ДРОЖЖИН Спиридон Дмитриевич , русский поэт. Из семьи крепостного крестьянина. В 1860 был отправлен в Санкт-Петербург на заработки, где познакомился с А. С. Сувориным (в книжном магазине которого служил некоторое время), Л. Н. Толстым; в 1896 вернулся в родную деревню. Был знаком с Р. М. Рильке, который перевёл на немецкий язык несколько стихотворений Дрожжина и в 1900 году гостил у него. Член Общества любителей российской словесности (с 1905); был председателем Съезда пролетарских писателей из народа Тверской губернии (1919). Печатался с 1873 (стихотворение «Песня про горе добра-молодца»). Среди произведений Дрожжина - автобиография «Поэт-крестьянин С. Дрожжин в его воспоминаниях, 1848-1884» (1884), а также свыше 30 поэтических книг, в том числе сборники «Стихотворения. 1866-1888. С записками автора о своей жизни» (1889), «Песни крестьянина» (1898), «Поэзия труда и горя» (1901), «Заветные песни» (1907), «Песни старого пахаря. 1906-1912» (1913); сборники стихов для детей «Год крестьянина» (1899), «Родная деревня» (1905), «Четыре времени года. Сельская идиллия для детей» (1914) и др. Дрожжин писал не только о тяжкой доле деревенской и городской бедноты [«Песни рабочих» (1875), «В избе» (1882)], но и о радости вдохновенного земледельческого труда [«Сельская идиллия» (1875), «Первая борозда» (1884)]. В поэзии Дрожжина чувствуется подражание русскому фольклору, а также Н. А. Некрасову, И. С. Никитину, А. В. Кольцову.

Соч.: Песни гражданина. М., 1974.

Лит.: Творчество С. Д. Дрожжина в контексте русской литературы XX в. Тверь, 1999.

В 2016 г. вышло первое собрание сочинений поэта-крестьянина. Трёхтомник Спиридона Дмитриевича Дрожжина (1848-1930) выпущен тверским издательством СКФ-офис, но появился он благодаря усилиям многих: генерального директора ГК «Голутвинская слобода» Андрея Огиренко, где развивается проект комплексного развития территории «Малое Завидово», администрации Вахонинского сельского поселения при поддержке РГНФ и Правительства Тверской области (научно-исследовательский проект № 13-14-69001 а/Ц) и внука поэта, Валентина Семёновича Морева. А главной научной силой в этой работе был известный историк литературы и фольклорист, профессор, доктор филологических наук Михаил Викторович СТРОГАНОВ. Сегодня он рассказывает о Дрожжине, Тверском крае и русской поэзии, развёртывающейся в пространстве и во времени...

– Михаил Викторович, вообще-то имя Дрожжина всем известно со времён букваря. Его строки «Всё зазеленело... / Солнышко блестит, / Жаворонка песня / Льется и звенит...»; «Улицей гуляет / Дедушка Мороз... / Иней рассыпает / По ветвям берёз» помнятся с раннего детства. Однако об их авторе даже специалисты знают мало, а большинство лишь то, что он был крестьянином, который вдруг стал писать стихи. Как это произошло? Расскажите, пожалуйста, о его жизни.

– Дрожжин родился в семье крепостного крестьянина в 1848 году, за тринадцать лет до отмены крепостного права. И его становление как личности пало на эпоху великих реформ, когда крестьяне получили личную свободу и юридические права на образование. Это был действительно великий перелом в жизни России, который мы еще фактически не осознали. Мы справедливо говорим о тяжелом экономическом положении эмансипированных крестьян, но мы несправедливо умалчиваем, что крестьяне эти могли учиться и работать не только на земле, но и в городах, получать самые разные профессии. Эти профессии были тоже низко оплачиваемыми, но о хождении рабочих пó миру (в отличие от крестьян) мы не знаем. Условия труда рабочих были столь же беспросветно тяжелыми, но появилась возможность выбора, распорядиться которой каждый человек мог (хотя бы в принципе) в соответствии со своими силами и возможностями. Раньше и того не было.

Вот школа Дрожжина: мальчик-половой в питерском трактире «Кавказ», потом приказчик в разных табачных лавках, после лакей у одного ярославского дворянина. Вот его университеты: приказчик в лавке при табачной фабрике в Ташкенте, доверенный по поставке дров на станции Николаевской железной дороги, приказчик в книжных магазинах. Каждый новый шаг был шагом вперед, каждый раз статус Дрожжина поднимался. Я не хочу обманывать себя и других и утверждать, что путь этот был однонаправленным и легким. Были в его жизни и тяжелые периоды, и неудачи, и срывы, и почти всё время - угнетающее безденежье. Но было бы исторически ошибочно, а по отношению по отношению к самому Дрожжину и несправедливо говорить только о невзгодах и не увидеть большого человеческого роста. Вот если мы соединим в нашем сознании все тяготы и невзгоды со всеми успехами и одолениями, то картина будет более ясной. Крестьянин всю жизнь шел к достижению своей мечты.

А было у Дрожжина две постоянные мечты: мечта о поэзии, песне и красоте и мечта о крестьянской деревенской жизни, никогда не оставлявшее его стремление вернуться в родные места. Дрожжин покинул родную Низовку не по своей воле. Отец вернулся из Питера, где безуспешно пытался заработать оброк, и семья решила отправить первенца Спирю в столицу на прокорм: в малоземельной и неплодородной Низовке кормиться было нечем. Оторванный от дома, Дрожжин очень хотел вернуться и несколько раз возвращался, но каждый раз вынужден был вновь уезжать на заработки. Он смог вернуться и поселиться в Низовке только тогда, когда получил постоянную императорскую пенсию за свое литературное творчество - ежегодные сто рублей. Стихи вернули его к крестьянской жизни. Но сперва за эти стихи он получал одни зуботычины, и от служителей «Кавказа», и от своих родных.

– Мы знаем, что в Шотландии был такой крестьянин-поэт, Роберт Бёрнс, обретший мировую славу, даже виски выпускают с его именем. А в мировой поэзии много таких землепашцев с тетрадкой для стихов за кушаком? В русской поэзии?

– Я уже сказал, что Дрожжин стоит в ряду тех русских крестьян, которые с освобождением от крепостной зависимости искали новых путей в жизни. Эти новые пути были неизбежно связаны с повышением культурного и образовательного уровня. Такие поэты-крестьяне были в каждой национальной культуре, но не все они заняли такое место, как Бёрнс или Шевченко в культурах своих народов. Дрожжин хорошо понимал свое типологическое сходство с этими поэтами. Он и Бёрнса знал (его переводил близкий друг Дрожжина Иван Белоусов), и Шевченко (а его он сам переводил, подражал ему, съездил на его могилу - единственное литературное путешествие в его жизни). Но Шевченко стоял у истоков национальной поэзии украинского народа, а творчество Бёрнса совпало с национальным возрождением шотландского народа, поэтому они и получили статус национальных поэтов. Иная ситуация была в России, где национальный поэт уже был, где к моменту поэтической работы Дрожжина было много других замечательных поэтов и где сам он был современником символистов. Так что типологическое сходство есть, но в эволюционном ряду это разные явления.

– Заметен ли Дрожжин в этом ряду? В чём его отличие от ему подобных?

– Если в сравнении со значением Бёрнса и Шевченко для своих культур значение Дрожжина для русской было значительно меньшим, то среди русских поэтов-крестьян, поэтов из народа Дрожжин был едва ли не самым примечательным. Вторая половина XIX века дала огромное количество народных поэтов, однако Дрожжин не только оставил самое большое поэтическое и прозаическое наследие, но и создал из своей жизни культурный прецедент огромной силы. Он показал, как выбивается к большой творческой жизни человек из самых низов, не имеющий ни малейшего образования. Строил он свою жизнь для себя, конечно. Но построил ее он и для других, как образец. И в этом смысле Дрожжин велик и уникален.

Дрожжин называл себя поэтом-крестьянином, хотя, если честно сказать, он мало знал крестьянский труд. Но Дрожжин внушал своему читателю идею крестьянского поэта, и именно таким он вошел в общественное сознание. Это был проект всей его жизни, проект яркий, оригинальный и удачный.

– Говоря о Дрожжине, обязательно вспоминают о его встрече с Рильке, но порой такие рассказы не лишены домыслов и преувеличений. Расскажите, пожалуйста, о том, как всё было в действительности.

– К сожалению, в двух словах это не расскажешь. Я об этом написал большую работу, но пока еще не напечатал её. Это очень смешная история о том, как европейская культура конца века создавала миф о цельной и загадочной русской душе и как при ближайшем рассмотрении этот миф разрушился. Настоящий Дрожжин не имеет отношения к мифам, которые сочинял Рильке. Но самое главное - Дрожжин и интересен не тем, что несколько его стихов перевел Рильке.

– На мой вкус, современное издание сочинений даже забытых поэтов – дело не только благородное, но и необходимое для здорового развития культуры. И всё же – как появилась идея издать именно Дрожжина, какую цель Вы как учёный ставили перед собой? Кто ещё участвовал в подготовке издания?

– Я за свою жизнь издал несколько полузабытых и даже неизвестных русских поэтов: Петра Плетнёва, Фёдора Львова, Александра Бакунина, Александра Башилова, Виктора Теплякова. Обычно эти книги я делал со своими коллегами, но это была моя инициатива. Дрожжин - не совсем обычный для меня проект. Еще в 1996 году, когда отмечался 150-летний юбилей поэта, Евгения Строганова, профессор кафедры истории русской литературы Тверского университета, которой я тогда заведовал, подбила меня провести научные чтения, посвященные Дрожжину. Сама она в этих чтениях не участвовала, но у нас появился сборник, в котором, кроме научных статей, были собраны все известные воспоминания о Дрожжине. Работая над этим сборником, я подружился с ныне покойным Леонидом Андреевичем Ильиным, который в 1938 году создал музей Дрожжина в поселке Завидове Конаковского района, куда после затопления Низовки Иваньковским водохранилищем был перенесен дом поэта. Он щедро делился своими знаниями и материалами. А в 2010 году нынешняя заведующая этим музеем Елена Владимировна Павлова, изумительно инициативный и творческий человек, побудила меня взяться за Дрожжина; именно она и нашла наших спонсоров ГК «Голутвинская слобода» и её генерального директора Андрея Огиренко. Большую и важную роль в работе над собранием сыграл мой коллега известный тверской журналист кандидат филологических наук Евгений Викторович Петренко. Вот и думай, какую цель ты ставил перед собой. Изначально был интерес вернуть писателя в литературу, потому что только более или менее полная публикация текстов представляет писателя миру. Но потом стало отчетливее формироваться то представление о Дрожжине, которое я попытался изложить в начале нашего разговора. Захотелось не просто издать Дрожжина, а сделать именно такого Дрожжина.

– Расскажите, пожалуйста, о составе собрания, о его полноте, о дрожжинской прозе, занимающей третий том.

– Вот-вот, какого же Дрожжина? Первые два тома включают все опубликованные и частью неопубликованные стихотворения и поэмы. Но Дрожжин всю свою жизнь писал и автобиографическую прозу. Он почти во все свои книжки включал автобиографию, которую старательно переписывал от издания к изданию. При этом очень часто книги назывались так: жизнь поэта-крестьянина Дрожжина с приложением его стихов. Автобиография публиковалась на первом месте, и стихи должны были восприниматься на фоне этой автобиографии. Дрожжин как бы говорил: вот она, проза жизни, из которой и родилась - вот она! - поэзия. И автобиографическая проза составила третий том: три принципиально разных варианта автобиографии (всего их было, как можно судить, пять, остальные отличались от них незначительно) и дневник 1921-1930 годов. Этот дневник - сам по себе великолепный документ эпохи: письма читателей, стихотворные посвящения коллег по перу, хроника литературной и общественной жизни. И рядом с этим - несколько наивное и очень понятное старческое умиление своим успехом. Читая этот дневник, невольно вспоминаешь Маяковского:

Сидят

папаши.

Каждый

хитр.

Землю попашет,

Попишет

стихи.

Может быть, это о Дрожжине и написано, но никто не занимался этим вопросом.

– Как соотносятся в дрожжинском творчестве фольклор и литература?

– Я думаю, что вопрос сложнее. Дрожжин - это наивная поэзия, которая стала профессиональной. Дрожжин пользуется чужим словом так, как это делает фольклор и наивная поэзия, для которых чужое значит не имеющее автора, а ничье, общее, поэтому чужим можно пользоваться не для того, чтобы кивнуть на предшественника, а потому, что удачно сказанное не грех и повторить. Дрожжин, сочиняя стихи, пел их, и песня - любимое жанровое обозначение его стихотворений. Но в народный репертуар Дрожжин не вошел в отличие от родственных ему Ожегова, Горохова и особенно раннего Сурикова. На стихи Дрожжина писали музыку профессиональные поэты (каталог песен, подготовленный кандидатом искусствоведения Ниной Константиновной Дроздецкой, представлен во втором томе собрания), а народной песней стала фактически только одна - «У колодца», фрагмент из поэмы «Дуняша». Вот и народный поэт, а в народ не пошёл.

– Книги прекрасно изданы, Тверской полиграфический комбинат, как всегда, на высоте, но необходимо сказать об иллюстрациях, о фотографиях во всех трёх томах. Какое место им отведено в общей концепции собрания?

– Собрание сочинений подготовлено издательством «СФК-офис», директор которого Евгений Михайлович Бондарев очень любит книгу и любит её делать. Иллюстративный материал издания был предоставлен завидовским музеем Дрожжина: старые, выцветшие фотографии, пострадавшие не только от времени: в 1941 году Завидово находилось в зоне оккупации, музей был разграблен, а экспонаты погибали, выброшенные на улицу. Наш издатель довел эти старые материалы до такого качества, что Вы теперь восхищаетесь ими. Этот приятно. Но вообще мы с Бондаревым хотели представить поэта-крестьянина, поэтому и цвет обложки выбрали под мешковину, а фотографии поместили на разворотах в одну общую рамочку, как это принято было в крестьянских избах. Если читатель заметит это, он и поймет наш нехитрый замысел.

– Что в собрании сочинений представляется Вам особенно важным?

– В собрании важна гармония. Важно было найти границу между томами стихов: и чтобы более или менее равномерно было, и чтобы деление отвечало периодизации творчества. Кажется, это удалось. Первый том - стихи эпохи скитаний. Второй том - стихи оседлой жизни в Низовке. Третий том - проза. Неправильно, конечно, что проза оказалась на втором месте: у Дрожжина автобиографическая проза предшествовала стихам. Но мы пока не решились начать представление поэта-крестьянина с прозы.

– Есть ли в Ваших планах продолжение работы по представлению других полузабытых русских писателей, не обязательно крестьян?

– Нет, пока таких планов у меня нет. Есть разные другие планы, но не эти. Е. б. ж.

Беседу вёл Сергей ДМИТРЕНКО.

Книги есть в фонде Конаковской МЦБ

Биография

ДРОЖЖИН Спиридон Дмитриевич -- поэт. Родился в семье крепостных крестьян. Азы образования получил от деда, Степана Степановича Дрожжина, который обучил внука чтению азбуки и часослова. А осенью 1858 г. мать отдала юного Спиридона в школу к деревенскому дьячку, где будущий поэт в течение двух зим обучался письму и счету. Те дни Д. с благодарностью воскресит в стихотворении «В школе у дьячка» (1905). На этом образование Д. было закончено -- зимой 1860 г. он был отправлен на заработки в Петербург.

Последующие 36 лет жизни Д. прошли в мучительных скитаниях по России. Он сменил много профессий: был подручным буфетчика и трактирным слугой, продавцом в магазине газовых свечей и приказчиком в табачных и книжных лавках, лакеем, рассыльным, чернорабочим, доверенным по поставке дров для Николаевской железной дороги, агентом волжского пароходного общества «Самолет». Судьба забрасывала его в Москву и Тверь, Ярославль и Харьков, Киев и Ташкент.

Начальные, петербургские годы скитаний Д. (1860--1871) были временем не только нищенского полуголодного существования, но и настойчивого самообразования. Первые 4 года в столице, работая половым в трактире «Кавказ», Д. жадно, но бессистемно набрасывается на чтение литературы, часто низкопробной: лубочные романы, журналы типа «Мирского вестника» и «Чтения для солдат». Однако затем Д. знакомится с произведениями Н. А. Некрасова, А. В. Кольцова, И. С. Никитина, с интересом читает журнал «Искра», а с 1866 г. регулярно посещает Публичную библиотеку. На художественные вкусы и идейно-эстетическую ориентацию Д. положительно повлияло его знакомство в это время с разночинно-демократической молодежью и столичным студенчеством. Экономя на пище и одежде, он собирает собственную библиотеку, куда входят произведения его любимых писателей: А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, Кольцова и Никитина, Г. Гейне и П.-Ж. Беранже, Л. Н. Толстого и Г. И. Успенского, Ф. Шиллера и Н. П. Огарева и др. Читает Д. и «запрещенную» литературу. В 17 лет он пишет первое стихотворение и с тех пор не прекращает поэтической деятельности. 10 мая 1867 г. делает первые записи в дневнике и ведет его до конца своей долгой жизни.

Первую попытку опубликоваться Д. сделал в 1870 г., послав пять лучших, на его взгляд, стихотворений в «Иллюстрированную газету», но они были отвергнуты. Литературный дебют состоялся в 1873 г., когда в журнале «Грамотей» было напечатано его стихотворение «Песня про горе добра молодца». С этого времени Д. становится активным сотрудником многочисленных журналов: «Слово», «Дело», «Семейные вечера», «Русское богатство» и др., в том числе и детских: «Детские годы», «Детское чтение», «Жаворонок», «Юная Россия» и др.

В конце 70--80 гг. известность Д. как поэта растет. Интерес к начинающему автору-самоучке проявил И. З. Суриков, что нашло отражение в их переписке 1879 г.

В 1889 г. в Петербурге выходит первый сборник произведений Д. «Стихотворения 1866--1888 гг. с записками автора о своей жизни». Эта книга выдержала еще два издания (1894, 1907), значительно пополняясь в каждом. Однако это не упрочило материального положения бедствующего поэта, и в нач. 1896 г. Д. окончательно возвращается в родную Низовку, где всецело посвящает себя литературному труду и сельскохозяйственной работе. Решение поэта вернуться, в деревню было поддержано Л. Н. Толстым, с которым Д. встречался дважды: в 1892 и 1897 гг. В деревне за Д. был установлен негласный полицейский надзор.

Между тем известность Д. растет. В 1900 г. Низовку посещает выдающийся австрийский поэт Райнер Мария Рильке. Четыре стихотворения русского поэта-крестьянина были переведены им на немецкий язык.

В первое десятилетие нового века одна за другой выходят книги Д.: «Новые стихотворения» (М., 1904), «Год крестьянина» (М., 1906), «Заветные песни» (М., 1907), «Новые русские песни» (М., 1909), «Баян» (М., 1909). В декабре 1903 г. суриковский кружок «Писателей из народа» организует в Москве вечер, посвященный 30-летию литературной деятельности Д. В этом же году поэту была назначена пожизненная пенсия в размере 180 рублей в год. В 1905 г. поэт избирается членом Общества любителей российской словесности при Московском университете. А 29 декабря 1910 г. Д. был удостоен премии Российской императорской Академии наук в сумме 500 рублей за сборники 1907--1909 гг. по особому представлению и на основании рецензии почетного академика К. К. Романова (поэта К. Р.). 19 октября 1915 г. Академия наук отметила почетным «пушкинским» отзывом еще одну книгу Д.-- «Песни старого пахаря» (М., 1913).

Жизнь в деревне не отрывает Д. от важных социальных событий. Он оказывается в числе тех немногих русских писателей, кто резко выступил против империалистической войны (стихотворение «Долой войну!», 1916), назвав ее в своем дневнике «пережитком грубого варварства» (запись от 7 сент. 1914 г.).

Великая Октябрьская революция была с радостью встречена 69-летним, поэтом. Он включается в общественную работу, будучи выбранным в члены волостного исполкома, ездит по стране с чтением своих произведений. В 1919 г. поэт избирается председателем съезда пролетарских писателей из народа Тверской губ. В этом же году становится членом Тверского литератур но-художественного общества им. И. С. Никитина. Продолжается его поэтическая деятельность. В 1923 г. выходит сборник «Песни труда и борьбы», знаменующий два юбилея поэта: 50-летие литературной деятельности и 75-летие со дня рождения. В связи с этими датами Д. избирается почетным членом Всероссийского союза поэтов; в Твери открывается библиотека-читальня его имени. А через пять лет 80-летний поэт получает приветствие от Академии наук СССР, подписанное ее президентом А. П. Карпинским.

28 сентября 1928 г. Д. встретился в Москве с М. Горьким, который вписал в записную книжку поэта: «На память старому поэту -- с удивлением перед его неиссякаемым творчеством -- С. Д. Дрожжину. М. Горький».

В последние годы жизни Д. работает над сборниками «Песни» (М., 1928) «Пути-дороги» (М., 1929), «Песни крестьянина» (М., Л., 1929, последняя прижизненная книга поэта), готовит к печати Полное собрание сочинений в 4 т., доводит до 1930 г. свои «Записки о жизни и поэзии».

Умер 82-летний поэт в родной Низовке. В 1938 г. его прах, а также дом, где он прожил большую часть жизни, были перенесены в пос. Завидово Конаковского р-на Калининской обл. (бывшей Тверской губ.), где был открыт мемориальный музей поэта.

Более чем 60-летний творческий путь Д. был чрезвычайно, плодотворным. Им при жизни выпущено 32 сборника: 20 из них -- до 1917 г. и 12 при Советской власти. Его стихи художественно неравноценны, однако в лучшей части поэтического наследия обнаруживается самобытный талант, мастерство. В творчестве Д. заметно влияние Кольцова, Никитина, Некрасова, в ряде его произведений 80--90 гг. слышны отзвуки поэзии С. Я. Надсона. Простота, задушевность, непосредственность, искренность -- определяющие качества лирики Д. Он певец крестьянской жизни, как сам с первых шагов в литературе определил свое призвание («Моя муза», 1875). Наряду с горестными стихами, рисунками нищету, бесправие, изнуряющий подневольный труд русского крестьянства («Смерть коня-пахаря», 1877; «В избе», 1882; «Не веселый напев…», 1887; «В засуху», 1897) и городской бедноты («Песни рабочих», 1875; «Швея», 1876; «От безотрадных горьких дум…», 1906), поэт изображает и радость созидательного труда хлебопашца («В страду», 1875; «Первая борозда», 1884; «Песня пахаря», 1891); любуется душевной красотой русского крестьянина («Ровнюшка», 1878; «Жар весенних лучей…», 1880). В стихотворениях нередки мотивы социальной борьбы («Мы живем…», 1889; «Удаль», 1903; «Песня пловца», 1906; «Из мрака к свету», 1913).

Любовью к русской деревне, деревенскому пейзажу наполнены многие стихи Д. («В простой телеге деревенской…», 1871; «Песня из далекого края» 1875; «Прими меня, сторонушка родная…», 1889; «Утро в лесу», 1870; «Вечер», 1881; «Летом», 1882). Патриотизм поэзии Д. не декларативен, а глубоко задушевен, оттого его стихи, посвященные родине, и пронизаны болью, и полны верой в светлое будущее страны («На Волге», 1899; «Родина», 1904). Жизнеутверждающий патриотический пафос поэзии Д. ярко проявляется в его стихах советского периода («Прошли века неволи злой…», 1918; «Запевка», 1920; « Памяти В. И. Ленина», 1924).

Поэзия Д. органично связана с устным народным творчеством, особенно с песенной лирикой, недаром многие его стихотворения (и сборники) названы «песнями». Д. умело и свободно пользуется фольклорной поэтикой (отрицательные сравнения, психологический параллелизм, устойчивая символика и т. д.), его стилизации отличает ритмическое богатство («Песня» («Как по травке ветерок…»), 1889; «Песня» («Что не ласточка-касаточка поет…»), 1885; «Песня» («Ах, была одна…»), 1903; «Песня» («Разгрустился добрый молодец…»), 1907).

Ряд стихотворений Д. вошел в фольклор («Песня про солдата», 1872; «Песни рабочих», 1875). Многие стихи поэта были положены на музыку композиторами С. Евсеевым, В. Зирингом, Н. Потоловским, А. Чернявским, Ф. Лашеком и др. Песни на стихи Д. в исполнении популярных в начале XX в. певцов Н. Плевицкой, А. Вяльцевой, М. Лидарской, П. Тихонова, Г. Фотеевой записывались на граммофонные пластинки. Две песни на стихи из поэмы «Дуняша» (1880--1881) и «Красна девица, зазноба ты моя…» (1892) были в репертуаре Ф. И. Шаляпина (муз. А. Чернявского).

Дрожжин Спиридон Дмитриевич (1848-1930) – известный русский поэт. Родился 6 (18) декабря 1848 года в небольшой деревне Низовка, что была в Тверской губернии. Родители мальчика были обычными крепостными крестьянами. С 1858 года на протяжении 2 лет Спиридон учился в деревенской школе. Сразу после школе был вынужден пойти работать, следуя примеру своих родителей. С детства будущий поэт любил читать.

В 1860-1871 гг. С. Дрожжин трудится в трактире «Кавказ» в Петербурге. Находясь в нищенском состоянии, все равно находит деньги и покупает произведения русских писателей и «запрещенную литературу». Первые стихотворения он начинает писать с 17-ти лет, в 1870 году безуспешно пытается опубликовать свои работы в «Иллюстрированной газете». 10 мая 1867 года начинает вести собственный дневник.

Первый напечатанный стих «Песня про горе добра молодца» (1873) вышел в журнале «Грамотей". Дрожжин начинает активно публиковаться в различных журналах: «Слово», Русское богатство», «Жаворонок» и др.

Первая книга «Стихотворения 1866-1888 гг. с записками автора о своей жизни» (1889 г.) была издана в Петербурге. Для пополнения другими произведениями этот сборник переиздавался еще в 1894 г. и 1907 г.

В 1896 году Спиридон Дрожжин возвращается в деревню Низовка, где занимается сельским хозяйством и написанием новых литературных работ. К нему приезжает известный поэт из Австрии Райнер Мария Рильке, который перевел 4 стихотворения русского поэта на немецкий язык, привлекая тем самым к начинающему автору общественное внимание.

За 1904-1909 гг. публикуется 5 сборников: «Новые стихотворения», «Год крестьянина», «Заветные песни», «Новые русские песни», «Баян». В 1905 году в Московском университете поэта включают в Общество любителей российской словесности. 29 декабря 1910 года С. Дрожжин награждается премией Российской императорской Академии наук.

В 69 лет поэт, являясь членом волостного исполкома, по всей стране проводит чтения своих стихотворений. В 1919 году становится главой съезда пролетарских писателей в Тверской губернии. В 75 лет публикует книгу «Песни труда и борьбы» (1923) и становится почетным участником Всероссийского союза поэтов за 50-летний вклад в литературу. За свою жизнь поэт издал 32 собрания стихотворений. Не успел опубликовать «Полное собрание сочинений в 4 томах» и «Записки о жизни и поэзии».

Русский советский поэт Спиридон Дмитриевич Дрожжин родился в 1848 г. в деревне Низовка Тверской губернии. Родители будущего поэта были крепостными крестьянами. Образованием мальчика на первых порах занимался его дед, благодаря которому Спиридон научился читать, а в десятилетнем возрасте его отдали в местную церковно-приходскую школу, где деревенский дьячок обучал детей письму и счету. В дальнейшем поэт с благодарностью вспоминал своих первых наставников и посвятил им стихотворение "В школе у дьячка". Однако учиться мальчику пришлось недолго и уже в 1860 г. его отправили на заработки в Петербург.

На протяжении последующих 36 лет Дрожжин много скитался по всей Российской империи и сменил массу профессий. Особенно важным для последующего творчества Дрожжина были первые годы, прожитые в Петербурге, где он подростком работал в трактире "Кавказ", а все свободное время отдавал самообразованию. Начав с чтения низкопробной литературы, очень популярной в то время среди петербуржских мещан, молодой человек вскоре знакомиться с произведениями Н. А. Некрасова, И. С. Никитина, А. В. Кольцова и др. С большим интересом юноша читает журнал "Искра" и становится постоянным читателем Публичной библиотеки.

В этот же период Дрожжин знакомится с представителями разночинно-демократической молодежи и студенчества, которые приобщают его к чтению запрещенной литературы. Первое свое стихотворение юноша пишет в 17 лет, а с 1867 г. и до последних лет жизни регулярно ведет дневник. Экономя на всем, даже на пище и одежде, Дрожжин собирает собственную библиотеку из книг лучших русских и европейских писателей, в том числе А. С. Пушкина, Г. Гейне и П.-Ж. Беранже, Л. Н. Толстого, Н. П. Огарева, Ф. Шиллера и др.

Уже в 1870 г. молодой человек делает первую неудачную попытку опубликовать несколько своих стихотворений, а в 1873 г. его "Песня про горе добра молодца" все же публикуется в журнале "Грамотей". С этого времени Дрожжин начинает сотрудничать с журналами для взрослых и детей "Слово", "Семейные вечера", "Дело", "Детские годы", "Жаворонок", "Детское чтение", "Юная Россия" и др.

В конце 1870-ых в начале 1880 гг. к начинающему поэту начинают проявлять именитые представители столичной интеллигенции, в числе которых И. З. Суриков, с которым у Дрожжина была длительная переписка.

В 1889 г. в Петербурге издается первый сборник произведений поэта - "Стихотворения 1866-1888 гг. с записками автора о своей жизни", который переиздается в переработанном и дополненном виде в 1894 и 1907 гг. Однако литературная деятельность не оказывает положительного влияния на материальное положение бедствующего поэта, и в 1896 г. Дрожжин возвращается в родную деревню, где занимается крестьянским трудом, при этом, не прекращая литературную деятельность. Так как власти не были уверены в благонадежности поэта-крестьянина, в Низовке над ним осуществляется негласный полицейский надзор. В 1892 и 1897 гг. Дрожжин встречается с Л. Н. Толстым, который полностью поддерживает его желание быть ближе к земле и народу.

В 1900 г. к поэту приезжает знаменитый австрийский коллега Райнер Мария Рильке, который был в восторге от творчества Дрожжина и перевел четыре стихотворения своего русского коллеги на немецкий язык.

1910-ые г.г. становятся самыми плодотворными для поэта. Издаются его "Новые стихотворения", "Год крестьянина, "Заветные песни", "Новые русские песни", "Баян". Суриковским кружком "Писателей из народа" в декабре 1903 г. в Москве организуется литературный вечер, посвященный юбилею литературной деятельности Дрожжина. В этом же году ему назначается пожизненная пенсия. В 1905 г. его избирают членом Общества любителей российской словесности, которое действовало при Московском университете. В 1910 г. ему присваивают премию Российской императорской Академии наук.

Проживая вдали от больших городов, в Низовке, поэт не отстраняется от важных социальных событий, происходящих в России и в мире в этот период. Дрожжин оказывается в числе тех русских литераторов, кто резко осудил вступление России в империалистическую войну, которую он называет "пережитком грубого варварства" и осуждает ее зачинщиков в стихотворении "Долой войну!"

Престарелый поэт с восторгом встречает весть о Создании государства Рабочих и Крестьян и с энтузиазмом включается в общественную работу: избирается членом волостного исполкома, ездит по стране с агитационными поездками, во время которых читает свои произведения. В 1919 г. Дрожжина избирают председателем съезда пролетарских писателей Тверской губернии. При этом поэт продолжает писать, и в 1923 г. к 75-летию поэта издается его сборник "Песни труда и борьбы". В честь юбилея Дрожжина избирают почетным членом Всероссийского союза поэтов, а Тверской библиотеке - читальне присваивают его имя.

В 1928 г. происходит встреча Дрожжина с Максимом. Горьким, который высоко ценил творчество поэта-самоучки.

До последних дней своей жизни Дрожжин продолжает литературную работу в 1928 г. издается его сборник "Песни", а годом позже собрания произведений последних лет "Пути-дороги" и "Песни крестьянина", и т. д.

Дрожжин умер в родном селе в 1930 г. Через несколько лет его прах, а также дом, были перенесены в поселок Завидово Конаковского района Калининской области (бывшей Тверской губернии, где в 1938 г. был открыт мемориальный музей народного поэта).

Дрожжин оставил после себя богатое литературное наследие. Еще при жизни было издано 32 сборника его стихов, причем 20 из них еще до 1917 г. Стихи Дрожжина различных периодов творчества художественно неравноценны, но в большинстве произведений обнаруживается самобытность, мастерство и талант автора. На творчество поэта большое влияние оказали Кольцов, Никитин, Некрасов, в а некоторых произведениях 1980-90 гг. можно найти отзывы поэзии С. Я. Надсона.

Главные качества лирики Дрожжина - простота и задушевность. С первых шагов на литературном поприще поэт провозгласил себя певцом крестьянской жизни. Свидетельством тому одно из ранних произведений Дрожжина - стихотворение "Моя муза". В стихах Дрожжина показана как нищета и бедственное положение русского крестьянства, так и радость земледельца от созидательного труда. Поэт в своих произведениях касается проблем социальной борьбы. В частности этому посвящены такие произведения автора как "Мы живем...", "Удаль", "Песня пловца", "Из мрака к свету", и т.д.

Все творчество Дрожжина наполнено огромной любовью к русской деревне и живущим там людям. Прекрасное описание деревенских пейзажей даны в стихах "В простой телеге деревенской...", "Прими меня, сторонушка родная...", "Вечер", "Летом". Творчество поэта советского периода наполнено жизнеутверждающим патриотическим пафосом, характерным для этой эпохи.

Корни тесной связи поэзии Дрожжина с устным народным творчеством надо искать в крестьянском детстве поэта. Особенно близка Дрожжину народная песенная лирика. Недаром многие свои произведения он называет "песнями", а некоторые из его стихотворений вошли в фольклор и были положены на музыку известными советскими композиторами. Песни на стихи поэта записывались на граммофонные пластинки, а две из них, созданные в соавторстве с композитором. А. Чернявским, даже были в репертуаре Ф. И. Шаляпина.

Обращаем Ваше внимание, что в биографии Дрожжина Спиридона Дмитриевича представлены самые основные моменты из жизни. В данной биографии могут быть упущены некоторые незначительные жизненные события.

Спиридон Дрожжин
267x400px
Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Псевдонимы:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Полное имя	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:
Дата смерти:
Гражданство:
Род деятельности:
Годы творчества:
Направление:	Крестьянская поэзия
Жанр:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Язык произведений:
Дебют:
Премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подпись:
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Биография

Следующие годы жизни Дрожжина прошли в скитаниях по России, он сменил множество профессий.

В 16 лет Дрожжин написал своё первое стихотворение, в 1867 году начал дневник, который вёл до конца жизни.

Первая публикация Дрожжина в журнале «Грамотей » (). С этого времени Дрожжина стали печатать во многих журналах: «Дело », «Слово», «Семейные вечера», «Русское богатство », «Пробуждение » и др., в том числе тверских - «Тверской вестник » (1878-1882).

Из-за бедственного материального положения и под влиянием встреч с Львом Толстым (1892, 1897) возвращается на родину (1896), посвящая себя литературному труду. В 1903 году «Кружок писателей из народа» организовал вечер, посвящённый 30-летию поэтической деятельности С. Д. Дрожжина; одним из организаторов вечера был Иван Бунин , который назвал Дрожжина «самым даровитым поэтом-самоучкой».

Академия наук назначила в 1903 году Дрожжину пожизненную пенсию; в 1910 году - премию, за сборники «Заветные песни», «Стихотворения 1866-1888», «Новые русские песни», «Баян»; в 1915 году - почётный отзыв имени А. С. Пушкина за сборник «Песни старого пахаря».

Ранняя поэзия Дрожжина испытала разнообразные влияния. Многие стихи дооктябрьского периода пользовались огромной популярностью в народе, стали песнями, записывались для граммофонов , проникли в фольклор . Творчество Дрожжина вдохновляло композиторов А. Чернявского («Любо-весело», «У колодца» - вступление к поэме «Дуняша», «Красна девица, зазноба ты моя…»), В. Ребикова («Ах, о чём ты, ласточка…», «Догорает день зарёю…», «Жар весенних лучей…», «Ах, когда бы солнышко…», «Я для песни задушевной…»), В. Бакалейникова («Ах, уж я ль, млада-младенька…», «Сельская идиллия», «Ах, о чём ты, ласточка…», «Красна девица, зазноба ты моя…»), Ф. Лашека («Не с мороза травушка…», «Догорает день зарёю…», «Что мне, молодцу, нужда…»), В Зиринга («Жница») и др. Исполнителями песен стали Ф. И. Шаляпин , Н. В. Плевицкая («Ах, о чём ты, ласточка…», «Ах, уж я ль, млада-младенька…», «Сельская идиллия», «Любо-весело»), А. Д. Вяльцева .

Дрожжин - один из самых плодовитых крестьянских поэтов, выпустивший более 30-ти поэтических сборников, в конце жизни в его стихах повторяются прежние мотивы, которые пересекаются с новым пафосом социалистического утверждения.

Последние годы провёл в Низовке. Много печатался в местной периодике, в том числе в альманахе «Зарницы ».

Книги Спиридона Дрожжина

Напишите отзыв о статье "Дрожжин, Спиридон Дмитриевич"

Примечания

Литература

• Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. Т. 2: Г - К. Москва: Большая российская энциклопедия, 1992. С. 186-187.
• Погорелов Т. Дрожжин и его поэзия. Уфа. - 1906
• Памяти С. Д. Дрожжина: К 20-летию со дня смерти поэта. Калинин. - 1951
• Ильин Л. Кайсын Кулиев о Райнере Рильке и Спиридоне Дрожжине // Тверь: Альманах. М. - 1989
• Творчество С. Д. Дрожжина в контексте русской литературы XX века. Тверь. - 1999
• Бойников А. М. Поэзия Спиридона Дрожжина: Монография. Тверь: Твер.гос. ун-т, 2005.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Дрожжин, Спиридон Дмитриевич

– И вы тоже.
– Простите, пожалуйста, Изольда, а почему ваш мир такой яркий? – не смогла удержать своего любопытства Стелла.
– О, просто там, где я жила, почти всегда было холодно и туманно... А там, где я родилась всегда светило солнышко, пахло цветами, и только зимой был снег. Но даже тогда было солнечно... Я так соскучилась по своей стране, что даже сейчас никак не могу насладиться вволю... Правда, имя моё холодное, но это потому, что маленькой я потерялась, и нашли меня на льду. Вот и назвали Изольдой...
– Ой, а ведь и правда – изо льда!.. Я никогда бы не додумалась!.. – ошарашено уставилась на неё я.
– Это ещё, что!.. А ведь у Тристана и вообще имени не было... Он так всю жизнь и прожил безымянным, – улыбнулась Изольда.
– А как же – «Тристан»?
– Ну, что ты, милая, это же просто «владеющий тремя станами», – засмеялась Изольда. – Вся его семья ведь погибла, когда он был ещё совсем маленький, вот и не нарекли имени, когда время пришло – некому было.
– А почему вы объясняете всё это как бы на моём языке? Это ведь по-русски!
– А мы и есть русские, вернее – были тогда... – поправилась девушка. – А теперь ведь, кто знает, кем будем...
– Как – русские?.. – растерялась я.
– Ну, может не совсем... Но в твоём понятии – это русские. Просто тогда нас было больше и всё было разнообразнее – и наша земля, и язык, и жизнь... Давно это было...
– А как же в книжке говорится, что вы были ирландцы и шотландцы?!.. Или это опять всё неправда?
– Ну, почему – неправда? Это ведь то же самое, просто мой отец прибыл из «тёплой» Руси, чтобы стать владетелем того «островного» стана, потому, что там войны никак не кончались, а он был прекрасным воином, вот они и попросили его. Но я всегда тосковала по «своей» Руси... Мне всегда на тех островах было холодно...
– А могу ли я вас спросить, как вы по-настоящему погибли? Если это вас не ранит, конечно. Во всех книжках про это по-разному написано, а мне бы очень хотелось знать, как по-настоящему было...
– Я его тело морю отдала, у них так принято было... А сама домой пошла... Только не дошла никогда... Сил не хватило. Так хотелось солнце наше увидеть, но не смогла... А может Тристан «не отпустил»...
– А как же в книгах говорят, что вы вместе умерли, или что вы убили себя?
– Не знаю, Светлая, не я эти книги писала... А люди всегда любили сказы друг другу сказывать, особенно красивые. Вот и приукрашивали, чтобы больше душу бередили... А я сама умерла через много лет, не прерывая жизни. Запрещено это было.
– Вам, наверное, очень грустно было так далеко от дома находиться?
– Да, как тебе сказать... Сперва, даже интересно было, пока мама была жива. А когда умерла она – весь мир для меня померк... Слишком мала я была тогда. А отца своего никогда не любила. Он войной лишь жил, даже я для него цену имела только ту, что на меня выменять можно было, замуж выдав... Он был воином до мозга костей. И умер таким. А я всегда домой вернуться мечтала. Даже сны видела... Но не удалось.
– А хотите, мы вас к Тристану отведём? Сперва покажем, как, а потом вы уже сама ходить будете. Это просто... – надеясь в душе, что она согласится, предложила я.
Мне очень хотелось увидеть «полностью» всю эту легенду, раз уж появилась такая возможность, и хоть было чуточку совестно, но я решила на этот раз не слушать свой сильно возмущавшийся «внутренний голос», а попробовать как-то убедить Изольду «прогуляться» на нижний «этаж» и отыскать там для неё её Тристана.
Я и правда очень любила эту «холодную» северную легенду. Она покорила моё сердце с той же самой минуты, как только попалась мне в руки. Счастье в ней было такое мимолётное, а грусти так много!.. Вообще-то, как и сказала Изольда – добавили туда, видимо, немало, потому что душу это и вправду зацепляло очень сильно. А может, так оно и было?.. Кто же мог это по-настоящему знать?.. Ведь те, которые всё это видели, уже давным-давно не жили. Вот потому-то мне так сильно и захотелось воспользоваться этим, наверняка единственным случаем и узнать, как же всё было на самом деле...
Изольда сидела тихо, о чём-то задумавшись, как бы не решаясь воспользоваться этим единственным, так неожиданно представившимся ей случаем, и увидеться с тем, кого так надолго разъединила с ней судьба...
– Не знаю... Нужно ли теперь всё это... Может быть просто оставить так? – растерянно прошептала Изольда. – Ранит это сильно... Не ошибиться бы...
Меня невероятно удивила такая её боязнь! Это было первый раз с того дня, когда я впервые заговорила с умершими, чтобы кто-то отказывался поговорить или увидеться с тем, кого когда-то так сильно и трагически любил...
– Пожалуйста, пойдёмте! Я знаю, что потом вы будете жалеть! Мы просто покажем вам, как это делать, а если вы не захотите, то и не будете больше туда ходить. Но у вас должен оставаться выбор. Человек должен иметь право выбирать сам, правда, ведь?
Наконец-то она кивнула:
– Ну, что ж, пойдём, Светлая. Ты права, я не должна прятаться за «спиной невозможного», это трусость. А трусов у нас никогда не любили. Да и не была я никогда одной из них...
Я показала ей свою защиту и, к моему величайшему удивлению, она сделала это очень легко, даже не задумываясь. Я очень обрадовалась, так как это сильно облегчало наш «поход».
– Ну что, готовы?.. – видимо, чтобы её подбодрить, весело улыбнулась Стелла.
Мы окунулись в сверкающую мглу и, через несколько коротких секунд, уже «плыли» по серебристой дорожке Астрального уровня...
– Здесь очень красиво...– прошептала Изольда, – но я видела его в другом, не таком светлом месте...
– Это тоже здесь... Только чуточку ниже, – успокоила её я. – Вот увидите, сейчас мы его найдём.
Мы «проскользнули» чуть глубже, и я уже готова была увидеть обычную «жутко-гнетущую» нижнеастральную реальность, но, к моему удивлению, ничего похожего не произошло... Мы попали в довольно таки приятный, но, правда, очень хмурый и какой-то печальный, пейзаж. О каменистый берег тёмно-синего моря плескались тяжёлые, мутные волны... Лениво «гонясь» одна за другой, они «стукались» о берег и нехотя, медленно, возвращались обратно, таща за собой серый песок и мелкие, чёрные, блестящие камушки. Дальше виднелась величественная, огромная, тёмно-зелёная гора, вершина которой застенчиво пряталась за серыми, набухшими облаками. Небо было тяжёлым, но не пугающим, полностью укрытым серыми, облаками. По берегу местами росли скупые карликовые кустики каких-то незнакомых растений. Опять же – пейзаж был хмурым, но достаточно «нормальным», во всяком случае, напоминал один из тех, который можно было увидеть на земле в дождливый, очень пасмурный день... И того «кричащего ужаса», как остальные, виденные нами на этом «этаже» места, он нам не внушал...