Игра - одно из замечательных явлений жизни, деятельность, как будто бесполезная и вместе с тем необходимая. Невольно чаруя и привлекая к себе как жизненное явление, игра оказалась весьма серьезной и трудной проблемой для научной мысли...........

Скачать:

Предварительный просмотр:

Анализ основных теорий игр, применяемых на уроках русского языка

Игра - одно из замечательных явлений жизни, деятельность, как будто бесполезная и вместе с тем необходимая. Невольно чаруя и привлекая к себе как жизненное явление, игра оказалась весьма серьезной и трудной проблемой для научной мысли.

В педагогике и психологии проблему игровой деятельности разрабатывали К. Д. Ушинский, Л П. Блонский, С. Л. Рубинштейн, Д. Б. Эльконин. Различные исследователи и мыслители зарубежья нагромождают одну теорию игры на другую - К. Гросс, Ф. Шиллер, Г. Спенсер, К. Бюлер, 3. Фрейд, Ж. Пиаже и др. Каждая из них как будто отражает одно из проявлений многогранного явления игры, и ни одно, по-видимому, не охватывает подлинной ее сущности.

Особой известностью пользуется теория К. Гросса . Он усматривает сущность игры в том, что она служит подготовкой к серьезной дальнейшей деятельности; в игре человек, упражняясь, совершенствует свои способности. Основное достоинство этой теории, завоевавшей особую популярность, заключается в том, что она связывает игру с развитием и ищет смысл ее в той роли, которую она в развитии выполняет. Основной недостаток - эта теория указывает лишь «смысл» игры, а не ее источник, не вскрывает причин, вызывающих игру, мотивов, побуждающих играть. Объяснение игры, исходящее из результата, к которому она приводит, превращаемого в цель, на которую она направлена, принимает у Гросса сугубо телеологический характер, телеология в ней устраняет причинность. А поскольку Гросс пытается указать источники игры, он, объясняя игры человека так же, как игры животных, ошибочно сводит их целиком к биологическому фактору, к инстинкту. Раскрывая значение игры для развития, теория Гросса по существу своему антиисторична.

В теории игры, сформулированной Г. Спенсером, который в свою очередь развил мысль Ф. Шиллера, источник игры усматривается в избытке сил: избыточные силы, не израсходованные в жизни, в труде, находят себе выход в игре. Но наличие запаса неизрасходованных сил не может объяснить направления, в котором они расходуются, от того, почему они выливаются именно в игру, а не в какую-нибудь другую деятельность; к тому же играет и утомленный человек, переходя к игре как к отдыху.

Трактовка игры как расходования или реализации накопившихся сил, по мнению С.Л. Рубинштейна, является формалистской, поскольку берет динамической аспект игры в отрыве от ее содержания. Именно поэтому подобная теория не в состоянии объяснить игру.

Стремясь раскрыть мотивы игры, К. Бюлер выдвинул теорию функционального удовольствия (т. е. удовольствия от самого действия, независимо от результата) как основного мотива игры. Теория игры как деятельности, порождаемой удовольствием, является частным выражением гедонистической теории деятельности, т. е. теории, которая считает, что деятельность человека генерируется принципом удовольствия или наслаждения. Мотивы человеческой деятельности так же многообразны, как и она сама; та или иная эмоциональная окраска является лишь отражением и производной стороной реальной подлинной мотивации. Как и динамическая теория Шиллера-Спенсера, гедонистическая теория упускает из виду реальное содержание действия, в котором заключен его подлинный мотив, отражающийся в той или иной эмоционально эффективной окраске. Признавая определяющим для игры фактором функциональное удовольствие, или удовольствие от функционирования, эта теория видит в игре лишь функциональное отправление организма. Такое понимание игры фактически неудовлетворительно, потому что оно могло бы быть применимо лишь к, самым ранним «функциональным» играм и неизбежно исключает более высокие ее формы.

Наконец, фрейдистские теории игры видят в ней реализацию вытесненных из жизни желаний, поскольку в игре часто разыгрывается и переживается то, что не удается реализовать в жизни. Адлеровское понимание игры исходит из того, что в игре проявляется неполноценность субъекта, бегущего от жизни, с которой он не в силах совладать. Таким образом, круг замыкается: из проявления творческой активности, воплощающей красоту и очарование жизни, игра превращается в свалку для того, что из жизни вытеснено; из продукта и фактора развития она становится выражением недостаточности и неполноценности, из подготовки к жизни она превращается в бегство от нее.

Л. С. Выготский и его ученики считают исходным, определяющим в игре то, что человек, играя, создает себе мнимую ситуацию вместо реальной и действует в ней, выполняя определенную роль, сообразно тем переносимым значениям, которые он при этом придает окружающим предметам.

Переход действия в воображаемую ситуацию действительно характерен для развития специфических форм игры. Однако создание мнимой ситуации и перенос значений не могут быть положены в основу понимания игры.

Основные недостатки этой трактовки таковы:

Она сосредоточивается на структуре игровой ситуации, не вскрывая источников игры. Перенос значений, переход в мнимую ситуацию не является источником игры. Попытка истолковать переход от реальной ситуации к мнимой как источник игры могла бы быть понята лишь как отзвук психоаналитической теории игры.

Интерпретация игровой ситуации как возникающей в результате переноса значения и тем более попытка вывести игру из потребности играть значениями является сугубо интеллектуалистической.

Превращая хотя и существенный для высоких форм игры, но производный факт действования в мнимой (воображаемой) ситуации в исходный и потому обязательный для всякой игры. Теория Л.С. Выготского произвольно исключает из нее те ранние формы игры, в которых ребенок не создает никакой мнимой ситуации. Исключая такие ранние формы игры, эта теория не позволяет описать игру в ее развитии.

Значение игры невозможно исчерпать и оценить развлекательно-рекреативными возможностями. В том и состоит ее феномен, что, являясь развлечением, отдыхом, она способна перерасти в обучение, в творчество, в терапию, в модель типа человеческих отношений и проявлений в труде.

В современной школе, делающей ставку на активизацию и интенсификацию учебного процесса, игровая деятельность используется в следующих случаях:

В качестве самостоятельных технологий для освоения понятия, темы и даже раздела учебного предмета;

Как элемент более общей технологии;

В качестве урока или его части (введение, контроль);

Как технология внеклассной работы.

Понятие «игровые педагогические технологии» включает достаточно обширную группу методов и приемов организации педагогического процесса в форме различных педагогических игр. В отличие от игр вообще, педагогическая игра обладает существенным признаком - четко поставленной целью обучения и соответствующим ей педагогическим результатом, которые могут быть обоснованы, выделены в явном виде и характеризуются учебно-познавательной направленностью . Игровая форма занятий создается на уроках при помощи игровых приемов и ситуаций, выступающих как средство побуждения, стимулирования к учебной деятельности.

Реализация игровых приемов и ситуаций при урочной форме занятий происходит по следующим основным направлениям:

Дидактическая цель ставится перед учащимися в форме игровой задачи;

Учебная деятельность подчиняется правилам игры;

Учебный материал используется в качестве ее средства;

В учебную деятельность вводится элемент соревнования, который переводит дидактическую задачу в игровую;

Успешное выполнение дидактического задания связывается с игровым результатом.

Дидактическая игра является ценным средством воспитания умственной активности детей, она активизирует психические процессы, вызывает у учащихся живой интерес к процессу познания. В ней дети охотно преодолевают значительные трудности, тренируют свои силы, развивают способности и умения. Она помогает сделать любой учебный материал увлекательным, вызывает у учеников глубокое удовлетворение, создает радостное, рабочее настроение, облегчает процесс усвоения знаний.

Высоко оценивая процесс игры, В.А.Сухомлинский писал: "Без игры нет и не может быть полноценного умственного развития ребенка. Игра - это огромное светлое окно, через которое в духовный мир ребенка вливается живительный поток представлений, понятий об окружающей действительности. Игра - есть искра, зажигающая огонек пытливости и любознательности.

Игра - школа профессиональной и семейной жизни, школа человеческих отношений. Но от обычной школы она отличается тем, что человек, обучаясь в ходе игры, и не подозревает о том, что чему-то учится. В обычной школе нетрудно указать источник знаний. Это учитель - лицо обучающее. Процесс обучения может вестись в форме монолога (учитель объясняет, ученик слушает) и в форме диалога (либо ученик задает вопрос учителю, если он чего-то не понял и в состоянии свое понимание зафиксировать, либо учитель опрашивает учеников с целью контроля). В игре нет легко опознаваемого источника знаний, нет обучаемого лица. Процесс обучения развивается на языке действий, учатся и учат все участники игры в результате активных контактов друг с другом. Игровое обучение ненавязчиво. Игра большей частью добровольна и желанна.

Применение игровых технологий в начальных классах на уроках русского языка

Урок с игровой состязательной основой

Урок-КВН. Тема: «Наш великий русский язык» (разработка урока русского языка)

Образовательные задачи:

Обучающая - повторить, закрепить знания, полученные на уроках русского языка;

Развивающая - обогащать лексику, развивать память, внимание, логическое мышление, быстроту мысли;

Воспитательные - воспитывать взаимопомощь, дружбу, умение работать в коллективе, взаимоуважение, интерес к знаниям, дисциплинированность.

Оформление. В классе вывешен плакат:

«Учите русский - годы кряду,

С душой, с усердием, с умом!

Вас ждет великая награда,

И та награда - в нем самом». (Сабир Абдулла)

Ход урока

Вступление.

Язык, на котором мы говорим, красив и богат. С его помощью мы выражаем свои мысли, общаемся друг с другом. Это он помогает нам дружить, лучше понимать друг друга. Но любить свой язык - это значит хорошо его знать. Знаем ли мы наш родной язык? Ответить на этот вопрос нам поможет наш праздник - КВН.

1. Приветствие команд (участвуют три команды).

Все ученики:

Мы - веселые ребята,

И не любим мы скучать,

С удовольствием мы с вами

В КНВ будем играть.

1-я команда:

Мы отвечаем дружно,

И здесь сомнений нет.

Сегодня будет дружба

Владычицей побед.

2-я команда:

И пусть острей кипит борьба,

Идет соревнование,

Успех решает не судьба,

А только наши знания.

3-я команда:

Но, соревнуясь вместе с вами,

Мы останемся друзьями.

Пусть борьба кипит сильней -

Наша дружба крепнет в ней.

2. Разминка «Угадай название нашей команды» (сообщает капитан каждой команды):

1. Название нашей команды обозначает название предмета, отвечает на вопросы кто? что?, в предложении бывает подлежащим и второстепенным членом.

2. Название нашей команды обозначает название действий предмета, отвечает на вопрос что делает?, в предложении бывает сказуемым.

3. Название нашей команды обозначает признак предмета, отвечает на вопрос какой?, в предложении бывает второстепенным членом.

Ведущий обращается с вопросами к болельщикам:

Какое название имеет каждая команда? Какие еще части речи вы знаете? Какая часть речи не изменяется?

3. Конкурс капитанов. Задание: определить часть речи (по одному предложению).

1) Посадила мама в печь пироги с капустой печь.

2) Снежное покрывало покрывало все поле.

3) Ведро дало течь, и вода стала течь.

4. Конкурс болельщиков. Задание: отгадать загадку и определить часть речи.

1) Стоит дом, кто в него войдет, тот ум приобретет. (Школа.)

2) Белый зайчик прыгает по черному полю. Слезы проливает. Дети их читают и стирают. (Мел.)

3) Одной рукой всех встречаю, другой провожаю. (Дверь.)

5. Конкурс команд «Слово-змейка». (Представителю от каждой команды предлагается за 1-2 минуты записать на доске слова в таком порядке, чтобы второе слово начиналось с последней буквы первого, например: адрес, салют, тетрадь, деревня и т. д.)

6. Конкурс болельщиков «Учимся писать стихи». (Участникам предлагаются опорные слова - рифмы, которые помогают им сочинить четверостишие: щенка - пока, помогите - найдите).

Четверостишие должно получиться примерно такое:

У меня три щенка,

Кличек нет у них пока.

Мне, ребята, помогите,

Клички для щенков найдите.

7. Конкурс болельщиков. Задание: раскрыть смысл выражений, которые называют крылатыми:

1) Рукой подать (Близко.)

2) В час по чайной ложке. (Медленно.)

3) Морочить голову. (Обманывать.)

4) Во весь дух. (Быстро.)

5) Склонять по падежам. (Ругать.)

6) Засучив рукава. (Хорошо работать.)

7) Спустя рукава (Работать плохо.)

8) Прикусить язык. (Замолчать.)

9) Ни пуха ни пера. (Пожелать удачи.)

8. Музыкальная пауза (пока жюри подсчитывает очки). В это же время команды показывают инсценировку по стихотворению С. Маршака «Знаки препинания». У учащихся на груди прикреплены плакаты с нарисованными знаками препинания.

Чтец:

У последней точки

На последней строчке

Собралась компания

Знаков препинания.

Прибежал чудак -

Восклицательный знак.

(Вбегает Восклицательный знак.)

Никогда он не молчит,

Оглушительно кричит.

Восклицательный знак:

Ура!

Долой!

Караул!

Разбой!

Чтец:

Притащился кривоносый

Вопросительный знак.

(Входит Вопросительный знак.)

Задает он всем вопросы:

Вопросительный знак:

Кто?

Кого?

Откуда?

Как?

Чтец:

Явились Запятые,

Девицы завитые.

(Входят Запятые.)

Живут они в диктовке

На каждой остановке.

Запятые:

Мы особы занятые,

Не обходится без нас

Ни диктовка, ни рассказ.

(Входит Точка с запятой.)

Точка с запятой:

Если нет над вами точки,

Запятая - знак пустой.

Чтец:

Прискакало Двоеточие,

Прикатило Многоточие...

(Появляются Двоеточие и Многоточие.)

Двоеточие:

Нет, постой!

Я важней, чем Запятая

Или Точка с запятой,

Потому что я в два раза

Больше точки одноглазой.

В оба глаза я гляжу,

За порядком я слежу.

Чтец:

Но сказало Многоточие,

Еле глазками ворочая.

Многоточие:

Если вам угодно знать,

Я важней, чем прочие.

Там, где нечего сказать,

Ставят многоточие...

Чтец:

Вопросительный знак

Удивился.

Вопросительный знак:

То есть как?

Чтец:

Восклицательный знак

Возмутился.

Восклицательный знак:

То есть как!

Чтец:

И сказала Точка,

Точка - одиночка.

Точка:

Мной кончается рассказ,

Значит, я важнее вас.

9. Конкурс капитанов. Задание: раскрыть скобки в предложениях:

Язык (до) Киева (до) ведет.

Хорошее слово (до) сердца (до) идет.

- (С) горы (с) сбежал поток проворный.

10. Конкурс болельщиков. Задание: отгадать слова.

Для 1-й команды: его корень в слове писать, приставка в слове рассказать, суффикс в слове книжка, окончание в слове вода.

Для 2-й команды: его корень в слове вязать, приставка в слове замолчать, суффикс в слове сказка, окончание в слове рыба.

Для 3-й команды: его корень в слове снежинка, приставка в слове подъехал, суффикс в слове лесник, окончание в слове ученики.

11. Конкурс для команд «Можем мы диктант писать на 4 и на 5». (Каждый участник команды пишет только по два слова и передает другому участнику.Как только вся команда закончит писать диктант, она сообща его проверяет и сдает жюри.)

Начало разработки теории игры обычно связывается с именами таких мыслителей XIX в., как Ф. Шиллер, Г. Спенсер, В. Вундт. Разрабатывая свои философские, психологические и главным образом эстетические взгляды, они попутно, только в нескольких положениях, касались и игры как одного из самых распространенных явлений жизни, связывая происхождение игры с происхождением искусства.

Приведем некоторые из этих высказываний.

Ф. Шиллер в письмах об эстетическом воспитании человека писал: «Правда, природа одарила и неразумные существа превыше их потребностей и посеяла в темной животной жизни проблеск свободы. Когда льва не грызет голод и хищник не вызывает его на бой, тогда неиспользованная сила сама делает из себя свой объект: могучим ревом наполняет лев звонкую пустыню, и роскошная сила наслаждается бесцельным расходованием себя. Насекомое порхает, наслаждаясь жизнью, в солнечном луче, и, конечно, в мелодичном пении птицы нам не слышатся звуки страсти. Несомненно, в этих движениях мы имеем свободу, но не свободу от потребности вообще, а только от определенной, внешней потребности. Животное работает, когда недостаток чего-либо является побудительной причиной его деятельности, и оно играет, когда избыток силы является этой причиной, когда излишек силы сам побуждает к деятельности» (1935, с. 287).

Вот, собственно, и вся теория игры , которую обычно сокращенно называют теорией избытка сил. На самом деле, как это явствует из приведенной цитаты, такое название вполне соответствует взглядам Шиллера.1 Для него игра это скорее наслаждение, связанное со свободным от внешней потребности проявлением избытка жизненных сил: «Предмет побуждения к игре, представленный в общей схеме, может быть назван живым образом, понятием, служащим для обозначения всех эстетических свойств явления, одним словом, всего того, что в обширнейшем смысле слова называется красотой» (там же, с. 242).

Для Шиллера игра есть эстетическая деятельность. Избыток сил, свободных от внешних потребностей, является лишь условием возникновения эстетического наслаждения, которое, по Шиллеру, доставляется игрой.

Введение Ф. Шиллером наслаждения как конституирующего признака, общего для эстетической деятельности и игры, оказало влияние на дальнейшую разработку проблем игры.

Г. Спенсер также уделяет игре не слишком много места и специально не занимается созданием теории игры. Его интерес к игре, как и у Шиллера, определен интересом к природе эстетического наслаждения. Однако проблему избытка силы, о которой говорит Шиллер, Спенсер ставит в более широкий эволюционно-биологический контекст.

Свои взгляды по поводу игры Г. Спенсер излагает в следующих положениях: «Деятельности, называемые играми, соединяются с эстетическими деятельностями одной общей им чертой, а именно тем, что ни те, ни другие не помогают сколько-нибудь прямым образом процессам, служащим для жизни» (1897, с. 413).

Ставя вопрос о происхождении импульса к игре, Г. Спенсер развивает свою теорию, которая обычно также называется теорией избытка сил. Он пишет: «Низшие роды животных имеют ту общую им всем черту, что все их силы расходуются на выполнение отправлений, имеющих существенное значение для жизни. Они беспрерывно заняты отыскиванием пищи, убеганием от врагов, постройкою убежищ и заготовкою крова и пищи для своего потомства. Но по мере того, как мы поднимаемся к животным высших типов, имеющим более действенные (efficient) или успешные и более многочисленные способности, мы начинаем находить, что время и сила не поглощаются у них сполна на удовлетворение непосредственных нужд. Лучшее питание, следствие превосходства организации, доставляет здесь иногда избыток силы... Таким образом, у более высокоразвитых животных дело стоит так, что энергия, требующаяся здесь в каком-либо случае, оказывается часто в некотором избытке над непосредственными нуждами; и что здесь оказывается часто, то в той способности, то в другой, известный неизрасходованный остаток, который дозволяет восстановлению, следующему за тратой, привести данную способность в продолжение ее отдыха в состояние высокой действенности (efficiency) или успешности» (1897, с. 13-14). И далее: «Игра есть точно такое же искусственное упражнение сил, которые вследствие недостатка для них естественного упражнения становятся столь готовыми для разряжения, что ищут себе исхода в вымышленных деятельностях на место недостающих настоящих деятельностей» (там же, с. 415).

Для Спенеера различие между игрой и эстетической деятельностью заключается лишь в том, что в игре находят выражение низшие способности, в то время как в эстетической деятельности - высшие.

Все приведенные выше высказывания не имели характера систематического изложения теории игры . Они заложили лишь традицию рассмотрения природы игры в контексте возникновения эстетической деятельности.

Ближе всего к пониманию возникновения игры подошел В. Вундт. Однако и он склонен считать источником Игры наслаждение. Мысли, высказанные В. Вундтом, также фрагментарны. «Игра - это дитя труда, - писал он. - Нет ни одной игры, которая не имела бы себе прототипа в одной из форм серьезного труда, всегда предшествующего ей и по времени и по самому существу. Необходимость существования вынуждает человека к труду. А в нем он постепенно научается ценить деятельность своих сил как источник наслаждения». «Игра, - продолжает Вундт, - устраняет при этом полезную цель труда и, следовательно, делает целью этот самый приятный результат, сопровождающий труд» (1887, с. 181).

В. Вундт указывает и на возможность отделения способов действий от предмета труда и тех конкретных предметно-материальных условий, в которых протекает труд. Эти мысли В. Вундта имеют принципиальное значение. Если Г. Спенсер, рассматривая игру, включал и игру человека в биологический аспект, то Вундт включает ее в аспект социально-исторический.

Основы материалистического понимания происхождения искусства из труда, заложенные К. Марксом, были развиты Г. В. Плехановым. Критикуя теории, согласно которым искусство старше производства полезных предметов, а игра старше труда, Г. В. Плеханов в своих «Письмах без адреса» писал: «Нет, милостивый государь, я твердо убежден в том, что мы не поймем ровно ничего в истории первобытного искусства, если мы не проникнемся той мыслью, что труд старше искусства и что вообще человек сначала смотрит на предметы и явления с точки зрения утилитарной и только впоследствии становится в своем отношении к ним на эстетическую точку зрения» (1958, с. 354).

Эти положения важны для понимания происхождения не только искусства, но и игры как видов деятельности, имеющих общую генетическую основу. В истории человеческого общества игра не может появиться раньше труда и раньше форм пусть самого примитивного искусства. История культуры показывает, на какой ступени ее развития появляется искусство. Однако, как произошел переход от форм реальной трудовой деятельности в формы искусства, и до сих пор не совсем ясно. При каких условиях могла возникнуть необходимость в воспроизведении охоты, войны или какой-либо другой серьезной деятельности? Здесь возможны два предположения. Продемонстрирую их на примере воспроизведения процесса охоты.

Можно представить себе, во-первых, что группа охотников возвратилась после неудачной охоты. Неудача эта была вызвана несогласованностью коллективных действий. Возникает необходимость предварительной репетиции, ориентации в условиях и организации предстоящей деятельности с тем, чтобы она была более успешной. Возможности чисто мысленного и схематического проигрывания еще ограниченны, и участники будущей охоты в наглядной и действенной форме воссоздают ситуацию и организацию предстоящей охоты. Кто-то из охотников изображает умного и хитрого зверя со всеми его повадками, а остальные - весь процесс организации охоты за ним. Это своеобразные «маневры», в которых воссоздаются основные функции отдельных участников и система организации совместных действий. Такое воссоздание предстоящей деятельности лишено ряда черт, присущих настоящей охоте, и прежде всего операционно-технической стороны реального процесса.

Возможна и другая ситуация. Охотники возвращаются с добычей. Их радостно встречают соплеменники, и охотники рассказывают о том, как проходила охота, воспроизводя весь ее ход, кто, что и как делал, кто как себя проявил. Рассказ-драматизация заканчивается общим весельем. При таком воспроизведении происходит своеобразное отвлечение от чисто операционно-технической стороны процесса и выделение общей схемы действия, общей организации и той системы отношений, которая привела к успеху.

С психологической точки зрения существенно, что в обеих этих ситуациях происходит выделение из целостной реальной трудовой (утилитарной) деятельности той ее части, которая может быть названа ориентировочной, в отличие от исполнительной, непосредственно связанной с получением материального результата. В обоих случаях, выделившись из целостного процесса осуществления трудовой деятельности, эта ее часть становится предметом воспроизведения, а затем освящается, приобретая характер магических обрядов. Такие «магические репетиции» превращаются в самостоятельную деятельность.

Отделившись, эти особые деятельности, связываясь с другими формами жизни, приобретают самостоятельную логику развития и зачастую такие новые формы, которые требуют специального анализа для установления их действительного происхождения.

Большое внимание описанию и анализу этих форм деятельности, носящих характер игр, уделяют этнографы. Так, в книге «Игры народов СССР» собрано и описано большое количество игр, бытовавших среди русского и других народов царской России. Все игры разделены авторами на три группы: игры драматические, игры орнаментальные и игры спортивные. Игры орнаментальные представляют собой промежуточную группу, и мы их касаться не будем. Игры драматические подразделяются на игры производственные (охотничьи и рыболовные, скотоводческие и птицеводческие, земледельческие) и игры бытовые (общественные и семейные), а игры спортивные - на состязания простые и состязания с вещью.

В. Всеволодский-Гернгросс в введении к этой книге на основе анализа материала, помещенного в ней, приходит к выводу о существовании родственных связей между игровыми явлениями разных типов. Так, он пишет: «Возьмем первый попавшийся пример: скажем, игру в ловитки. Начнем с простейших ловиток, в которых один ловит другого. Но вот рядом игра, в которой ловимый имеет "дом", где он может укрываться от преследования, или игра, в которой ловящий скачет на одной ноге или ловит с руками, завязанными на спине. Далее - то же, но с превращением пойманных в подручных ловцов. Далее - ловитки партиями с очерченными двумя городами, взятием пленных, их высвобождением и т. д. И наконец, игра в войну, в центре которой очень часто те же ловитки. Перед нами, несомненно, ряд родственных игр; на полюсах стоят с одной стороны простые ловитки, с другой - игра в войну, а посередине - постепенно осложняемый или, наоборот, если идти от войны к ловиткам, опрощаемый ряд» (1933, с. XVI).

«Подытоживая все сказанное, - продолжает автор, - как будто можно сделать вывод, что или игры спортивные и орнаментальные представляют собой продукт вырождений игр драматических, или игры драматические являются продуктом развития игр спортивных и орнаментальных. А отсюда уже необходим и следующий вывод: все три типа явлений при всей разности специфики могут и должны быть отнесены к явлениям одной общественной практики, хотя и с несомненным тяготением к переходу в явления иной общественной практики: в драму, спорт и танец, происходящие из явлений игровых и на высших ступенях культуры их замещающие» (1933, с. XVII).

Нам представляется, что более близким к действительному ходу развития является путь, идущий от игр драматических к играм спортивным, а не наоборот. Повторяясь бесконечное число раз в реальной коллективной деятельности, правила человеческих взаимоотношений, приводящие к успеху, постепенно выделились. Их воспроизведение вне реальной утилитарной ситуации и составляет содержание спортивной игры. Но это же содержание имеет и ролевая игра. И в этом их родство. Разница заключается лишь в том, что в ролевой игре эти правила, нормы взаимоотношений между людьми даны более развернуто и конкретно.

Таким образом, мы приходим к заключению, что человеческая игра - это такая деятельность, в которой воссоздаются социальные отношения между людьми вне условий непосредственно утилитарной деятельности. Наше предварительное и общее определение близко, хотя и не тождественно, тому, которое дал В. Всеволодский-Гернгросс в упоминавшейся уже книге: «Игрой мы называем разновидность общественной практики, состоящую в действенном воспроизведении любого жизненного явления в целом или в части вне его реальной практической установки: социальная значимость игры в ее тренирующей на ранних ступенях развития человека роли и роли коллективизирующей» (там же, с. XXIII).

В это определение мы вносим некоторые уточнения. Во-первых, вместо понятия «воспроизведение» лучше употребить «воссоздание»; во-вторых, не всякое воссоздание и воссоздание не всякого жизненного явления является игрой. Игрой у человека является такое воссоздание человеческой деятельности, при котором из нее выделяется ее социальная, собственно человеческая суть - ее задачи и нормы отношений между людьми.

При таком рассмотрении развернутой формы игры возникает возможность понять ее родство с искусством, которое имеет своим содержанием тоже нормы человеческой жизни и деятельности, но, кроме того, ее смысл и мотивы. Искусство, как нам думается, и заключается в том, чтобы особыми средствами художественной формы интерпретировать эти стороны человеческой жизни и деятельности и рассказать о них людям, заставить их пережить эти проблемы, принять или отвергнуть предлагаемое художником понимание смысла жизни.

Именно этим родством игры и искусства объясняется постепенное вытеснение развернутых форм игровой деятельности из жизни взрослых членов общества разнообразными формами искусства. В. Всеволодский-Гернгросс пишет: «Тренирующее, воспитательное значение драматических игр явственно только на самых младенческих ступенях развития человека. Они не могут конкурировать с идеологически насыщенной драмой и, при наличии театра, неминуемо вымирают» (1933, с. XXVII). Аналогична, по мнению этого автора, и судьба спортивных игр: «На известном культурном уровне воспитательное значение спортивных игр громадно, и только с переходом к высшим ступеням культуры эти игры вырождаются, схематизируются, рационализируются и обращаются в спорт» (там же, с. XLIX).

На основе этнографических данных мы приходим к выводу, что в современном обществе взрослых развернутых форм игры нет, ее вытеснили и заместили, с одной стороны, различные формы искусства, а с другой - спорт.

Игра в развернутой форме ролевой игры продолжает жить в детстве, представляя собой одну из основных форм жизни современного ребенка. И здесь мы не можем согласиться с мыслью В. Всеволодского-Гернгросса о том, что «в высших культурах, которых педагогика как таковая оформилась в особый вид общественной практики, человек - будь то взрослый или ребенок - получает нужные ему для его дальнейшего развития навыки при помощи школьной учебы гораздо рациональнее, в кратчайший срок и в высшей степени. Педагогическое, дидактическое значение игры падает» (1933, с. XVIII).

Если действительно узкодидактическая функция игры и уменьшается, это никак не означает падения ее значения для формирования личности ребенка, особенно в раннем возрасте, до поступления ребенка в школу. Скорее наоборот: по мере того как дети младших возрастов все больше отстраняются от деятельности, совместной со взрослыми, значение развернутых ролевых форм игры для развития детей возрастает.

Уменьшение в процессе исторического развития значения развернутых форм игровой деятельности в жизни взрослых членов общества и увеличение ее роли в жизни детей и привело нас к мысли о необходимости исследовать прежде всего именно эту форму игры, тем более что в отношении такой формы деятельности детей все авторы сходятся в том, что это есть игра.

Зарубежные психологи:

В. Вундт (1832 1920 ) – немецкий психолог, философ, физиолог, лингвист. Создатель первой в мире психологической лаборатории.

Д. Селли (1843 ‑ 1923) - английский психолог. Выделил основные этапы в познавательном, эмоциональном и волевом развитии детей, которые необходимо учитывать при обучении.

С. Холл (1846 ‑1924) – американский психолог, один из основателей педологии и американской экспериментальной психологии, автор работ по детской и педагогической психологии. С целью исследования детской психики широко распространял вопросники и тесты. В объяснении психического развития ребенка опирался на биогенетический закон. Формирование психики детей трактовал как фатальный переход от одной фазы развития человеческого рода к другой.

А. Бине (1857 ‑ 1911) – французский психолог. Основатель экспериментальной психологии и психологической лаборатории во Франции. Автор работ по проблемам психологии, патологии сознания, различных процессов памяти, по эмотивным реакциям и чувствам детей, графологии, дефектологии; считается одним из создателей метода тестов в психологии.

З. Фрейд (1858 ‑ 1939) – австрийский психолог, физиолог, врач-невропатолог. Изложил свое учение о психоанализе в работах «Исследование истерии» (1895), «Толкование сновидений» (1900), «Психология обыденной жизни» (1901).

П. Жане (1859 ‑ 1947) – французский психолог, психиатр. Свою концепцию определил как психологию поведения, в которой психические процессы рассматриваются как часть поведения, действия, активности субъекта.

Д. Болдуин (1861 ‑ 1934) – американский психолог, различал два вида наследственности в развитии человека – биологическую и социальную. Считал, что социальная среда и наследственность определяют уровень социальных достижений человека в данном обществе. Обосновал концепцию познавательного развития детей, в соответствии с которой развитие состоит из нескольких стадий: развитие врожденных двигательных рефлексов – развитие речи – развитие логического мышления. Один из первых пропагандистов идей социальной психологии в США.

К. Гросс (1861 ‑ 1946) – немецкий психолог. Исследовал проблемы игры и ее роли в психическом развитии ребенка.

В. Штерн (1871 ‑ 1938) – немецкий психолог; разработал теорию персонализма, основа которой ‑ изучение целостной личности и закономерностей ее формирования. Под личностью понимал неделимую на психическое и физическое единицу. В основе психического развития лежит принцип конвергенции наследственных факторов и условий социокультурной среды. Провел большой цикл исследований по развитию восприятия, умственных процессов; разработал метод тестирования способностей; выдвинул понятие о «коэффициенте интеллекта».

Э. Клапаред (1873 ‑ 1940) – швейцарский психолог. Основатель ассоциации прикладной психологии и педагогического института им. Руссо в Женеве, ставшего международным центром экспериментальных исследований в области детской психологии. Признавал существование общей логики развития психики в филогенезе и онтогенезе. В центре исследовательских проблем стояло мышление и этапы его развития у детей, открыл одно из основных свойств детского мышления – синкретизм.

А. Валлон (1879 ‑ 1962) – французский психолог, педагог, общественный деятель. Выдвинул ряд концепций, опираясь на патопсихологические данные. Наибольшую известность приобрели исследования о связи действий с познанием. Им предложена схема онтогенетических стадий в развитии эмоциональной и познавательной сфер личности.

К. Бюлер (1879 ‑ 1963) – немецко–австрийский психолог; разрабатывал теорию трех ступеней развития психики: инстинкта, навыка, интеллекта. Считал приоритетным изучение интеллектуального развития ребенка, и прежде всего творческого мышления. Пришел к выводу, что интеллектуальный процесс – это всегда в большей или меньшей степени процесс творчества. Исследовал проблемы развития языка и вербальных актов.

А. Гезелл (1880 – 1961) – американский психолог. В центре его научных интересов – природа младенчества и раннего детства. Создал Йельскую клинику нормального детства, в которой изучалось психическое развитие детей от рождения до трех лет. Использовал новые методы исследования: лонгитюдный, близнецовый. Выработал систему тестов и норм развития для детей от трех до шести лет.

Ж. Пиаже (1896 ‑ 1980) – швейцарский психолог. Выдвинул концепцию стадиального развития психики. Детально проанализировал качественную специфику детского мышления. Пришел к выводу, что этапы психического развития – это фактически этапы развития интеллекта, через которые постепенно проходит ребенок в формировании все более адекватной схемы картины мира. Основой этой схемы как раз и является интеллект. Создал особую логическую систему, позволяющую описать развитие психики ребенка как трансформацию совершаемых им действий (операций). Разработал особое направление в психологии – генетическую эпистемологию.

М. Мид (1901 – 1978) – американский социолог, этнограф. Изучала роль соотношения естественных и социокультурных факторов в формировании типов личности, социализации ребенка в различных культурах. Разрабатывала проблему национального характера (в частности, русского) и другие проблемы этнопсихологии.

К. Роджерс (1902 ‑ 1987) – американский психолог. Видный представитель гуманистической психологии. Автор центрированной на клиенте психотерапии.

Э. Эриксон (1902 ‑ 1994) – американский психолог, один из основоположников эго – психологии. Подчеркивал биосоциальную природу и адаптивный характер поведения личности и, центральным качеством которой выступает психосоциальная идентичность. Продолжая развивать теорию Фрейда, акцентировал внимание на проблемах адаптации человека к социальному окружению на протяжении восьми главных жизненных кризисов. Дополнил психоаналитическую концепцию идеями о социально-культурно‑ исторических детерминантах психики субъекта. Автор оригинальной периодизации психического развития.

Б. Скиннер (1904 ‑ 1990) – американский психолог, представитель бихевиоризма. Выдвинул концепцию «оперантного» научения, согласно которой организм приобретает новые реакции благодаря тому, что сам подкрепляет их, и только после этого внешний стимул вызывает реакции. Любое поведение можно разбить на действия, подкрепление которых позволяет добиться желаемого поведения.

Р. Заззо (род. 1910 году) – французский психолог, глава парижской школы генетической психологии, исследовал проблемы факторов, условий, этапов психического развития ребенка. Активный сторонник лонгитюдного метода. Один из основных используемых методов – сравнительное исследование гомозиготных близнецов. Согласно ученому, наследственность и среда представляет собой переменные, действие которых в конечном счете зависит от отношений личности с окружающими.

Д. Брунер (род. 1915 -) – американский психолог. Известный специалист в области психологии познания, межкультурных различий в развитии познавательной деятельности детей.

А. Бандура (род. 1925 -) – американский психолог. автор исследований по модификации поведения. Специалист по проблемам агрессивности и полоролевого развития.

Отечественные психологи:

К.Д. Ушинский (1824 ‑ 1870) – русский педагог. Большое внимание уделял развитию психики в различные возрастные периоды, соотнося специфические характеристики этого развития с решением проблем дидактики, построения учебного процесса и организации воспитательных воздействий на ребенка в единстве физических, нравственных и умственных «параметров» его жизнедеятельности.

П.Д. Юркевич (1826 ‑ 1874) – украинский религиозный философ, разрабатывал проблемы христианской антропологии (учение о «сердце» как духовном средоточии человека).

Н.Х. Вессель (1837 ‑ 1906) – русский психолог. Разрабатывал проблемы психологического обоснования процессов обучения и воспитания.

П.Ф. Лесгафт (1837 ‑ 1909) – русский анатом, педагог и психолог. Обосновал теорию физического воспитания в контексте задачи формирования целостной личности. Разрабатывал вопросы семейного воспитания.

И.А. Сикорский (1842 ‑ 1919) – русский психолог . Один из основателей детской психологии в России. Реализовал в детской психологии объективные методы познания; психологическое изучение детей увязывал с проблемами воспитания.

П.Ф. Каптерев (1849 ‑ 1922) – русский педагог и психолог. Разрабатывал проблемы дошкольной педагогики и семейного воспитания, дидактики, истории, русской педагогики, педагогической психологии. Выдвинул идею автономности педагогического процесса, свободного от давления государства и церкви.

Н.Н. Ланге (1858 – 1921) – русский психолог, один из основателей экспериментальной психологии в России. Разработал концепцию стадиально-фазового процесса восприятия, который детерминируется сменой фаз восприятия от общего характера к дифференцированному.

Г.И. Челпанов (1862 ‑ 1936) ‑ русский философ и психолог. Основатель (1912) и директор Московского психологического института. Автор учебников по психологии и логике.

А.П. Нечаев (1875 ‑ 1943) – русский психолог. Разрабатывал вопросы экспериментальной психологии применительно к задачам дидактики и методики обучения.

К.Н. Корнилов (1879 ‑ 1957) – отечественный психолог. Создатель оригинальной концепции реактологии. Исследовал синтез волевых механизмов субъекта в сочетании с его индивидуальным характером.

П.П. Блонский (1884 ‑ 1942) – российский психолог, философ, педагог. Рассматривал психику как науку о поведении живых организмов, был защитником идеи трансформации всей психологии в социальную. Выступал за комплексный подход к изучению ребенка. Анализировал познавательные и волевые процессы в их связи с конкретной деятельностью ребенка в условиях обучения. Исследовал процессы развития памяти, мышления, сексуальное развитие детей.

С.Л. Рубинштейн (1889 ‑ 1960) – отечественный психолог и философ. Разрабатывал философские и теоретические проблемы психологии. Автор трудов «основы общей психологии», «Бытие и сознание», «Человек и Мир» и др.

М.Я. Басов (1892 ‑ 1931) ‑ русский психолог. Разработал метод наблюдения за детьми дошкольного возраста. В своих работах обосновал необходимость объективного исследования психики. Одним из первых ввел в психологию понятие деятельности.

Л.С. Выготский (1896 ‑ 1934) – советский психолог. Разработал культурно-историческую теорию. Многие положения его теории оказали значительное влияние на развитие возрастной психологии. Особую популярность получили его идеи о «социальной ситуации развития», «новообразованиях возраста», «зоне ближайшего развития», о кризисах, переживаемых ребенком при переходе с одного возрастного этапа на другой.

Г.С. Костюк (1899 ‑ 1982) – советский психолог. Разрабатывал проблемы психологии развития детей. Основные труды посвящены изучению мышления и речи в младшем школьном возрасте, выявлению психологически обоснованных путей построения учебного материала.

Л.В. Занков (1901 ‑ 1977) – советский психолог, педагог. Создатель одной из дидактических систем начального обучения, носящей его имя. Имеет трактаты по психологии обучения, общей психологии, дидактике. Проводил экспериментальные исследования развития аномальных детей, в которых выявлялись условия эффективного их обучения. Рассматривал проблему факторов обучения и развития учащихся.

П.Я. Гальперин (1902 ‑ 1988) – советский психолог, автор концепции поэтапного формирования умственных действий. Рассматривал психические процессы как особый вид ориентировочной деятельности. Исследовал проблемы соотношения обучения, умственного развития и формирования творческого мышления.

А.Н. Леонтьев (1903 ‑ 1979) – отечественный психолог, теоретик психологии. Автор общепсихологической теории деятельности. Считал, что содержание сознания человека определяется содержанием внешней, практической деятельности. Основатель психологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Д.Б. Эльконин (1904 – 1984) – советский психолог. Развивал положения культурно-исторической теории в решении широкого круга проблем детской психологии. Выдвинул концепцию периодизации психического развития детей. С позиций культурно-исторической теории провел психологический анализ игры, выявив ее роль в процессе развития ребенка.

А. В. Запорожец (1905 – 1981) – отечественный психолог, ученик Л.С. Выготского, создатель теории психического действия. Исследовал закономерности психического развития детей раннего и дошкольного возраста. Раскрыл роль практических действий в генезе познавательных процессов. Выдвинул теорию перцептивных действий, на основе которой впоследствии была разработана система сенсорного воспитания.

Н.А. Менчинская (1905 ‑ 1984) – советский психолог. Провела исследования по проблемам закономерностей усвоения знаний, эффективных приемов работы с учебным материалом, по вопросам преодоления неуспеваемости в школе.

Б.Г. Ананьев (1907 ‑ 1972) – отечественный психолог, выступил с идеей создания единой концепции человекознания, синтезирующей достижения наук о человеке; автор особой дисциплины – онтопсихологии, объединяющей возрастную и дифференциальную психологию. Выделял иерархически соподчиненные уровни организации человека: 1) человек как биологический вид; 2)жизненный путь человека как индивида; 3) изучение человека как личности; 4)проблема человечества. Основатель психологического факультета ЛГУ им. А.А. Жданова.

Л.И. Божович (1908 ‑ 1981) – советский психолог. основная область исследований – проблемы педагогической и детской психологии. Изучала вопросы формирования мотивационно-потребностной сферы личности ребенка, занималась анализом личностных конфликтов детей, рассматривала природу и пути формирования устойчивости личности.

Н.Ф. Талызина (род 1923) – советский психолог. На основе концепции П.Я. Гальперина провела исследования психологических механизмов становления и функционирования научных понятий.

М.И. Лисина (1929 ‑ 1983) – советский детский психолог. Создатель научной школы, исследующей психологические вопросы раннего онтогенеза в контексте общения взрослого с ребенком.

В.В. Давыдов (1930 ‑ 1998) – отечественный психолог, педагог. Создал логико-психологическую теорию о двух основных типах сознания и мышления человека – эмпирическом и теоретическом. Разработал теорию учебной деятельности и развивающего обучения. Им были определены основные понятия развивающего обучения (развитие рефлексии и воображения, возрастная специфика развития и др.) и спроектированы основные педагогические технологии.

Теории игры в зарубежной и отечественной психологической науке

	Название теории	Сущность	Минусы
Карл Гросс швейцарский учёный самая популярная	«теория инстинктивности»	Считал игру как подготовку к жизни, в основе игры лежат инстинкты, которые в ней проявляются и совершенствуются. Связывает игру с развитием и ищет смысл ее в той роли, которую она в развитии выполняет. Карл Гроос усматривает смысл игры в интересах будущего. Он уделяет особое внимание тому обстоятельству, что в процессе игры ребенком задействуются именно те силы, к которым человек обычно обращается во время серьезной деятельности.	Объясняя игры человека так же, как игры животных, ошибочно сводит их целиком к биологическому фактору, к инстинкту. Раскрывая значение игры для развития, теория Гросса по существу своему антиисторична. Основной недостаток - эта теория указывает лишь «смысл» игры, а не ее источник, не вскрывает причин, вызывающих игру, мотивов, побуждающих играть.
Иога́нн Кри́стоф Фри́дрих фон Ши́ллер – немецкий поэт и философ	«избыток сил»	Он отождествлял игру с искусством и считал, что игра, как и искусство, имеет общие корни и возникает тогда, когда удовлетворены жизненно важные, необходимые для существования человека примитивные потребности. А избыток сил он тратит на удовлетворение более высоких духовных потребностей, которые он находит в искусстве и игре.
Герберт Спенсер английский философ и социолог	«теория компенсаторности»	Игра является средством избавления от нереализованной энергии. Источник игры усматривается в избытке сил: избыточные силы, не израсходованные в жизни, в труде, находят себе выход в игре.	Теория Спенсера, во-первых, имеет в виду только ребенка. Но наличие запаса неизрасходованных сил не может объяснить направления, в котором они расходуются, от того, почему они выливаются именно в игру, а не в какую-нибудь другую деятельность; к тому же играет и утомленный человек, переходя к игре как к отдыху.
Вильям Штерн немецкий психолог	«зарей серьезного инстинкта»	Игра, по его мнению, это упражнение наследственных механизмов поведения. В игре человек отражается полностью со всеми имеющимися у него тенденциями - не только настоящими, но и прошлыми. Поэтому игра действительно является предварительным упражнением наших сил, как это доказал Гроос, однако, наряду с этим, по мнению Штерна, игра представляет собой предварительную пробу (Vortastung) различных возможностей действия с тем, чтобы в конце концов были найдены наиболее подходящие формы.	суть теории Штерна заключается в том, что им игра мыслится проявлением неразвитых, зачаточных функций и тенденций. Во-первых, будь это так, автору не следовало бы говорить об игре взрослых, а счесть игру лишь явлением детского возраста. Во-вторых, известны факты игры, о которых никак нельзя сказать, что они представляют собой проявление сил, пребывающих в зачаточном состоянии.
Карл Людвиг Бюлернемецкий психолог и лингвист	теорию функционального удовольствия	Главная мотивация игр удовольствие, получаемое непосредственно от игрового процесса. (т. е. удовольствия от самого действия, независимо от результата) как основного мотива игры.	упускает из виду реальное содержание действия, в котором заключен его подлинный мотив, отражающийся в той или иной эмоционально эффективной окраске. Признавая определяющим для игры фактором функциональное удовольствие, или удовольствие от функционирования, эта теория видит в игре лишь функциональное отправление организма.
теории Холла американский психолог	«теория рекапитуляции»	Игра является механизмом, с помощью которого ребёнок переходит с воспроизведения одной из стадий развития человечества на другую	Следовательно, игра представляет собой скорее бессознательное воспоминание прошлого - не собственного, а рода, - а не продукт фантазии, это - скорее мнемический процесс, а не проявление фантазии. Но последнее утверждение расходится с общепринятым мнением о том, что природа игры имеет фантазиеподобный характер.
Зи́гмунд Фрейд австрийский психолог, психиатр и невролог, Альфред А́длер	Фрейдистская, адлеровская	В игре проявляется неполноценность бегущего от жизни субъекта, не сумевшего совладать с ней, с жизнью. Из проявления творческой активности, игра превращается в свалку для того, что из жизни вытеснено; из продукта и фактора развития она становится выражением недостаточности и неполноценности, из подготовки к жизни она превращается в бегство от неё.
Лев Семёнович Выготский советский психолог		Ребёнок, играя, создаёт себе мнимую ситуацию вместо реальной и действует в ней, освобождаясь от ситуационной привязанности и выполняя определенную роль, сообразно тем переносным значениям, которые он при этом придает окружающим предметам. При этом он не считает первопричиной игр удовольствие, не считает игру преобладающим типом деятельности ребёнка, но считает её элементом развития («отношение игры к развитию следует сравнить с отношением обучения к развитию» - согласно теории о зоне ближайшего развития)[	произвольно исключает те ранние формы игры, в которых ребенок не создает никакой мнимой ситуации. Исключая такие ранние формы игры, эта теория не позволяет описать игру в ее развитии.
Дмитрий Николаевич Узнадзегрузинский советский психолог и философ		Игра удовлетворяет функциональную потребность использовать развивающиеся функции, ещё не подключенные к реальной деятельности; это же определяет и содержание игры
Л. Шаллером, М. Лацарусом, Х. Штейнталем немецкие психологи	теория “активного отдыха”,	Кроме пассивного отдыха, который мы имеем во сне, мы нуждаемся в активном отдыхе, в иной деятельности, свободной от всего угрюмого и тягостного, что связано с работой. Утомление от работы требует не только психофизической разрядки, но и психического, эмоционального отдыха, который может быть реализован только в активности, но эта активность должна развиваться на психическом просторе.	понятие игры должно охватывать и игру детей и игру взрослых. Причем функции игры у детей и взрослых могут быть совершенно различны.

Игра - одно из замечательных явлений жизни, деятельность как будто бесполезная и вместе с тем необходимая.

Невольно чаруя и привлекая к себе как жизненное явление, игра оказалась весьма серьезной и трудной проблемой для научной мысли.

В отечественной педагогике и психологии проблему игровой деятельности разрабатывали К.Д. Ушинский, П.П. Блонский, С.Л. Рубинштейн, Д.Б. Эльконин и др. Различные исследователи и мыслители зарубежья нагромождают одну теорию игры на другую – К. Гросс, Ф. Шиллер, Г. Спенсер, К. Бюлер, З. Фрейд, Ж. Пиаже и другие. Каждая из них как будто отражает одно из проявлений многогранного явления игры, и ни одна, по-видимому, не охватывает подлинной ее сущности.

Особой известностью пользуется теория К. Гросса. Он усматривает сущность игры в том, что она служит подготовкой к серьезной дальнейшей деятельности; в игре человек, упражняясь, совершенствует свои способности. Основное достоинство этой теории, завоевавшей особую популярность, заключается в том, что она связывает игру с развитием и ищет смысл ее в той роли, которую она выполняет в развитии. Основной недостаток – эта теория указывает лишь «смысл» игры, а не ее источник, не вскрывает причин, вызывающих игру, мотивов, побуждающих играть. Гросс пытался указать источники игры. Он, объясняя игры человека так же, как игры животных, ошибочно сводит их целиком к биологическому фактору, к инстинкту. Раскрывая значение игры для развития, теория Гросса по существу антиисторична.

В теории игры, сформулированной Г. Спенсером, который, в свою очередь, развил мысль Ф. Шиллера, источник игры усматривается в избытке сил: избыточные силы, не израсходованные в жизни и в труде, находят себе выход в игре. Но наличие запаса неизрасходованных сил не может объяснить направления, в котором они расходуются, того, почему они выливаются именно в игру, а не в какую-нибудь другую деятельность; к тому же играет и утомленный человек, переходя к игре как к отдыху.

Трактовка игры как расходования или реализации накопившихся сил, по мнению С.Л. Рубинштейна, является формалистской, поскольку берет динамический аспект игры в отрыве от ее содержания. Именно поэтому подобная теория не в состоянии объяснить игру.

Стремясь раскрыть мотивы игры, К. Бюлер выдвинул теорию функционального удовольствия (т.е. удовольствия от самого действия, независимо от результата) как основного мотива игры. Теория игры как деятельности, порождаемой удовольствием, является частным выражением гедонистической теории деятельности, т.е. теории, которая считает, что деятельность человека генерируется принципом удовольствия или наслаждения.

Наконец, фрейдистские теории игры видят в ней реализацию вытесненных из жизни желаний, поскольку в игре часто разыгрывается и переживается то, что не удается реализовать в жизни.

Адлеровское понимание игры исходит из того, что в игре проявляется неполноценность субъекта, бегущего от жизни, с которой он не в силах совладать.

Таким образом, круг замыкается: из проявления творческой активности, воплощающей красоту и очарование жизни, игра превращается в свалку для того, что из жизни вытеснено; из продукта и фактора развития она становится выражением недостаточности и неполноценности, из подготовки к жизни она превращается в бегство от нее.

Л.С. Выготский и его ученики считают исходным, определяющим в игре то, что человек, играя, создает себе мнимую ситуацию вместо реальной и действует в ней, выполняя определенную роль, сообразно тем переносимым значениям, которые он при этом придает окружающим предметам.

Основными недостатками этой трактовки являются:

Она сосредоточивается на структуре игровой ситуации, не вскрывая источников игры. Перенос значений, переход в мнимую ситуацию не является источником игры. Попытка истолковать переход от реальной ситуации к мнимой, как источник игры, могла бы быть понята лишь как отзвук психоаналитической теории игры;

Интерпретация игровой ситуации как возникающей в результате переноса значения и тем более попытка вывести игру из потребности играть значениями является сугубо интеллектуалистической;

превращая, хотя и существенный для высоких форм игры, но производный факт действования в мнимой (воображаемой) ситуации в исходный и потому обязательный для всякой игры, теория Л.С. Выготского произвольно исключает из нее те ранние формы игры, в которых человек не создает никакой мнимой ситуации. Исключая такие ранние формы игры, эта теория не позволяет описать игру в ее развитии.

Д.Н. Узнадзе видит в игре результат тенденции уже созревших и не получивших еще применения в реальной жизни функций действования. Снова, как в теории игры от избытка сил, игра выступает как плюс, а не как минус. Она представляется как продукт развития, притом опережающего потребности практической жизни. Это прекрасно, но серьезный дефект теории состоит в том, что она рассматривает игру как действия изнутри созревших функций, как отправление организма, а не как деятельность, рождающуюся во взаимоотношениях с окружающим миром. Игра превращается, таким образом, в формальную активность, не связанную с тем реальным содержанием, которым она как-то внешне наполняется. Такое объяснение «сущности» игры не может объяснить реальной игры в ее конкретных проявлениях.