». Когда Владыка кадилъ, то говорилъ: «Духъ Святый найдетъ на васъ (на тя) и сила Вышняго осѣнитъ тя». Молящіеся должны были отвѣтствовать: «Той же Духъ да содѣйствуетъ ти во вся дни живота твоего». Послѣ каждаго прошенія, произнесеннаго діакономъ, Владыка дѣлалъ поясной поклонъ, за нимъ и вся церковь, если возможно было двинуться въ толпѣ.
Дѣти, часто стоявшія у каѳедры во время богослуженій, не сводили глазъ съ Владыки. Иной разъ Владыка наклонится и повернетъ головку заглядѣвшагося на него малыша лицомъ къ алтарю. Владыка приходилъ въ храмъ и во внѣслужебное время и собиралъ дѣтей, бесѣдовалъ съ ними, училъ читать часы и пѣть. Нотнаго пѣнія не любилъ — должна была пѣть вся церковь, часто запѣвалъ самъ или всѣ пѣли за такъ называемой его капеллой — группой спѣвшихся пѣвчихъ-любителей, дѣвочекъ и взрослыхъ, регентъ — Настоятель одного разореннаго монастыря — 50 лѣтъ регентовалъ (съ 14-лѣтняго возраста). Владыка говорилъ, что ему пріятно, когда въ церкви, куда его приглашаютъ служить, говорятъ: «Нельзя ли и Вашу капеллу?» Говорилъ: «Пойте Богу разумно, сознавая, что поёте. Ваша слава — моя слава. Ваше безчестіе — мое бёзчестіе».

4. Епископъ Петръ. (1)

Какъ и все несогласное съ совѣтской властью духовенство, и Владыка Петръ былъ на учетѣ въ ГПУ, подъ постояннымъ открытымъ и тайнымъ надзоромъ. Его вызвали въ Москву — былъ тамъ какой-то главный чекистъ-слѣдователь, по фамиліи, кажется, Тучковъ. Его духовенство называло «Митрополитъ Евгеній Лубянскій» (по имени тюрьмы на Лубянкѣ въ Москвѣ). 10/23-ье число было, какъ Владыка говорилъ, роковымъ для него, въ это число его обыкновенно вызывали въ ГПУ. И вотъ 10/23-го Ноября 1925 года «Лубянскій Митрополитъ» потребовалъ его въ Москву. Когда пришли проститься съ Владыкой, онъ говорилъ о томъ, какъ трудно ему разставаться съ паствой, какъ тяжело оставлять ее. «Опять кусочекъ моего сердца остается въ Воронежѣ». Очевидно, такъ бывало и вездѣ.
Владыка уѣхалъ. Всѣ тяжело переживали разлуку съ нимъ и обращались къ Блаженной Ѳеоктистѣ Михайловнъ: «Скоро ли вернется Владыка?», «Когда пріѣдетъ Владыка?» Она отвѣчала: «Мясоѣдомъ пріѣдетъ». И дѣйствительно, ГПУ не задержало его, онъ вернулся домой. У Владыки въ Москвѣ былъ братъ родной, юристъ Арсеній Константиновичъ Звѣревъ, сестра Варвара, жена брата и сестра жены брата. Они, эти родственники, пріѣзжали къ нему въ Воронежъ навѣстить.
Въ сочельникъ подъ Рождество Христово 1925 года ст. ст. скончался святой Старецъ Митрополитъ Владиміръ Воронежскій — тихо тихо угасъ, какъ свѣчечка. Еще 21-го Декабря онъ былъ въ алтарѣ, молился, а во время чтенія Еѵангелія подъ Рождество скончался. Слова Ѳеоктисты Михайловны сбылись точно: 28-го Декабря Владыка Петръ прибылъ въ Воронежъ на отпѣваніе и похороны почившато Святителя. Прибылъ и Митрополитъ Назарій, Курскій и Обоянскій. Они и похоронили Владыку Митрополита на указанномъ имъ самимъ мѣстѣ въ нижнемъ храмѣ, Алексѣевскомъ, Святителя Алексія, Митрополита Московскаго, подъ спудомъ за правымъ клиросомъ.
Позднѣе, по ходатайству глубоко чтившихъ Владыку рабочихъ, имѣвшихъ какое-то значеніе въ то время, Владыка Петръ 2-го Февраля 1926 года, на Срѣтеніе Господне сталъ Архіепископомъ Воронежскимъ (это и день его хиротоніи въ 1919 году).
Владыка сталъ жить тогда въ небольшомъ домикѣ недалеко отъ Алексѣевскаго монастыря (между прочимъ, есть преданіе, что Святитель Алексій, когда уѣзжалъ въ Орду исцѣлять отъ слѣпоты ханшу Тайдулу, проѣзжалъ мимо того мѣста, гдѣ впослѣдствіи былъ построенъ Алексѣевскій монастырь, и благословилъ его). Здѣсь Ѳеоктиста Михайловна постоянно навѣщала Владыку (видимо, онъ вообще былъ въ дружбѣ съ Блаженной), причѣмъ она прямо проходила въ его келію и садилась на его кровать, гдѣ ждала его, пока Владыка отпуститъ непрестанно приходившихъ къ нему. Называлъ Владыка ее всегда по имени и отчеству.

Помню еще. Въ верхнемъ храмѣ Алексѣевскаго монастыря въ честь Воскресенія Христова были двѣ чудотворныя иконы Божіей Матери: «Живоноснаго Источника», помѣщавшаяся справа, на возвышеніи, куда вели ступеньки съ металлическими перильцами, а съ лѣвой, на такомъ же точно возвышеніи помѣщалась икона «Троеручицы» (праздновали ей 12-го Іюля). И вотъ какъ-то всѣ молившіеся въ храмѣ были весьма смущены поведеніемъ Ѳеоктисты Михайловны: она забралась на возвышеніе къ иконѣ Божіей Матери Троеручицы, стала спиной къ иконѣ и начала кого-то сильно обзывать довольно некрасивыми выраженіями. Черезъ нѣкоторое время воры влезли въ ризницу, перепиливши чугунныя рѣшетки и похитили что-то цѣнное. Тогда люди поняли, что это ея выступленіе относилось къ тѣмъ злодѣямъ.
Говорили, что если она давала хлѣбъ, то это къ хорошему. Разсказывали, что разъ она пила чай у кого-то изъ сестеръ въ Дѣвичьемъ монастырѣ, вдругъ вскочила и выплеснула изъ блюдца воду во дворъ, а въ это время у кого-то поблизости загорѣлась сажа въ трубѣ. Такъ Ѳеоктиста Михайловна «залила» пожаръ этимъ своимъ прозорливымъ дѣйствіемъ.
Отъ одной рабы Божіей она отказалась принять булку, сказавъ: «Она тебѣ самой нужна, ты столько-то (она сказала, сколько) проживешь съ ней одной (больше нѣчего, молъ, будетъ ѣсть тебѣ)», что и сбылось.
Разсказывали, что передъ смертью она одѣлась во все бѣлое и умерла у кого-то въ Алексѣевскомъ монастырѣ. Вотъ то нѣмногое, что осталось о ней въ памяти.

5. Послѣднія годы.

Воронежъ былъ погруженъ во мракъ обновленчества. Только одна церковь, за городомъ, православная. Добраться туда нелегко — далеко. Но духовная жизнь не замираетъ, благодаря двумъ свѣтильникамъ, Воронежскимъ Блаженнымъ — Ѳеоктистѣ Михайловнѣ и Максиму Павловичу. Въ городѣ они имѣютъ нѣсколько пристанищъ: «бѣлый домъ», «красный домъ»... Красный домъ — въ центрѣ города. Бѣлый — на окраинѣ, недалеко отъ насъ.
Ѳеоктиста Михайловна очень стара. Воронежскія старушки не помнятъ ея молодой. Вспоминаютъ, что когда сами были помоложе, Ѳеоктиста Михайловна была уже старой и любила развозить на извозчикѣ булки по тюрьмамъ и больницамъ. Богъ вѣсть, сколько ей лѣтъ. Она передвигается частыми мѣлкими шажками, обязательно въ сопровожденіи какой-нибудь дѣвушки.
Еще до нашего пріѣзда мѣстный священникъ, Протоіерей О. Митрофанъ, собралъ общину изъ дѣвушекъ, которыхъ опекала Ѳеоктиста Михайловна. Но при насъ община эта была въ разсѣяніи, жили частично въ городѣ, частично на хуторахъ, но связь поддерживалась. При Ѳеоктистѣ Михайловнѣ было нѣсколько дѣвушекъ. Они очень хорошо ее обслуживали, она всегда была чисто одѣта и укутана большимъ теплымъ бѣлымъ платкомъ.
Максимъ Петровичъ помоложе Ѳеоктисты Михайловны, ему примѣрно 60 лѣтъ. Въ рукахъ у него всегда неизмѣнная палка и множество сумочекъ, мѣняющихся, и, говорили, не случайно: то ключи носитъ, то замки. Ничего не выпускаетъ изъ рукъ, а если кто пытался облегчить его, протестовалъ и даже какъ-то особо рычалъ. Онъ ежедневно посѣщаетъ вокзалъ, и всѣ желѣзнодорожники его знаютъ, всѣ ему пріятели и къ его словамъ всегда прислушиваются.

Священномученикъ Петръ Воронежскій.

Вотъ эти два человѣка, несшія подвигъ юродства, безпрерывно обходили городъ и поддерживали въ немъ духъ благочестія.
— Фроська, жизнь надо держать! Держать надо жизнь! — грозно говорилъ Максимъ Павловичъ, постукивая палочкой.
Эти Блаженные часто бывали и у насъ и всякими особыми способами напоминали, что «жизнь надо держать». Какъ-то на Пасху мы съ Женечкой собрались къ заутренѣ. Чтобы попасть въ храмъ, надо было пройти черезъ весь городъ и идти дальше по пустынному мѣсту за городомъ. Взяли куличъ съ пасхой, яйца а отправляться боязно. Ѳеоктиста Михайловна у насъ ночевала (ночевала всегда обязательно на моей кровати). Замѣтивъ нашу нерѣшительность, говоритъ намъ ласково-ласково: «Вы не бойтесь, у васъ попутчики будутъ», — и провожаетъ насъ. Только мы вышли изъ дома, видимъ, идутъ женщины, тоже въ церковь къ заутренѣ... (ту послѣднюю загородную церковь вскорѣ тоже закрыли. Однажды собрался народъ на какой-то большой праздникъ, а на двери церкви замокъ. Такъ на этомъ все и кончилось.)
Ѳеоктиста Михайловна часто бранилась, а то могла и запустить въ тебя, что подъ руку попадется. Удивительно могла обличать, попадая въ самую точку, почти безъ словъ, жестами и мимикой. Но сквозь ея суровость просвѣчивала удивительная ласка. Такъ, однажды я встрѣтила ее посреди города. Всего-то мнѣ 25 лѣтъ было, и въ головѣ много мусора. И вотъ она давай меня распекать: палкой постукиваетъ и такъ выразительно жестами обличаетъ мою пустоту, что прохожіе останавливаются. А я топчусь на мѣстѣ, краснѣю и чувствую, что видитъ она меня насквозь — такъ бы и убѣжать.
Въ другой разъ, позже, когда пришлось мнѣ остаться одной въ Воронежѣ въ связи съ затянувшимся обмѣномъ квартиры, а всѣ мои уѣхали уже въ Кострому, я очень грустила и печалилась, настроеніе нерѣдко бывало мрачное. Однажды въ такомъ настроеніи я пришла за утѣшеніемъ въ домъ, гдѣ часто останавливалась Ѳеоктиста Михайловна. Она какъ разъ тамъ сидѣла за столомъ и обѣдала. Хозяйка лежала въ глубинѣ комнаты на диванѣ. Вдругъ, не успѣвъ поздороваться, замѣчаю, что Ѳеоктиста Михайловна нацѣлилась въ меня вилкой, выраженіе лица грозное. А хозяйка съ дивана жестами показываетъ мнѣ, что надо удалиться — не то худо будетъ... Я, совсѣмъ разстроенная, вышла на веранду дома. Вотъ такъ утѣшеніе! Присѣла въ кресло и тотчасъ уснула. Проснулась — не пойму, гдѣ я и что со мной, а на душѣ такъ свѣтло и легко... Хозяйка объяснила, что Ѳеоктиста Михайловна видѣла меня окруженной бѣсами и что отъ ея молитвы мнѣ пришло облегченіе.
Умѣла Ѳеоктиста Михайловна и насмѣшить. Какъ-то ночью (она у насъ была) пьяный сосѣдъ буянитъ у окна, того и гляди окно выставитъ. Хозяина дома не было, хозяйка въ положеніи, вся побѣлѣла. Не знаемъ, что дѣлать. Ѳеоктиста Михайловна спала, но тутъ же проснулась и говоритъ: «Что, любовника подъ кровать пустили, а онъ буянитъ? Да ничего не сдѣлаетъ, и духа его тутъ не будетъ». А тотъ въ окно все ломится — и намъ страшно и смѣшно. И что же? — Наконецъ, онъ угомонился, а вскорѣ и вовсѣ куда-то изчезъ безъ слѣда изъ нашего двора.
Какъ-то въ день моихъ именинъ Ѳеоктиста Михайловна была съ нами. Вдругъ вижу, мимо оконъ идутъ въ бѣлыхъ костюмахъ знакомая врачъ съ мужемъ. Я хотѣла было ихъ окликнуть, но Женечка не разрѣшила. А я приглашала ихъ, и такъ хотѣлось, чтобы они зашли. Они же нѣсколько разъ проходили мимо оконъ и такъ и не нашли насъ, о чемъ впослѣдствіи жалѣли. Конечно, Ѳеоктиста Михайловна напугала бы ихъ. Они были люди изъ другого міра.
Ѳеоктиста Михайловна, имѣя уже всѣ старческія немощи, еле передвигала ногами, но часто отправлялась пѣшкомъ въ Задонскъ въ сопровожденіи дѣвушки. При этомъ она выбирала непремѣнно самую отчаянную погоду, съ вѣтромъ, мокрымъ снѣгомъ, колющимъ лицо.
Иногда она нарочно подвергала своихъ спутницъ разнымъ испытаніямъ. Напримѣръ, было строго съ паспортами, а она подойдетъ къ милиціонеру и говоритъ: «Милиціонеръ, а у дѣвчонки паспорта нѣтъ». Дѣвушка пугалась, но никакихъ послѣдствій не бывало. Или лѣтомъ, идя по лугу, встрѣтятъ стадо коровъ, быкъ злой. Она и присядетъ поблизости, какъ ни въ чемъ не бывало. Еще разсказывали, что Ѳеоктиста Михайловна часто бывала въ семьѣ, въ которой было много дѣтей, а отецъ въ ссылкѣ. Придя, она иногда давала деньги и посылала купить курицу, велѣла приготовить, а сама уходила, не дождавшись обѣда. А то деньги оставитъ, а когда ихъ отдаютъ, говоритъ, что не оставляла, что деньги не ея.
Ѳеоктиста Михайловна всегда носила правый ботинокъ на лѣвую ногу, а лѣвый — на правую, и разсказывали, что однажды О. Митрофанъ купилъ ей новые ботинки, она же надѣла ихъ по своему обыкновенію и велѣла разрѣзать ихъ, что О. Митрофанъ безропотно и исполнилъ. Онъ почиталъ Ѳеоктисту Михайловну какъ истинную Блаженную во Христѣ, цѣнилъ ея духовную мудрость и былъ ея преданнымъ послушникомъ...

Говорили, что если Ѳеоктиста Михайловна и Максимъ Павловичъ сходились вмѣстѣ, то между ними начиналась война. Кто знаетъ, какъ это понять..?
Максимъ Павловичъ имѣлъ даръ прозорливости. Еще до моего пріѣзда среди иконъ у Женечки съ мамой стоялъ маленькій образокъ Владимірской Божіей Матери, присланный мнѣ изъ ссылки батюшкой О. Георгіемъ. Максимъ Павловичъ замѣтилъ его и сказалъ: «Вотъ пріѣдетъ Архіерей и надѣнеть его», — и засмѣялся. А надо сказать, что еще въ Москвѣ, когда мы ходили въ Даниловъ, я все говорила, что хочу быть Архіереемъ, и братъ меня въ шутку спрашивалъ: «Ну, какъ, Ваше Преосвященство, дѣла?» А однажды кто-то изъ нашихъ сказалъ объ этомъ О. Павлу, духовному сыну батюшки, на что тотъ отвѣтилъ: «Кто епископства желаетъ, добраго дѣла желаетъ...» (1 Тим. 3, 1) Вскорѣ дѣйствительно пріѣхалъ «Архіерей» — я.
А когда газеты наполнились сообщеніями о гитлеровскихъ приготовленіяхъ, Максимъ Петровичъ, какъ бы читая газету военнаго времени, приговаривалъ, бывало: «Англія, Франція, пятнадцать тысячъ...», — и все въ томъ же родѣ, а затѣмъ: «Ха, ха, ха! Наша взяла!» Хорошо помню, какъ ѣдетъ онъ въ трамваѣ со своимъ неизмѣннымъ посохомъ и мѣшочками, со всѣхъ сторонъ его желѣзнодорожники обступили, а онъ все имъ толкуетъ. А вѣдь былъ еще только тридцать пятый — тридцать шестой годъ...
Блаженная Мати Ѳеоктистѣ, моли Бога о насъ!

6. Новый Воронежскій Святой.

Священномученикъ Святитель Петръ (Звѣревъ), скончавшійся на Соловкахъ, былъ любимымъ Воронежскимъ пастыремъ и былъ духомъ близокъ къ носителямъ святости въ Воронежскихъ краяхъ. Онъ слылъ святымъ ещё задолго до своей мученическаго подвига, что на сегодяшній день дѣлаетъ его кандидатомъ для прославленія.
Сохранилось цѣлое жизнеописаніе и нѣсколько его фотопортретовъ. Его чтутъ боголюбцы какъ въ Россіи, такъ и за предѣлами ея. Въ Америкѣ оказались двѣ его духовныхъ дочери, принявшія иночество и уже давно скочавшіеся, но успѣвшія кое-что повѣдать о немъ, что для насъ цѣнно, хотя сами по себѣ не очень-то важные свѣдѣнія.
Первая, Схи-Игуменія Варвара (до схимы Іуліанія), была извѣстной настоятельницей маленькаго скита въ Калифорніи, въ городкѣ Калистогѣ, гдѣ она кое-что записала изъ воспоминаній о гонимыхъ на Соловкахъ жертвахъ красного террора. Незадолго до ея смерти мы посѣтили её, где она жила, уже на покоѣ, со своей послушницей Матерью Анѳисой, познакомилися они на Соловкахъ.
Какъ только Матушка Іуліанія скончалась, Мать Анѳиса собрала въ охапку всѣ оставшіеся послѣ нея бумаги и послала по почтѣ намъ въ Братство, и мы получили ихъ одновременно съ сообщеніемъ о смерти самой Матери Анѳисы. А всѣ остальныя бумаги пропали. Она считала Святителя Петра безусловно святымъ.
Другая духовная его дочь, Монахиня Ксенія, сохранила живую о немъ и Ѳеоктистѣ Михайловнѣ память, о чемъ выше упоминается. Въ ея письмахъ находимъ нѣсколько штриховъ о Владыкѣ Петрѣ и другихъ Воронежскихъ исповѣдникахъ. Она сохранила акаѳистъ Преп. Герману Соловецкому, написанный Владыкой Петромъ во время его заключенія на Соловкахъ. Въ свободное отъ каторжной работы время, гуляя по берегу моря, бьющего ледяной волной съ сѣверного полюса, или длинными вечерами при игрѣ сѣвернаго сіянія, Владыка Пётръ составилъ акаѳистъ тому, кто много лѣтъ назадъ первымъ прибылъ туда и, вдохновясь этой сѣверной пустыней, положилъ начало иноческому жительству на Соловкахъ. Минѵя строжайшую цензуру, онъ переслалъ этотъ акаѳистъ на открыткахъ по разнымъ адресамъ въ Воронежъ, и Мать Ксенія, тогда юная Анна Новикова, собрала эти открытки и, расшифровавъ иногда засекреченный текстъ, составила изъ фрагментовъ полный акаѳистъ, бережно хранила его до того желаннаго времени, когда окажется на свободѣ, безъ постоянной совѣтской почтовой цензуры — и сможетъ это обнародовать. Но только съ годами, уже ожидая свою кончину, она принесла намъ и мы со временемъ его издали (въ «Русскомъ Паломникѣ» №11-12, 1995).

Въ письмахъ Матери Ксеніи есть о Воронежѣ:
«Относительно Владыки нашего Петра вспомнилось мнѣ ещё, что когда его облачали на каѳедрѣ, руки онъ держалъ какъ на благословеніе съ перстами сложенными именословно. Это же говоритъся о нашемъ Воронежскомъ Святителѣ Антоніи въ его жизнеописаніи (Отечественные Подвижники Благочестія). Во время служенія Литургіи, при маломъ входѣ, когда пѣли «Пріидите поклонимся», Владыка только наклонялъ голову. Какъ сейчасъ вижу его стоящимъ съ наклоненной головой въ легкой митрѣ съ бѣлой мѣховой опушкой, какъ изображаются Московскіе святители Петръ, Алексій, Іона. Иконки на этой митрѣ были бумажныя литографіи. Держа трикирій и дикирій, а при словахъ «и припадемъ ко Христу», низко склоняясь, опускалъ скрёщенные трикирій и дикирій къ самому полу. (Письмо отъ 7/20-го іюня 1971 г.)
Послѣ ареста Владыки Петра управлялъ Воронежской епархіей Владыка Алексій (Буй). Слышала, что онъ былъ тоже арестованъ. НКВД устраивалъ очныя ставки съ другими духовными лицами, между прочими называли чуднаго священника целибата О. Іоанна Стеблина-Каменскаго, который (раньше того, послѣ продолжительнаго пребыванія въ Соловкахъ, вернулся оттуда хромымъ на костыляхъ (въ секркетной перепискѣ назывался «хромымъ».) Потомъ онъ былъ разстрѣлянъ. Сохранилось его послѣднее письмо къ пасомымъ изъ тюрьмы, напечатанное О. Михаиломъ Польскимъ, но тамъ есть опечатки, искажающія смыслъ... Помню, говорили о Владыкѣ Алексіи, что онъ спеціальнаго богословскаго образованія не имѣлъ; былъ изъ монаховъ, большой постникъ.
(Письмо отъ 7/16-го сент., 1970 г.)

7. Сонъ о Владыкъ Петръ.

Былъ у владыки Петра келейникъ, тоже О. Митрофанъ, который въ ночь на 17-ое августа 1929 г. видѣлъ во снѣ своего Авву, умершаго полъ года до этого сна. По разсказу самого О. Митрофана; Владыка былъ въ бѣломъ подрясникѣ, въ бѣлой скуфьѣ съ очень блестящимъ крестомъ и бѣлыми чётками. «Я здѣсь на трое сутокъ — сказалъ Владыка — Буду служить, если власти позволятъ, а если нѣтъ, буду такъ молиться. Кстати, поблагодарю за тотъ порядокъ, который тамъ поддерживается. Буду посвящать тебя въ іеродіакона. Напиши Лизѣ (Елизавета Михайловна, сестра Евгеніи Михайловны, — жены брата покойнаго Владыки — Арсенія Константиновича), чтобы прислала тебѣ мою епитрахиль и поручи, и икону Преп. Серафима Саровскаго. Это тебѣ моё благословеніе». Снялъ съ себя деревянный крестъ и надѣвая сказалъ: «Этотъ крестъ съ мощами преподобныхъ Соловецкихъ Зосимы, Савватія и Германа, не разставайся съ нимъ. Это моё благословеніе. Сейчасъ пока носи подъ подрясникомъ, а потомъ, если Господь благословитъ, то и снаружи». На крестѣ видны были 3 тёмныхъ пятнышка съ мощами.
Монахиня Ксенія (Новикова)

Прошло 70 лѣтъ со дня перехода Святителя Петра въ лучшій міръ, но память о немъ, Ѳеоктистѣ Михайловнѣ и всѣхъ Воронежскихъ святыхъ и праведныхъ свята.

Кондакъ Гласъ 8
Радуйся Мати Ѳеоктиста Блаженная * въ Царствіи Христовымъ водворившаяся * радость Господню вкушающая * и насъ земныхъ не оставляющая. * Упроси у Господи вкупѣ съ новомученниками россійскими * душамъ нашимъ смиреніе * да воззовемъ ко Господу: Аллилуіа.

(1) См. о немъ «Русскій Паломникъ» № 11 - 12 (1995).

Феоктиста воронежской молитва

Как разместить платную(важную.коммерческую) тему – ИНСТРУКЦИЯ ЗДЕСЬ!

Блаженная Феоктиста Воронежская

Похожие материалы: