ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО О ПОЭТАХ И ПОЭЗИИ («Воспитание поэзией» - Статья впервые опубликована в 1975 г.). (ЕВТУШЕНКО 42 года)
Главный воспитатель любого человека - его жизненный опыт. Но в это понятие мы должны включать не только биографию "внешнюю", а и биографию "внутреннюю", неотделимую от усвоения нами опыта человечества через книги.
Событиями в жизни Горького было не только то, что происходило в красильне Кашириных, но и каждая прочитанная им книга. Человек, не любящий книгу, несчастен, хотя и не всегда задумывается об этом. Жизнь его может быть наполнена интереснейшими событиями, но он будет лишён не менее важного события - сопереживания и осмысления прочитанного.
Поэт Сельвинский когда-то справедливо сказал: "Читатель стиха - артист". Конечно, и читатель прозы должен обладать артистизмом восприятия. Но обаяние поэзии более, чем прозы, скрывается не только в мысли и в построении сюжета, но и в самой музыки слова, в интонационных переливах, в метафорах, в тонкости эпитетов. Строчку Пушкина "глядим на бледный снег прилежными глазами" почувствует во всей её свежести только читатель высокой квалификации.
Подлинное прочтение художественного слова (в поэзии и в прозе) подразумевает не бегло почерпнутую информацию, а наслаждение словом, впитывание его всеми нервными клетками, умение чувствовать это слово кожей...
Однажды мне посчастливилось читать композитору Стравинскому стихотворение "Граждане, послушайте меня...". Стравинский слушал, казалось, вполслуха и вдруг на строчке "пальцами растерянно мудря" воскликнул, даже зажмурившись от удовольствия: "Какая вкусная строчка!" Я был поражён, потому что такую неброскую строчку мог отметить далеко не каждый профессиональный поэт. Я не уверен в том, что существует врождённый поэтический слух, но в том, что такой слух можно воспитать, - убеждён.
И я хотел бы, пусть запоздало и не всеобъемлюще, выразить мою глубокую благодарность всем людям в моей жизни, которые воспитывали меня в любви к поэзии. Если бы я не стал профессиональным поэтом, то всё равно до конца моих дней оставался бы преданным читателем поэзии.
Мой отец, геолог, писал стихи, мне кажется, что талантливые:
"Отстреливаясь от тоски,
Я убежать хотел куда-то,
Но звёзды слишком высоки,
И высока за звёзды плата..."
Он любил поэзию и свою любовь к ней передал мне. Прекрасно читал на память и, если я что-то не понимал, объяснял, но не рационально, а именно красотой чтения, подчёркиванием ритмической, образной силы строк, и не только Пушкина и Лермонтова, но и современных поэтов, упиваясь стихом, особенно понравившимся ему:
Жеребец под ним сверкает белым рафинадом.
(Э.Багрицкий)
Крутит свадьба серебряным подолом,
А в ушах у неё не серьги - подковы.
(П.Васильев)
От Махачкалы до Баку
Луны плавают на боку.
(Б.Корнилов)
Брови из-под кивера дворцам грозят.
(Н.Асеев)
Гвозди бы делать из этих людей,
Крепче бы не было в мире гвоздей.
(Н.Тихонов)
Тегуантепек, Тегуантепек, страна чужая,
Три тысячи рек, три тысячи рек тебя окружают.
(С.Кирсанов)
Из иностранных поэтов отец чаще всего читал мне Бёрнса и Киплинга.
В военные годы на станции Зима я был предоставлен попечению бабушки, которая не знала поэзию так хорошо, как мой отец, зато любила Шевченко и часто вспоминала его стихи, читая их по-украински. Бывая в таёжных сёлах, я слушал и даже записывал частушки, народные песни, а иногда кое-что и присочинял. Наверное, воспитание поэзией вообще неотделимо от воспитания фольклором, и сможет ли почувствовать красоту поэзии человек, не чувствующий красоту народных песен?
Человеком, любящим и народное песни, и стихи современных поэтов, оказался мой отчим, аккордеонист. Из его уст я впервые услышал "Сергею Есенину" Маяковского. Особенно поразило: "Собственных костей качаете мешок". Помню, я спросил: "А кто такой Есенин?" - и впервые услышал есенинские стихи, которые тогда было почти невозможно достать. Стихи Есенина были для меня одновременно и народной песней, и современной поэзией.
Вернувшись в Москву, я жадно набросился на стихи. Страницы выходивших тогда поэтических сборников были, казалось, пересыпаны пеплом пожарищ Великой Отечественной. "Сын" Антокольского, "Зоя" Алигер, "Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины..." Симонова, "Горе вам, матери Одера, Эльбы и Рейна..." Суркова, "Не зря мы дружбу берегли, как пехотинцы берегут метр окровавленной земли, когда его в боях берут..." Гудзенко, "Госпиталь. Всё в белом. Стены пахнут сыроватым мелом..." Луконина, "Мальчик жил на окраине города Колпино..." Межирова, "Чтоб стать мужчиной, мало им родиться..." Львова, "Ребята, передайте Поле - у нас сегодня пели соловьи..." Дудина; всё это входило в меня, наполняло радостью сопереживания, хотя я ещё был мальчишкой. Но во время войны и мальчишки чувствовали себя частью великого борющегося народа.
Нравилась мне книга Шефнера "Пригород" с её остранёнными образами: "И, медленно вращая изумруды зелёных глаз, бездумных, как всегда, лягушки, словно маленькие будды, на брёвнышках сидели у пруда". Твардовский казался мне тогда чересчур простоватым, Пастернак слишком толстым. Таких поэтов, как Тютчев и Баратынский, я почти не читал - они выглядели в моих глазах скучными, далёкими от той жизни, которой мы все жили во время войны.
Однажды я прочитал отцу свои стихи о советском парламентёре, убитом фашистами в Будапеште:
"Огромный город помрачнел,
Там затаился враг.
Цветком нечаянным белел
Парламентёрский флаг".
Отец вдруг сказал: "В этом слове "нечаянный" и есть поэзия".
В сорок седьмом я занимался в поэтической студии Дома пионеров Дзержинского района. Наша руководительница Л.Попова была человеком своеобразным - она не только не осуждала увлечение некоторых студийцев формальным экспериментаторством, но даже всячески поддерживала это, считая, что в определённом возрасте поэт обязан переболеть формализмом. Строчка моего товарища "и вот убегает осень, мелькая жёлтыми пятнами листьев" приводилась в пример. Я писал тогда так:
"Хозяева - герои Киплинга -
Бутылкой виски день встречают.
И кажется, что кровь средь кип легла
Печатью на пакеты чая".
Однажды к нам приехали в гости поэты - студенты Литинститута Винокуров, Ваншенкин, Солоухин, Ганабин, Кафанов, ещё совсем молодые, но уже прошедшие фронтовую школу. Нечего и говорить, как я был горд выступать со своими стихами вместе с настоящими поэтами.
Второе военное поколение, которое они представляли, внесло много нового в нашу поэзию и отстояло лиризм, от которого более старшие поэты начали уходить в сторону риторики. Написанные впоследствии негромкие лирические стихи "Мальчишка" Ваншенкина и "Гамлет" Винокурова произвели на меня впечатление разорвавшейся бомбы.
"Багрицкого любишь?" - спросил меня после выступления в Доме пионеров Винокуров.
На всю жизнь благодарен я поэту Андрею Досталю. Более трёх лет он почти ежедневно занимался со мной в литературной консультации издательства "Молодая гвардия". Андрей Досталь открыл для меня Леонида Мартынова, в чью неповторимую интонацию - "Вы ночевали на цветочных клумбах?" - я сразу влюбился.
В 1949 году мне снова повезло, когда в газете "Советский спорт" я встретился с журналистом и поэтом Николаем Тарасовым. Он не только напечатал мои первые стихи, но и просиживал со мной долгие часы, терпеливо объясняя, какая строчка хорошая, какая плохая и почему. Его друзья - тогда геофизик, а ныне литературный критик В.Барлас и журналист Л.Филатов, ныне редактор еженедельника "Футбол-Хоккей", - тоже многому научили меня в поэзии, давая почитать из своих библиотек редкие сборники. Теперь Твардовский не казался мне простоватым, а Пастернак чрезмерно усложнённым.
Мне удалось познакомиться с творчеством Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама. Однако на стихах, которые я в то время печатал, моё расширявшееся "поэтическое образование" совсем не сказывалось. Как читатель я опередил себя, поэта. Я в основном подражал Кирсанову и, когда познакомился с ним, ожидал его похвал, но Кирсанов справедливо осудил моё подражательство.
Неоценимое влияние на меня оказала на меня дружба с Владимиром Соколовым, который, кстати, помог мне поступить в Литературный институт, несмотря на отсутствие аттестата зрелости. Соколов был, безусловно, первым поэтом послевоенного поколения, нашедшим лирическое выражение своего таланта.
Для меня было ясно, что Соколов блестяще знает поэзию и вкус его не страдает групповой ограниченностью - он никогда не делит поэтов на "традиционалистов" и "новаторов", а только на хороших и плохих. Этому он навсегда научил меня.
В Литературном институте моя студенческая жизнь также дала мне многое для понимания поэзии. На семинарах и в коридорах суждения о стихах друг друга были иногда безжалостны, но всегда искренни. Именно эта безжалостная искренность моих товарищей и помогла мне спрыгнуть с ходуль. Я написал стихи"Вагон", "Перед встречей" , и, очевидно, это было началом моей серьёзной работы.
Я познакомился с замечательным, к сожалению до сих пор недооценённым поэтом Николаем Глазковым, писавшим тогда так:
"Я сам себе корежу жизнь,
валяю дурака.
От моря лжи до поля ржи
дорога далека".
У Глазкова я учился рассвобождённости интонации. Ошарашивающее впечатление на меня произвело открытие стихов Слуцкого. Они были, казалось, антипоэтичны, и вместе с тем в них звучала поэзия беспощадно обнажённой жизни. Если раньше я стремился бороться в своих стихах с "прозаизмами", то после стихов Слуцкого старался избегать чрезмерно возвышенных "поэтизмов".
Учась в Литинституте, мы, молодые поэты, не были свободны и от взаимовлияний.
Некоторые стихи Роберта Рождественского и мои, написанные в 1953-55 годах, были похожи как две капли воды. Сейчас, я надеюсь, их не спутаешь: мы выбрали разные дороги, и это естественно, как сама жизнь.
Появилась целая плеяда женщин-поэтов, среди которых, пожалуй, самыми интересными были Ахмадулина, Мориц, Матвеева.
Вернувшийся с Севера Смеляков привёз полную целомудренного романтизма поэму "Строгая любовь". С возращением Смелякова в поэзии стало как-то прочнее, надёжнее.
Начал печататься Самойлов. Его стихи о царе Иване, "Чайная" сразу создали ему устойчивую репутацию высококультурного мастера.
По всей стране запелись выдохнутые временем песни Окуджавы.
Выйдя из долгого кризиса, Луговский написал: "Ведь та, которую я знал, не существует...", у Светлова снова пробилась его очаровательная чистая интонация.
Появилось такое масштабное произведение, как "За далью - даль" Твардовского.
Все зачитывались новой книжкой Мартынова, "Некрасивой девочкой" Заболоцкого.
Как фейерверк возник Вознесенский.
Тиражи поэтических книг стали расти, поэзия вышла на площади. Это был период расцвета интереса к поэзии, невиданный доселе ни у нас и нигде в мире. Я горд, что мне пришлось быть свидетелем того времени, когда стихи становились народным событием. Справедливо было сказано: "Удивительно мощное эхо, - очевидно, такая эпоха!"
Мощное эхо, однако, не только даёт поэту большие права, но и налагает на него большие обязанности. Воспитание поэта начинается с воспитания поэзией. Но впоследствии, если поэт не поднимается до самовоспитания собственными обязанностями, он катится вниз, даже не смотря на профессиональную искушённость.
Существует такая мнимо красивая фраза: "Никто никому ничего не должен". Все должны всем, но поэт особенно.
Стать поэтом - это мужество объявить себя должником.
Поэт в долгу перед теми, кто научил его любить поэзию, ибо они дали ему чувство смысла жизни.
Поэт в долгу перед теми поэтами, кто были до него, ибо они дали ему силу слова.
Поэт в долгу перед сегодняшними поэтами, своими товарищами по цеху, ибо их дыхание - тот воздух, которым он дышит, и его дыхание - частица того воздуха, которым дышат они.
Поэт в долгу перед своим читателями, современниками, ибо они надеются его голосом сказать о времени и о себе.
Поэт в долгу перед потомками, ибо его глазами они когда-нибудь увидят нас.
Ощущение этой тяжёлой и одновременно счастливой задолженности никогда не покидала меня и, надеюсь, не покинет.
После Пушкина поэт вне гражданственности невозможен. Но в XIX веке так называемый "простой народ" был далёк от поэзии, хотя бы в силу своей неграмотности. Сейчас, когда поэзию читают не только интеллигенты, но и рабочие, и крестьяне, понятие гражданственности расширилось - оно как никогда подразумевает духовные связи поэта с народом.
Когда я пишу стихи лирического плана, мне всегда хочется, хочется чтобы они были близки многим людям, как если бы они сами написали их. Когда работаю над вещами эпического характера, то стараюсь находить себя в тех людях, о которых пишу. Флобер когда-то сказал: "Мадам Бовари - это я".
Мог ли он это сказать о работнице какой-нибудь французской фабрики? Конечно, нет. А я, надеюсь, что могу сказать то же самое, например, о Нюшке из моей "Братской ГЭС" и о многих героях моих поэм и стихов: "Нюшка - это я". Гражданственность девятнадцатого века не могла быть такой интернационалистической, как сейчас, когда судьбы всех стран так тесно связаны с друг другом.
Поэтому я старался находить близких мне по духу людей не только среди строителей Братска или рыбаков Севера, но и везде, где происходит борьба за будущее человечества, - в США, в Латинской Америке и во многих других странах. Без любви к родине нет поэта. Но сегодня поэта нет и без участия в борьбе, происходящей на всём земном шаре.
Быть поэтом первой в мире социалистической страны, на собственном историческом опыте проверяющей надёжность выстраданных человечеством идеалов, - это налагает особую ответственность. Исторический опыт нашей страны изучается и будет изучаться и по нашей литературе, по нашей поэзии, ибо никакой документ сам по себе не обладает психологическим проникновением в сущность факта.
Таким образом, лучшее в советской литературе приобретает высокое значение нравственного документа, запечатляющего не только внешние, но и внутренние черты становления нового, социалистического общества. Наша поэзия, если она не сбивается ни в сторону бодряческого приукрашивания, ни в сторону скептического искажения, а обладает гармонией реалистического отображения действительности в её развитии, может быть живым, дышащим, звучащим учебником истории. И если этот учебник будет правдив, то он по праву станет достойной данью нашего уважения к народу, вскормившего нас.
Переломный момент в жизни поэта наступает тогда, когда, воспитанный на поэзии других, он уже начинает воспитывать своей поэзией читателей. "Мощное эхо", вернувшись, может силой возвратной волны сбить поэта с ног, если он недостаточно стоек, или так контузить, что он потеряет слух к поэзии, и ко времени. Но такое эхо может и воспитать. Таким образом, поэт будет воспитываться возвратной волной собственной поэзии.
Я резко отделяю читателей от почитателей. Читатель при всей любви к поэту добр, но взыскателен. Таких читателей я находил и в своей профессиональной среде, и среди людей самых различных профессий в разных концах страны. Именно они и были всегда тайными соавторами моих стихов. Я по-прежнему стараюсь воспитывать себя поэзией и теперь часто повторяю строки Тютчева, которого я полюбил в последние годы:
"Нам не дано предугадать,
Как наше слово отзовётся, -
И нам сочувствие даётся,
Как нам даётся благодать..."
Я чувствую себя счастливым, потому что не был обделён этим сочувствием, но иногда мне грустно потому, что я не знаю - сумею ли за него отблагодарить в полной мере.
Мне часто пишут письма начинающие поэты и спрашивают: "Какими качествами нужно обладать, чтобы сделаться настоящим поэтом?" Я никогда не отвечал на этот, как я считал, наивный вопрос, но сейчас попытаюсь, хотя это, может быть, тоже наивно.
Таких качеств, пожалуй, пять.
Первое: надо, чтобы у тебя была совесть, но этого мало, чтобы стать поэтом.
Второе: надо, чтобы у тебя был ум, но этого мало, чтобы стать поэтом.
Третье: надо, чтобы у тебя была смелость, но этого мало, чтобы стать поэтом.
Четвёртое: надо любить не только свои стихи, но и чужие, однако и этого мало, чтобы стать поэтом.
Пятое: надо хорошо писать стихи, но если у тебя не будет всех предыдущих качеств, этого тоже мало, чтобы стать поэтом, ибо
"Поэта вне народа нет,
Как сына нет без отчей тени".
Поэзия, по известному выражению, - это самосознание народа. "Чтобы понять себя, народ и создаёт своих поэтов".
Кто является зеркалом эпохи? Чаще всего таковым считают великого поэта или писателя современности. «Зеркалом русской революции» называли Льва Толстого. А кто сейчас мог бы претендовать на столь высокое звание?
Я считаю, что поэт Евгений Евтушенко по праву может быть назван «зеркалом нашей эпохи». Свои 79 лет он активно жил и во времена Сталина, и во времена Хрущёва, и во времена Брежнева, Горбачёва, Ельцина, Путина, Медведева… Надеюсь, ещё поживёт и многое опишет.
Евгения Евтушенко неоднократно выдвигали на Нобелевскую премию, которой он безусловно достоин. Или премии «Большая книга», которую следовало бы вручить за его последнюю ну очень большую книгу «Весь Евтушенко». На презентацию этого издания был приглашён и я в Санкт-Петербургский Дом Книги.
Евгений Александрович Евтушенко (по отцу Гангнус), родился 18 июля 1932 года. Отец Евгения Евтушенко геолог и поэт-любитель Александр Рудольфович Гангнус (1910-1976). Мать поэта, Зинаида Ермолаевна Евтушенко (1910-2002), геолог, актриса, Заслуженный деятель культуры РСФСР, в 1944 году, по возвращении из эвакуации в Москву, поменяла фамилию сына на свою девичью.
Евгений начал печататься в 1949 году, первое стихотворение опубликовано в газете «Советский спорт». В 1952 году выходит его первая книга стихов «Разведчики грядущего», которая послужила основанием для поступления в Литературный институт (без аттестата зрелости) и почти одновременно в Союз писателей. С 1952 по 1957 год учился в Литературном институте имени М.Горького. Исключён за «дисциплинарные взыскания», а также за поддержку романа Дудинцева «Не хлебом единым».
В 1952 году Евтушенко стал самым молодым членом Союза писателей СССР, минуя ступень кандидата в члены СП. Длительное время был секретарём правления Союза писателей СССР.
«Евтушенко – это целая эпоха», признавал Булат Окуджава.
В книге «Преждевременная автобиография» Евгений Евтушенко писал: «Для того чтобы иметь право беспощадно правдиво писать о других, поэт должен беспощадно правдиво писать и о себе. Раздвоение личности поэта – на реальную и поэтическую – неминуемо ведёт к творческому самоубийству… К сожалению, многие поэты, когда их жизнь начинает идти вразрез с поэзией, продолжают писать, изображая себя не такими, какие они есть на самом деле. Но им только кажется, что они пишут стихи. Поэзию не обманешь. И поэзия покидает их. … Умолчание о самом себе в поэзии неизбежно переходит в умалчивание о всех других людях, о их страданиях, о их горестях».
Лично я считаю, что нельзя оценивать произведение в отрыве от его автора. Хотя бывают случаи, когда создаваемые автором тексты явно выше его личности. Такова сила вдохновения!
«Поэт в России больше чем поэт» – эти слова Евтушенко стали его манифестом. Евтушенко известен не только как поэт, но как и режиссёр, актёр, драматург, сценарист.
«… я прожил большую жизнь, побывал во всех регионах России, во всех республиках Советского Союза, в 96-ти странах. Я был одним из первых поэтов, кто проломал своим голосом "железный занавес"».
Заключив в 1991 году контракт с американским университетом в г.Талса, штат Оклахома, Евтушенко уехал с семьёй преподавать в США, где и проживает в настоящее время.
Политические оппоненты и беспристрастные наблюдатели отмечали, что поэт умел находить общий язык с властями при любом режиме. Среди других поэтов-шестидесятников Евгений Евтушенко пользовался особым авторитетом. Рассказывают, будто Евтушенко мог из ресторана позвонить председателю КГБ Юрию Андропову, и поэта сразу соединяли.
В 2007 году по инициативе Всемирного конгресса русскоязычных евреев Евтушенко выдвигался на Нобелевскую премию по литературе 2008 года.
Лично я считаю, что Евгений Евтушенко вполне достоин присуждения ему Нобелевской премии. В нашей стране он уже давно стал классиком.
"Можно всё еще спасти", – уверен Евгений Евтушенко, и потому так и назвал свою новую книгу. В предисловии он пишет: «Мы все – потенциальные спасатели друг друга. Многие из-за крушения стольких "измов" вообще разуверились в том, что в жизни существует какой-либо смысл. Но смысл жизни – именно во взаимоспасении».
На встрече в Санкт-Петербургском Доме Книги Евгений Александрович показался мне таким же энергичным, как и пятьдесят лет назад, когда режиссёр Марлен Хуциев снимал выступление поэтов-шестидесятников в Политехническом музее для своего фильма «Мне двадцать лет». После окончания встречи я сказал об этом Евтушенко, а он подарил мне книгу со своим автографом.
Недавно один петербургский журнал назвал 50 современных великих русских писателей и их 120 книг, которые все читают и обсуждают. Евгений Евтушенко в этот список почему-то не попал.
Данный журнал организовал «круглый стол», на котором с помощью главных городских писателей и издателей, попытался разобраться, что будут читать в следующем веке, кто из ныне пишущих авторов лучше всего фиксирует современность и за кем из них стоит следить особенно внимательно.
Не буду перечислять этих самопровозглашённых «главных» «великих» русских писателей. Сейчас как-то легко бросаются словами «великий» и прочими пафосными эпитетами. Многие с гордостью называют себя поэтом. А сколько политиков, актёров, спортсменов, шоуменов считают себя писателями – не перечесть!
Многие издательства составляют список из 100 величайших писателей и произведений.
Кого же действительно можно назвать Писателем, а тем более великим?
Литература, как, впрочем, и всё искусство – дело вкуса. Нет хороших или плохих писателей; есть любимые и нелюбимые. Одному нравится Лев Толстой, но он терпеть не может Достоевского; другому нравится Достоевский, но он не любит читать Льва Толстого.
Некоторые великие писатели весьма нелестно отзывались друг о друге. Лев Толстой откровенно говорил Чехову: «А всё-таки пьес ваших я терпеть не могу. Шекспир скверно писал, а вы ещё хуже!»
Сегодня стишки на злобу дня, по примеру Саши Чёрного, пишут многие. Но мало кто из них останется в истории литературы.
Хотя, на мой взгляд, цель – остаться не в истории литературы, а в человеческих сердцах как можно большего количества людей.
В конечном итоге, всё измеряется жизнеспособностью идей, которые предлагает автор.
Меня многие называют писателем, некоторые считают поэтом. Но «не понимаю я этих больших слов: поэт, бильярд…», как говорила Анна Ахматова.
Называть себя поэтом, и быть поэтом – не одно и тоже. Да и нескромно это…
Важно не то, кто себя как называет, а как назовут нас в будущем.
Поэт это не тот, кто пишет стихи. Это тот, кто может уловить и поэтически выразить настроения и чувства в рифмованном стихе (иногда верлибром).
Лично я пишу и прозу, и поэзию в едином контексте, не разграничивая их, и не называю себя поэтом или прозаиком.
Когда признанья нет, поэт, увы, свободен, когда известен - раб пустой толпы. Он лишь тогда ей на потребу годен, когда творит за деньги, без любви. Лишь без наград, без всякого признанья, вдали от липкой жизни суеты творит он для себя, как в покаянье. Он Дара раб, а не людской молвы!
Настоящий писатель - не сочинитель; он лишь отражает жизнь, ибо сочинить правду невозможно, можно лишь её отразить. Правда выше вымысла! А выше правды Поэзия правды!
Заслужить талант невозможно! Это дар! Поэт - пророк! В вечности остаются поэты! И оценивает истинно только Вечность!
Высшее достоинство писателя - не искать славы, умерщвлять своё тщеславие.
Публикуя свой роман, я не имел цели заработать денег или стать известным. Я писал ради того, чтобы помочь своим опытом самоспасения тем, кто оказался в схожей трудной ситуации.
Моя задача не учить читателя, а побудить его вместе разгадывать Тайну. И для меня счастье, если читатель откроет в тексте больше смыслов, нежели открыл я. Я хочу помочь человеку задуматься, создаю пространство для размышлений, не навязывая своего мнения, поскольку каждый должен сам постичь себя и загадку мироздания.
Цель моего творчества – не других переделать, а себя создать!
Главный итог прожитой жизни - не количество написанных книг, а состояние души на пороге смерти.
Всякая книга - плод страданий и раздумий автора, и она должна иметь для читателя ценность практическую. Поэтому писать нужно и можно лишь то, что самолично пережил и выстрадал. Причём если не уверен, что твои произведения будут читать через сто лет, не стоит и бумагу марать. Можно опубликовать тома, а на слуху останутся только строчки. Так что справедливо, когда настоящий талант оценивается после смерти. Купить посмертную славу невозможно. Только Вечность даёт истинную оценку.
Талант писателя и состоит в умении разглядеть в случайном закономерное, выделить в суетном неизменное, чтобы перевести временное в вечное.
Вот что советовал Фёдор Достоевский.
«Чтобы написать роман, надо запастись прежде всего одним или несколькими сильными впечатлениями, пережитыми сердцем автора действительно. В этом дело поэта. … При полном реализме найти в человеке человека. …
Никогда не выдумывайте ни фабулы, ни интриг. Берите то, что даёт сама жизнь. Жизнь куда богаче всех наших выдумок! Никакое воображение не придумает вам того, что даёт иногда самая обыкновенная, заурядная жизнь. Уважайте жизнь! … Как только художник захочет отвернуться от истины, тотчас же станет бездарен. …
Искусство, без сомнения, ниже действительности. … Чего бы вы ни написали, что бы ни вывели, что бы ни отметили в художественном произведении, - никогда вы не сравняетесь с действительностью. …
Проследите иной, даже вовсе и не такой яркий на первый взгляд факт действительной жизни, - и если только вы в силах и имеете глаз, то найдёте в нём глубину, какой нет у Шекспира. Но ведь в том-то и весь вопрос: на чей глаз и кто в силах? …
В поэзии нужна страсть, нужна ваша идея, и непременно указующий перст, страстно поднятый. Безразличие же и реальное воспроизведение действительности ровно ничего не стоит, а главное - ничего и не значит...»
Многие стихотворения Евгения Евтушенко можно и нужно воспринимать как заповеди, ниспосланные поэту с Небес.
Ничто не сходит с рук:
ни самый малый крюк
с дарованной дороги,
ни бремя пустяков,
ни дружба тех волков,
которые двуноги.
Ничто не сходит с рук:
ни ложный жест, ни звук –
ведь фальшь опасна эхом,
ни жадность до деньги,
ни хитрые шаги,
чреватые успехом.
Ничто не сходит с рук:
ни позабытый друг,
с которым неудобно,
ни кроха-муравей,
подошвою твоей
раздавленный беззлобно.
Таков проклятый круг:
ничто не сходит с рук,
а если даже сходит,
ничто не задарма,
и человек с ума
сам незаметно сходит…
Зеркало с укором смотрит на меня,
молча наблюдая как старею я,
как проходят глупо годы без любви,
требуя осмыслить прожитые дни,
задавая вечный мне всегда вопрос:
для чего живу я, и зачем я рос?
в чём предназначенье у моей судьбы?
чем я наполняю годы, дни, часы?
стану ли достоин счастья бытия,
иль умру в запое, тем предав себя?
воплощу ли делом давние мечты,
или оправдаюсь ленью суеты?
Что же ты такое - зеркало моё:
отраженье лика или Суть всего?
Смотришь беспристрастно вроде бы на всех,
заставляя видеть потаённых грех.
Почему с волненьем я смотрю в себя,
словно это кто-то вроде и не я?
Сквозь тончайшей ртути на стекле налёт
из другого мира виден мой полёт,
или прозябанье в скуке, мелкой лжи,
убивая ленью лучшей жизни дни.
Не простит никто мне бегства от себя.
Нету оправданья пустоте бытия.
Час давно мой пробил - так смелей вперёд.
Веры стань достоин, не живя уж в долг!
Всё сейчас творится, сделать сможешь ты,
только лишь поверив делом суть мечты.
Не прошу уж боле жизни я в кредит.
Кто себе не верит, тот и не свершит!
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература
А как Вы считаете, КОГО МОЖНО НАЗВАТЬ ЗЕРКАЛОМ НАШЕЙ ЭПОХИ?
Я-РАЗНЫЙ
ПОЭЗИЯ ЕВГЕНИЯ ЕВТУШЕНКО
Евтушенко – всесторонне талантливый очень популярный поэт нашего времени, многие его стихи, положенные на музыку, стали хитами. Также он режиссер, мне довелось сниматься в его фильме «Похороны Сталина», где он был еще и автором сценария, и, видимо, героем.
Как юноша из сибирского поселка Зима стал знаменитым поэтом?
Евтушенко очень жизненен он умеет талантливо написать обо всем – начиная от первого снега, кончая такой «производственной» темой, как строительство Братской ГЭС.
Его героям нет числа – это простые люди и люди труда – кассирша, бармены, продавщицы, лифтерши и джазмены. Поэт раскрывает не только их труд. Но и их душу. Так, грубоватая сотрудница «Балчуга» превращается благодаря теплу, в нежную девочку.
Поэт часто переходит к метафоре и перевоплощению. Вот вагон, который стал домом. Или «Когда взошло твое лицо», подобно Солнцу. Или он входит в образ кошелька, предлагающего свой клад.
Поэт и лирический герой – воплощение движения. Он любит новизну и устает от рутины.
«Я разный» пишет он. («Пролог»).
«Я знаю – вы мне скажете: где цельность?
О, в этом всем огромная есть ценность!»
Может, у него не хватает догматического стержня, его взгляды на жизнь меняются. Но зато его сильная сторона – знание жизни. Вот он пишет о станции и Зима. Какие детали в описании тихого поселка! Тут и биография его дедов –солдат, и воспоминания детства, когда теперь «все стало меньше». Теплый прием родни, и неоднозначное отношение людей к смерти Сталина. А сколько характеров: девушка, у которой пьет муж. Два дяди. Московский журналист, «сдувший паруса». Кто-то назвал ее «дырой». Но какая жизнь там, и как поэт ее описывает.
Тема Родины – сквозная для Евтушенко. Он любит ее, но не слепой любовью, а критически. Тогда, в 1953 году, «время думать». Думают все. Пятидесятые годы вообще – время исканий.
«Всё мыслит: доктор медицины,
Что в лодке сетует жене,
И женщина на мотоцикле,
Летя отвесно по скале».(«Парк»)
«У меня два любимых – это революция и ты».
Но он против помпезности праздничных годовщин. Позже, это особенно видно в «Братской ГЭС», он отвергая Сталина и сталинизм, взывает к Ленину.
Также в поэме есть его любимый герой – Владимир Маяковский – трибун и враг пошлости.
Не случайно героя фильма «Похороны Сталина» Женю в классе звали «Маяковский». Вот и сочувственное стихотворение «Мать Маяковского». Сам себя он сравнивает со Стенькой Разиным.
«Лучшие из поколения,
Возьмите меня трубачом!»
Но иногда в поэте появляется дух отрицания. «Я ругаю всё напропалую». «В погоне за дешевой популярностью» - говорят про него злые языки. Поэт выступает против заземленного мещанства. В тогдашнем благополучии Евтушенко видит эхо трагедии «Идут комиссары рядами стройными, погибшие за меня». И поэма «Братская ГЭС» увенчивается песней Булата Окуджавы «И комиссары в пыльных шлемах».
«Гражданственность – талант неловкий
Зачем тащить, как на веревке,
Надменно фыркающих – к ней».
И еще, ставшее хрестоматийным: «Уже кровать застелена,
А ты стоишь растерянно, и повторяешь шепотом: а что потом…» - это про смерть Сталина, или личное? И даже официоз: песня «Хотят ли русские войны?», но теперь мы знаем про войну не понаслышке.
Евтушенко – дитя войны, и много помнит о ней. На фронте были и отцы, и его старшие товарищи. «О, свадьбы в дни военные
Обманчивый уют
Слова неоткровенные
О том, что не убьют»…(«Свадьбы»)
Он был насквозь советским поэтом. Но после перестройки Евгений Евтушенко разочаровавшись в социализме, станет демократом.
Сам Евтушенко – Космополит. Он пишет про татар, и евреев. Ему «неловко не знать ни Буйнос-Айреса, ни Орко». Он ездит по миру, что выливается в цикл Американских стихов. В Америке есть великий Хемингуэй. Но он замечает и ее бездушность и отчуждение. Он прославляет национального кубинского героя Хосе Антонио.
В последние годы поэт живет в США.
В молодости у поэта уже было предвкушение славного будущего.
«Он встанет узнанным над миром
И скажет новые слова»
И новые слова были сказаны! Евтушенко спешит жить
«Не бойся ты быть молодым да ранним.
Быть молодым да поздним – вот беда!»
Но он с сочувствием пишет о неудачниках: «Во всяком деле есть случайный мальчик».
«Граждане, послушайте меня» - по сути о том, надо ли публиковаться, если стихи «не очень»? Сейчас, когда можно печатать любые стихи за свой счет, это особенно актуально.
Настоящая поэзия – это вызов.
«Большой талант всегда тревожит
И жаром головы кружа
Не на мятеж похож быть может,
А на начало мятежа».
Неординарность – всегда мятеж против обыденности – вольно или невольно.
Позже поэт понимая, что юность с ее максимализмом уходит, вдохновляет других бойцов:
«Давайте, мальчики, давайте, будьте смелыми».
Иногда смелость – это простая честность. Но и у молодежи придет миг и они начнут «От собственной жестокости добреть».
Стихи Евтушенко гуманны. В стихотворении «Памяти Ксении Некрасовой он пишет: «Людей неинтересных в мире нет». Интересны по-своему все люди.
«Он интересен был среди людей
Самою незаметностью своей».
Стихи поэта глубоко психологичны, томик Евтушенко заменит хороший учебник психологии!
«Я жаден до людей,
И жаден всё лютей» - признается он.
«Не понимать друг друга страшно…
Но так же страшно во всем друг друга понимать» Так же в стихотворении «Глубина»:
«Я знаю – есть порой опасность
В незамутненности волны,
Ведь ручейков звенящих ясность –
Еще не признак глубины.
Но и другое мне знакомо,
И я не ставлю ни на грош
Бессмысленно-глубокий омут,
Где ничего не разберешь.»
Он – не сторонник крайностей, ему близка золотая середина.
В стихотворении «Два города», автор мечется между ними – городом «Да», где все можно, но скучно, и тоскливым жестким городом «Нет», который, однако, придает нерв жизни.
Тонкость у него и в любовной лирике. Он хорошо передает все нюансы и всю сложность взаимоотношений.
«Ты – большая в любви. Ты – смелая
Я – робею на каждом шагу.
Я плохого тебе не сделаю,
А хорошее – вряд ли смогу». Поэт пишет о малодушии, и самому присущему.
«Мы любим лицемерно, осторожно
Мы дружим половинчато, несмело». Он полон надежд – и растерян.
«наделили меня богатством
Не сказали, что делать с ним» - это про молодость, или про талант?
«Я умника играю перед дурой
И становлюсь все больше дураком» - не в бровь, а в глаз!
У Евгения Евтушенко множество стихов о любви. Поэт понимает и сочувствует своим героиням-женщинам. Ему хочется, чтобы они освободились от печали, но он не в силах этого сделать.
Его герой понимает своих подруг, заботится о их покое. Но он и мечется, ищет, со стороны это выглядит. Как предательство, но без этого не обойтись.
Он автор знаменитой песни «Весенней ночью думай обо мне». Он был женат на Белле Ахмадулиной, посвящал ей свои стихи
«Но чувствую дыхание участья
И твое лицо плывет из темноты,
И дальний голос: «Вы не разлучайтесь…»
Товарища черты, и снова ты…Отношения были неровными, но посвящения ей вошли в бессмертие как песня из кинофильма «Ирония судьбы»:
«Со мною вот что происходит». Эти песни задушевны и глубоки. И оригинальна «Любимая, спи» - это колыбельная…женщине.
Любовь иногда, увы, лишняя как в стихотворении «Лишнее чудо». Красота врывается в устоявшийся порядок вещей незваным гостем.
«Ты добра, и к тебе не придраться,
Но в своей сердобольности зла.
Если б ты не была так прекрасна,
То бы страшной такой не была. "
"Любая женщина – вина
Дар – без возможности отдарка» («Предощущение стиха»)
А вот печальное стихотворение «Процессия с Мадонной» сначала – девочки в белом с надеждой, и портрет с Мадонной – символ, разделяющий их с будущим- женщинами в черном с тяжелым прошлым, обманом…
Позже к поэту приходит ощущение зрелости. Стихи становятся более выдержанными и отделанными. Он с ностальгией вспоминает о молодости.
Там - хорошо знакомые его «коллегам» тусовки поэтов «Пусть это кажется игрой
Не зря мы в спорах этих сипнем». Он пишет о веке: «Я старше себя на твоих 33», «Уходят матери».
Годы идут
«Пришли иные времена
Взошли иные имена».
Евтушенко здесь прибегает к интересной метафоре. Новые имена - теперь «вожди», но не в прямом смысле, вождями поэт называет молодежь, живущую на полную катушку. А у старших «Остался только опыт».
«Внутри меня – осенняя пора» - признает он. В стихотворении мысли о смысле жизни, о вечном. Стихотворение «Идут белые снеги», стало песней.
«Идут белые снеги
Как во все времена
Как при Пушкине. Стеньке,
И как после меня».
Евтушенко общался с поэтом Иосифом Бродским. На это стихотворение он и Бродский написали цинтон - чередование строк под общим псевдонимом Броденко.
Поэт обращается к теме классиков. И это неудивительно. Они глашатаи поколений, и еще они – предтечи.
Жизнь поэта трагична. «Поэты в России рождались
С дантесовской пулей в груди». («Лермонтов») Лермонтов имел сложную судьбу. Недаром он прожил так мало. Стихотворение М.Ю. Лермонтова «На смерть поэта» вызвало недовольство шефа жандармов Бенкендорфа.
Но жандарм слышит рефрен «Есть божий суд…» В поэме «Пушкинский перевал Евтушенко сравнивает себя с новым Чацким. Печальна судьба классиков пушкинской поры. Но они остались в веках. Но поэт ищет секреты их гениальности. И надеется преодолеть символический Пушкинский перевал.
«И надо не сдаваться перед ленью,
Самим себя ломать без полумер,
И у своих предтеч в преодоленье –
Не в слабостях искать себе пример».
Интересна история поэмы "Братская ГЭС" . Евтушенко заступался за диссидентов, и за это его "сослали" на север, на станцию Зима. И поэт для реабилитации себя пишет поэму о строителях электростанции в Братске, что в тех же краях. Возможно, там был социальный заказ? Жизнь сложна.
В поэме «Братская ГЭС» поэт также апеллирует к классикам. Для каждого он находит краткую и меткую характеристику. Поэма – не только о строителях она вместила в себя историю революционеров России и Советскую историю, она в лицах показывает участников строительства электростанции Крестьянскую девушку Нюшку, Большевика, но и местного крестьянина Ивана Степановича, который увидев ГЭС, умер от смятения… Она о нравственности, и ее изъянах, о любви и о поэзии. Она выполнена в форме спора Египетской Пирамиды, которые строили рабы, и Братской ГЭС, которую возводили энтузиасты, и Братская ГЭС побеждает. « Мы не рабы» - говорят люди, и эта поэма, песня социализма, много воспевается Ленин. Потом автор переменил отношение к этой поэме, и многое переделал. Но в октябре 2015 года он дал концерт в Лужниках "Поэт в России больше, чем поэт", в основу которой вошли его стихи из "Братской ГЭС", и стихи поэтов, о которых он там писал.
Время идет.
Евгений Евтушенко в литинституте увлекался формой. Он мастерски использует ее. В той же Братской ГЭС ритм передает настроение каждой части – от «лесенки» Маяковского до тяжелого слога части «В минуту слабости». Помимо традиционных рифм, у него есть много собственных изобретений. Так, он использует внутренние рифмы: «стилягами - с телятами», полные рифмы: «купишь – кукиш», «жалость – жадность». Стихотворение «Идут белые снеги», несмотря на сбой ударения и склонения пронзительно-задушевно.
Все эти достоинства – огромное разнообразие тем и стилей, афористичность, искренность, гражданственность и жизненность делает его великим поэтом, а его стихи – замечательной энциклопедией жизни.
ЧАСТЬ 2
Поздний Евтушенко в своих произведениях, чуть расставшись с легкостью и эмоциональностью, становится более зрелым, и порой трагичным. От идеализма он переходит к реализму. Вот стихотворение "к вашему сведению", где он констатирует: юность неповторима. Евтушенко сказал, что он отличается необычной биографией "Я прошел от Камчатки до Вологды". "Границы мне мешают" - писал он. И как будто в осуществление своих желаний - сам самым выездным поэтом: США, Португалия, Латинская Америка. И знакомил своими стихами и поэмами нас. читателей, с этими странами.
Художницу он сравнивает с немым кино - это не только психологизм, но и образность! В 1975 году поэт пишет замечательное стихотворение "Ольховая сережка", ставшее песней к кинофильму «И это все о нем». Многие песни, которые мы любим с детства,- это песни Евтушенко – «Со мною вот что происходит», «Хотят ли русские войны»! У Евтушенко большое чувство юмора. "До фени" - Феню олицетворяет прилипчивая некрасивая женщина. В стихотворении "ум и глупость" поэт опровергает традиционные критерии. "Ты не найдешь тепла в холодном змействе" "Человек - не человек, когда в нем нет блаженной глупости порывов". Как диалектик, Евтушенко делает вывод, что глупость – это тень ума.
"Что это означает поумнеть,
Когда душа безверья яд пригубит?
Пусть лучше изменяет память мне,
Но пусть со мной доверчивость пребудет!"
Евтушенко первым замечает позднесоветские гримасы - мещанство, бюрократизм, и высмеивает это. Это барышники, наживающиеся на памяти Высоцкого, и стиляги в "Маме и нейтронной бомбе", "мусор в котором весь мир увяз" -автомашины, "останкинская игла", на которую людей посадили, он первооткрыватель этого выражения. Поэт сетует на безветрие, символ "застоя". Он ждет ветра перемен... но ветер может снести и нужные прошлые вещи. и самого поэта. Поэт будто предвидел все парадоксы грядущей "перестройки", и сам был ее двигателем, фактически. Грустно стихотворение про "пьяную корову". которую ведут на убой. Поэт много пишет о грустном, но он - оптимист, в этом и секрет его успеха. Характерно стихотворение "Поэта вне народа нет" где поэт встает против и показухи и против невежества и чванства, и против "подпевал".
"Есть отчужденье подпевал
В чем связь с народом подпевалы?
Его пугают самосвалы,
он по лаптям затосковал".
Поэт вовсе не почвенник, тоскующим по крестьянской Руси. Он скорее западник. В поэме "Непрядва" он также касается спора "западников" и славянофилов". По его мнению, их уже давно помирил... Пушкин, объединив в себе все. Поэт готов воспевать такие признаки прогресса, как Камаз, нфтевышки, и - построенную Братскую ГЭС!. Он воспевает труд - труд строителя, труд рабочего, и хороший поэт - это тоже труженик! Ну а кто есть поэт? По его мнению - поэт - это не чистый эстет, но и не "рабочист", он должен знать культуру. Ну и получается невольно так, что поэт даже в соцстране... слегка буржуазен. В Евтушенко еще сильна советская романтика, революционность, но все же не "левачество". Ему ближе Сальвадор Альенде, чем крайние коммунисты ("Голубь из Сантьяго").
Вообще, по Евтушенко можно проследить жизнь в стране и ее перемены, он - историчен, историю он изучает и знает, много работал в архивах.
В поэме "Казанский университет" поэт отражает историю университета. Он подходит как всегда разносторонне: Казань и татарская столица, и родина университета, ну главный студент его – В.Ульянов. И получается, что поэма о вольнодумных борцах за революцию, и их противниках. Ленин - центральная фигура поэмы, но важен и фон, его взрастивший – время, предтечи и сподвижники, но "людей неинтересных в мире нет", они интересны сами по себе - поэт мастерски умеет описывать самого простого героя, что говорить об интересных? И эти герои - не идолы, а живые люди со своими слабостями, болезнями. И устами профессора Лесфарга он произносит вошедшее в перестройку слово "Гласность".
Эта поэма - экскурс во вчера, позволивший понять Сегодня и даже Завтра, которое произойдет в конце 20 го века.
В 1978 году прошел слух о самоубийстве Евтушенко. В это же время в Чили произошел переворот, и установилась диктатура генерала Пиночета. Поэт пишет поэму "Голубь из Сантьяго" о чилийских событиях. Сальвадор Альенде, левый социалист, не захотел и не смог предотвратить готовящегося переворота пиночетовцев. Все симпатии на стороне Альенде, которого "погубила чистоплотность". Евтушенко поднимает вопрос: допустимо ли уничтожать тех, кто может быть виновен в трагедии? Альенде не захотел предотвратить готовящийся мятеж. Но "кровь невинных меняет направление дороги и правильной она не может быть". Евтушенко был антисталинистом, и выступал против, когда это было не очень-то принято. Он вполне застал эту пору, когда исчезали прежние герои. От сталинизма у него самого пострадали два деда. Крайности сходятся, и автор на перепутье. Поэт поднимает еще один важный вопрос - двойственности. Он рассказывает историю, основанную на реальном случае. Двадцатилетний чилиец Энрике в жизни все время вынужден выбирать: между отцом и матерью, живущими раздельно, между сорокалетней актрисой, желающей продлить молодость, и девушкой-ровесницей, он художник, но и в высоких материях не все гладко - там идет спор между классикой и авангардом. Его два друга - жестянщики священник олицетворяют ультралевизну и консерватизм. Энрике -"над схваткой", но он вынужден разрываться между двумя конфликтующими друзьями. Надвое раскалывается и кинозал - символ народа, где половина "за" Альенде, и половина "против". Двойственнен и сам Альенде, не сумевший справиться со стихией хаоса.
"Как хорошо и просто быть бездушным
Безвыходно - родившимся с душой".
И эта двойственность героя во всем получает свою трагическую развязку. Юноша погибает, параллельно убив морально своих родных, друзей и...невинного голубя. Евгений Евтушенко подчеркивает параллель с собой. И он часто раздвоен, и сам подумывал на эту тему
"Все в моей жизни так переломалось,
Что это невозможно было склеить" И его обвиняли во всех грехах, в шаге влево или вправо. И те же тяжелые телефонные звонки...
Евтушенко касается темы фашизма, к сожалению неизжитого пишет про "подонков, с фашистинкой до времени прикрытой". Фашизм это не только Гитлер или Муссолини - он вырастает снизу, от злобы и подлости. "Я ненавижу смерть" - рефреном звучат слова поэта.
Читателей всегда интересует биография поэта. Это - ключ к пониманию творчества. И приоткрыв завесу своих корней, Евгений Евтушенко пишет поэму "Мама и нейтронная бомба". Лучшая биография - это автобиография самого поэта, и вопрос о его прошлом, наконец, в этой поэме находит ответ.
Биография и очерк творчества
Биография и очерк творчества
Отец Евгения Евтушенко геолог и поэт-любитель А. Р. Гангнус (1910-1976).
В 1944, по возвращении из эвакуации со станции Зима в Москву, мать поэта, Зинаида Ермолаевна Евтушенко (1910-2002), поменяла фамилию сына на свою девичью (об этом - в поэме «Мама и нейтронная бомба»), - при оформлении документов для смены фамилии, была сознательно допущена ошибка в дате рождения: записали 1933 г., чтобы не получать пропуска, который положено было иметь в 12 лет.
Начал печататься в 1949, первое стихотворение опубликованно в газете «Советский спорт».
С 1952 по 1957 г. учился в Литературном институте им. М. Горького. Исключён за «дисциплинарные взыскания», а также - за поддержку романа Дудинцева «Не хлебом единым».
В 1952 году выходит первая книга стихов «Разведчики грядущего», - впоследствии автор оценил её, как юношескую и незрелую.
В 1952 году стал самым молодым членом Союза писателей СССР, минуя ступень кандидата в члены СП.
«Меня приняли в Литературный институт без аттестата зрелости и почти одновременно в Союз писателей, в обоих случаях сочтя достаточным основанием мою книгу. Но я знал ей цену. И я хотел писать по-другому». - Евтушенко, «Преждевременная автобиография».
В последующие годы печатает несколько сборников, которые приобретают большую популярность («Третий снег» (1955), «Шоссе энтузиастов» (1956), «Обещание» (1957), «Стихи разных лет» (1959), «Яблоко» (1960), «Нежность» (1962), «Взмах руки» (1962)).
Появление молодого поэта на литературной сцене совпало с хрущёвской оттепелью и частичной либерализацией советского общества. Свежие и яркие стихи Евтушенко резонировали с позитивными настроениями молодёжи.
Одним из символов оттепели стали вечера в Большой Аудитории Политехнического музея, в которых вместе с Робертом Рождественским, Беллой Ахмадулиной, Булатом Окуджавой и другими поэтами волны 1960-х годов, также принимал участие Евтушенко. На поэтических вечерах в Политехническом неоднозначно относились к трем авторам: Евтушенко, Вознесенскому, Ахмадулиной.
Одно из первых публичных выступлений Е. Евтушенко перед большой аудиторией состоялось в Центральном лектории Харькова в 1961 году. Организатором этого выступления был харьковский литературовед Л. Я. Лившиц.
Произведения его отличает широкая гамма настроений и жанровое разнообразие. Первые строки из пафосного вступления к поэме «Братская ГЭС» (1965): «Поэт в России больше чем поэт», - манифест творчества самого Евтушенко и крылатая фраза, которая устойчиво вошла в обиход. Поэту не чужда тонкая и интимная лирика: стихотворение «Бывало спит у ног собака» (1955). В поэме «Северная Надбавка» (1977) слагает настоящую оду пиву - любимому народному напитку, которого тогда так не хватало на Дальнем Севере. Поэт затрагивает самые разные, в том числе откровенно политические, темы.
Евтушенко объездил весь Советский Союз и весь Земной шар в поисках своих тем и героев. Пишет он и о людях труда, - зверобоях, строителях, геологах… («Северная надбавка», «Катер Связи»). Несколько поэм и циклов стихотворений посвящено зарубежной и антивоенной тематике: «Под кожей Статуи Свободы», «Коррида», «Итальянский цикл», «Голубь в Сантьяго», «Мама и нейтронная бомба».
Это поэма в прозе о мире и войне и возможной ядерной...
Он - сын МОПРовки, и в поэме лейтмотивом проходит борьба МОПРа и Роллинг Стоун - западной маскультуры, которая в итоге сейчас победила... Мать поэта пела в войну, и надорвала голос. Отдельная тема - Иисус Христос. Евгений Александрович был пионером, но он - за бога в душе, и переживает, что взорвали храм Христа-спасителя. В нем слились две крови - комсомолка - мать, и отец "удивительно некомсомольский".
Автор хлебнул все реалии войны, в том числе и безотцовщину, бедность, его отчим ушел от них, когда родилась сестренка «ребенок нон-грата» . И тогда, переписывая рапортички композиторов в помощь маме, автор задумывается и о своей славе. Поэт пишет о своей юности, первых ростках капитализма, богатых "стилягах" - детях элиты, а потом, в США он сам уже на равных с этими стилягами. Поэт обнажает темные стороны жизни - наркоманию всех мастей, пьянство, вещизм, и "наркомания власти и денег". А апофеоз всех - "лидер" наркоманов - "атомный наркоман".
Любая война - разрушение и смерть. Перед глазами проносится Освенцим, и поэт описывает жуткую бутафорию елки в пораженных войной странах. А что будет при ядерной войне? И поэт, с присущей ему богатой фантазией рисует подробно, пусть и немного затянуто, жуткую картину апокалипсиса ядерной войны - последней из войн. от которой не спасет даже бункер. Завтра может быть не светлым, а страшным. Мама поэта тонко замечает "Боже, до чего доводит жадность к вещам. Из-за этого, наверное, и придумали нейтронную бомбу". Войны боятся все герои и бывший стиляга Лева, и «профессор с глазами карбонария», а поэту ближе всего - подростки-пацифисты из Перуджи, написавшие "остановить нейтронную бомбу"!
Эта поэма сводит воедино нити жизни и мировоззрения поэта. Это - сильнейшая антивоенная поэма.
Евтушенко - не только поэт. Он -прекрасный чтец стихов, актер, режиссер...Он - многогранно одаренный человек.
ЕВТУШЕНКОВЕДЕНИЕ
В 1978 году в стихотворении, посвященном Юрию Нехорошеву, поэт констатирует с юмором «появились евтушенковеды». Но это появление не так плохо, и не случайно – это значит, что поэт достиг существенного уровня!
Об этих людях и о этапах своей биографии пишет Евтушенко в книге «Волчий билет». По его словам, первый евтушенковед был из Иркутска. В 1996 году В. Прищепа выпускает монографию «Семинарий» где сделан уникальный обзор и каталог всех граней творчества Евгения Евтушенко за прошедшие годы.
В этой книге поэт упоминает «евтушенковеда номер один – подводника Юру Нехорошева.» Интересно, что по словам Евтушенко, что тот начал серьезно изучать его творчество во время Карибского кризиса. « Евтушенковед Номер Один знал назубок всю «евтушенкиану», состоящую главным образом из разоблачений меня. Он меня не идеализировал, но не любил тех, кто меня не любил.» Ю. Нехорошев создал «Союз евтушенковедов», первый съезд которого ему все-таки удалось провести. В этом союзе состояли евтушенковеды-москвичи – председатель шахматного клуба, подводник, кибернетик, начальник охраны типографии, анестезиолог и его жена-кардиолог, ленинградцы – фармацевт, инженер, донецкий проектировщик, иркутский капитан милиции, зиминский журналист, алтайский филолог, мурманский народный депутат России…»
Евтушенковеды выступали с чтением стихов Евгения Евтушенко по всему Советскому Союзу …
Юрий Нехорошев написал «Библиографический указатель». Он – автор нескольких Собраний сочинений поэта и библиографических справочников (Нехорошев Ю., Шитов А. - Челябинск, 1981; Ю. С. Нехорошев - М.: Книга, 1984, т. 7), в которых даны многие критические рецензии, статьи, авторефераты диссертаций о произведениях писателя 1949-1982 гг
На сегодня о поэзии Е.Евтушенко написаны множество статей в журналах, книг и кандидатских и докторских диссертаций.
Наиболее яркий евтушенковед - Валерий Прищепа – уроженец Братского района. Закончил филфак Иркутского госуниверситета, ныне – профессор кафедры литературы Хакасского государственного университета. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации по творчеству Евтушенко. Его коллега, Виталий Комин – иркутский журналист, в 1940–1950-е годы учился, жил и работал в Зиме. Более 50 лет он занимается изучением жизни и творчества поэта, сопровождал Евтушенко в его многочисленных поездках по Сибири
В журнале «Иркутский писатель» 1 за 2014 год, профессор В. Зоркин опубликовал статью «Вклад иркутян в евтушенковедение». Он высоко оценивает монографию иркутского журналиста В. Комина и абаканца, доктора филологических наук, В. Прищепы «Зима – столица Евгения Евтушенко», вышедшую в Иркутске в 2013 году, отмечает, что «подобных исследований ни в России, ни тем более за рубежом на сегодняшний день не существует…» Это далеко не первое обращение к творчеству нашего земляка. 22 июля 2015 года в ЗАО “Гелиос» (г. Братск) состоялась презентация книги «По ступеням лет», посвящённая поэту Евгению Евтушенко. Представляли книгу её авторы В.В.Комин и В.П.Прищепа, известные евтушенковеды. Для авторов, Виталия Комина и Валерия Прищепы. Совместно Виталий Комин и Валерий Прищепа ранее выпустили книги «Зима – столица Евгения Евтушенко» и «Он пришёл в XXI век: творческий путь Евгения Евтушенко».
Журналист Виталий Комин и профессор Хакасского университета Валерий Прищепа очень подробно рассказали о работе над новой книгой и представили документальный фильм о недавним посещении поэта городов Иркутска, Зимы и Ангарска. Руководство завода, в лице Смирнова Андрея Владимировича, а также все почитатели поэта пожелали авторам удачи в издании других интересных работ из запланированной ими серии «По ступеням лет». Ожидалось, что в этой серии будет 10 томов. Но при жизни поэта вышло только две. Недавно сибирские авторы завершили работу над третьей книгой...
Евгений Евтушенко умер 1 апреля в США в госпитале на 85м году жизни...
ЛИТЕРАТУРА:
1 Евгений Евтушенко. Собрание сочинений в 3 томах. МОСКВА, «Художественная литература», 1984 г.
2 Рунин Б. Уроки одной поэтической биографии (Заметки о лирике Евг. Евтушенко). – Вопросы литературы, 1969, № 2
3 Нехорошев Ю., Шитов А. Евгений Евтушенко. Научно-вспомогательный библиографический указатель. Челябинск, 1981
4 Сидоров Е. Евгений Евтушенко: Личность и творчество. М., 1995
5 Артемов В., Прищепа В. Человек, которого не победили: Критико-биографический очерк жизни и творчества Е.Евтушенко. Абакан, 1996
Евгений Евтушенко — одна из наиболее ярких фигур в русской поэзии второй половины XX века. В его творчестве отразились сила искреннего чувства, страстного желания вмешаться в жизнь, собст-венным опытом постичь ее сложности. По определению критика Е. Сидорова, «поэзия Евтушенко — это как бы кардиограмма времени, иногда искаженная неточностью поэтического инструмента, но все-гда искренняя, честная. Его стихи, то и дело теряющие в гармонии, цельности эстетической оснащенности, нередко выигрывают в ак-туальности, злободневности».
В ранней поэзии Евгения Евтушенко значительное место зани-мают стихи о любви. В них звучит и робость, неуверенность в себе, и неясность чувства, заставлявшая подозревать, что оно ненастоя-щее («Ты большая в любви…»), и искреннее, глубокое обожание, и бережное отношение к любимой («Не понимать друг друга страш-но…»), и первая любовная коллизия — переживания от разобщен-ности «близких душ» («Со мною вот что происходит…»). Написанное в 1957 году стихотворение «Со мною вот что происходит…» было по-священо Белле Ахмадулиной. В этом стихотворении лирический герой с предельной откровенностью говорит о том, что его волнует и заставляет страдать:
…чужих людей соединенность и разобщенность близких душ!
Любовь и дружба, чувства так необходимые лирическому герою, не могут принести ему полноты счастья и понимания, так как «ста-рый друг» к нему не ходит, а вместо любимой «совсем не та ко мне приходит». Эта разобщенность людей в мире — причина грусти по-эта и его одиночества. Тема одиночества промелькнет в стихотво-рении «Я комнату снимаю на Сущевской…», а потом в стихотворе-нии «Не надо…» Оно одновременно и разговор с самим собой и монолог, обращенный к любимой. Рефрен «не надо…», повторяю-щийся в начале каждой строфы, вносит дисгармонию в звучание стихов и тем самым подчеркивает дисгармонию отношений, то есть разобщенность героя с любимой. С годами к поэту придет более полное и глубокое понимание чувства любви. Одним из лучших
стихотворений любовного цикла конца 60-х годов стало стихотворе-ние «Когда взошло твое лицо…» Здесь резко меняется понимание сущности любви. Если несколькими годами раньше она казалась всего лишь «соединеньем» близких душ, то ныне за любовь прини-мается другое («Я понимаю — этот страх и есть любовь»). В этих стихах возникает образ любимой женщины, наделенной детской доверчивостью и мужской выдержкой, и мужеством, и юношеской порывистостью, и увлеченностью, и долготерпением. К таким жизнь не бывает покладиста и добра. С такими в жизни трудно, но надежно:
Живу я тревогой и болью двойной. Живу твоим слухом, твоим осязаньем, Живу твоим зреньем, твоими слезами, Твоими словами, твоей тишиной. Мое бытие — словно два бытия. Два прошлых мне тяжестью руки согнули. И чтобы убить меня, нужно две пули: Две жизни во мне — и моя, и твоя.
Образ любимой усложняется в другом стихотворении («Ты на-чисто притворства лишена…») В нем поэт отрешается от внешних обстоятельств судьбы любимой женщины и целиком уходит в об-ласть психологии любви. Побег из прошлого и расплата с ним — это еще не победа любви: «И я был просто первым, на кого ты, убе-гая, в темноте наткнулась». Истинный драматизм характера люби-мой раскрывается после и именно во внутренней сфере, в психоло-гии:
И вроде ты со мной, и вроде нет. На самом деле я тобою брошен. Неся в руке голубоватый свет, По пепелищу прошлого ты бродишь. Что там тебе? Там пусто и темно! О, прошлого таинственная сила! Ты не могла любить его само, Ну а его руины — полюбила. Могущественны пепел и зола. Они в себе, наверно, что-то прячут, Над тем, что так отчаянно сожгла, По-детски поджигательница плачет.
Одно из лучших созданий любовной лирики Евгения Евтушен-ко — его «Заклинание», которое можно поставить в ряд с выдаю-щимися произведениями этого жанра в русской поэзии. Достоинст-во и благородство, с которыми выражено чувство в этом стихотворении, удивительно органично соединились с широким и свободным распевом стиха и строгой кольцевой композицией. Глу-бокое лирическое волнение все нарастает, нарастает с каждой стро-кой, чтобы достичь кульминации в последнем вздохе, в последней мольбе:
Молю тебя — в тишайшей тишине, Или под дождь, шумящий в вышине, Или под снег, мерцающий в окне, Уже во сне и все же не во сне — Весенней ночью думай обо мне И летней ночью думай обо мне, Осенней ночью думай обо мне И зимней ночью думай обо мне.
С. Владимиров отмечал: «Пожалуй, русская поэзия не знала та-кой степени, такого уровня откровенности в стихе, такой энергии самораскрытия, как в творчестве Евтушенко. Весь мир как бы со-средоточивается, переносится в душу поэта, все воспринимается только в качестве его собственного эмоционального состояния.
При этом ничто не выпадает, не выносится за пределы этого ми-ра. Недаром возникают упреки в чрезмерном самомнении, не-скромности. И действительно, может показаться, что поэт чересчур сосредоточен на себе. Но в этом-то и суть его поэтической позиции, источник правды, реальности его стиха, как бы ни представлялись порой сентиментальны его чувства, несдержанной увлеченность, самозабвенным погружение в переживание минуты».
Лирика Евгения Евтушенко выходит за пределы нравственного самовыражения. Поэт внимателен к жизни, его пытливый ум и зоркий глаз видят все вокруг. Интерес к людям, поиски характеров проявляются уже в самой ранней лирике Евтушенко. Поэт углуб-ляется в область личной жизни окружающих его людей и Видит, что у каждого есть свои мечты и свое горе, свои праздники и свои будни, свои надежды и разочарования — у каждого своя судьба. Формула «Людей неинтересных в мире нет» была заявлена в 1960 году как первый итог наблюдений. Это стихотворение обращено к тем людям, которых принято называть простыми:
Людей неинтересных в мире нет Их судьбы, как истории планет, У каждой все особое, свое, И нет планет, похожих на нее. А если кто-то незаметно жил И с этой незаметностью дружил, Он интересен был среди людей Самой неинтересностью своей.
Евтушенко видит в каждом человеке свой неповторимый мир и беспокоится о том, чтобы мы как можно больше знали друг о друге, в том числе и о самых близких. «Тайный личный мир» остается за-крытым и неведомым для окружающих людей, и смерть каждого человека — непоправимая утрата:
И если умирает человек, С ним умирает первый его снег, И первый поцелуй, и первый бой. Всё это забирает он с собой… Таков закон безжалостной игры, Не люди умирают, а миры. Людей мы помним, грешных и земных… А что мы знали, в сущности, о них? Уходят люди… Их не возвратить. Их тайные миры не возродить. И каждый раз мне хочется опять От этой невозвратности кричать.
Евгений Евтушенко пришел в поэзию с ощущением мятежной роли поэта. Еще до «Мастеров» Вознесенского он провозгласил: «Большой талант всегда тревожит и, жаром головы кружа, не на мятеж похож, быть может, а на начало мятежа». Но прошло не-сколько лет, как в полном противоречии с первоначальными дек-ларациями поэт высказался: «Хочу я быть немножко старомодным — не то я буду временностью смыт…» Тема поэзии звучит во многих произведениях Евтушенко (поэма «Братская ГЭС», цикл стихов о Севере, стихотворение «Долгие крики»). В стихах северного цикла Евтушенко не раз задает вопрос — нужна ли его поэзия народу, на-стоящее ли все то, что осталось позади, — многолюдные вечера, ус-пех, большие тиражи книг, споры вокруг его имени? Стремление быть услышанным своим народом остро и пронзительно звучит в стихотворении «Граждане, послушайте меня…», написанном в 1963 году. На пароходе, в толпе пассажиров его потрясает полный смя-тения и боли, мучительный крик в начале песни: «Граждане, по-слушайте меня…» Слова эти звучат как мольба о помощи, стремле-ние преодолеть человеческое равнодушие к чужой мольбе. Но поэту трудно достучаться до чужих сердец. Он одинок, и его страдание выливается в мучительные строки:
Страшно, если слушать не желают. Страшно, если слушать начинают. Вдруг вся песня, в целом-то, мелка, Вдруг в ней все ничтожно будет, кроме Этого мучительного, с кровью: «Граждане, послушайте меня…»?!
В своей статье «Воспитание поэзией» Евгений Евтушенко писал: «Стать поэтом — это мужество объявить себя должником. Поэт в долгу перед теми, кто научил его любить поэзию, ибо они дали ему чувство смысла жизни… Поэт в долгу перед потомками, ибо его гла-зами они когда-нибудь увидят нас». Убежденность в особой роли поэта в России с особой силой звучит в «Молитве перед поэмой» («Братская ГЭС»). Вступление к поэме содержит целый ряд харак-терных для творчества Евтушенко тем и мотивов: тема гражданско-го служения поэта, его особой роли в России — роли народного глашатая и пророка, связывающего своим творчеством прошлое, настоящее и будущее; мотив сомнения в своих силах, критическое отношение к своим способностям. Наконец, «молитва», обращенная к семи крупнейшим русским поэтам, по сути своей представляет со-бой манифест, поэтическую программу Евтушенко. Начиная «Пуш-кинский перевал» с самоуничижения перед именами Пушкина и Грибоедова, Евтушенко ведет мысль к характеру художника, к то-му, «что «гений тоже слабый человек», но силою характера преодо-левший свою слабость. И вот тут-то обозначается крупная цель: учиться у гениев преодолению слабостей: «Чтоб нас не утешали па-раллели, когда толкают слабости в провал, чтоб мы смогли, взош-ли, преодолели — пушкинский открылся перевал…». Материал с сайта
В «Молитве перед поэмой» Евтушенко подводит итог всему, что случилось прежде, смиренно становясь на колени, просит помощи у великих российских поэтов… Обращаясь к Пушкину, Евтушенко просит дать ему его певучесть и способность «глаголом жечь сердца людей», к Лермонтову — его желчный взгляд на жизнь, к Некрасо-ву — дать боль его иссеченной музы, к Блоку — дать вещую туман-ность, к Пастернаку — чтобы его свеча вовеки горела, к Есенину — дать на счастье его нежность, к Маяковскому — дать грозную не-примиримость, чтобы и он, поэт Евтушенко, прорубаясь сквозь вре-мя, мог сказать о нем товарищам-потомкам. Самое замечательное в этой «Молитве» то, что Евтушенко чуть ли не первым из поэтов его поколения выразил только что обозначившуюся тенденцию поворо-та к классике, к традициям русской литературы.
Сегодняшнее творчество Евгения Евтушенко многообразно. В последние годы поэт обращается к самым различным вопросам со-временности. «Нелегкий талант» гражданственности накладывает большую ответственность за действенную силу слова. Свое единство с судьбой России Евтушенко выразил в стихотворении «Что я скажу тебе, Россия?»:
Чем помогу тебе, Россия?
Да и возможно ли помочь той, что от власти не впервые поэтов мудро гонит прочь?
Россия — женский образ Бога. Твои хлеба — мои хлеба. Твоя печаль — моя тревога. Твоя судьба — моя судьба. (1997)
«Природа творческой натуры Евтушенко не дает ему возможно-сти покоя и мудрой взвешенности суждений. Он обгоняет себя на каждом повороте жизни, причем замечательно, что это свойство не проходит с годами… Какая-то вечная, быстроногая и легкодумная юность клокочет внутри, создавая характер уникальный, очень обаятельный, но и раздражающий своим нежеланием остановиться на чем-нибудь главном.
Критик Лев Аннинский точно подметил однажды: «Подробности быта светятся у Евтушенко как бы самостоятельным светом, так что иногда пропадает связь подробностей с целым, и сама необязатель-ность красок становится здесь поэзией». «Необязательность» под-робностей, становящихся поэзией, характерна для поэта и по сей день. Бытовые детали, мастерски освоенные стихом, придают его произведениям теплоту и обаяние, которые усиливаются, когда де-таль подсвечена юмором…
Евтушенко — поэт очень русский, продолжающий демократиче-ские традиции некрасовской музы и ораторского стиля Маяковско-го. Он немало сделал в области формы, освежив рифму, придав стиху живую пластичную интонацию разговорной речи» (Евгений Сидоров).
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском
На этой странице материал по темам:
- евтушенко лирика
- критики о поздней лирике евтушенко
- Лирика евтушенко
- лирические стихи евтушенко
- анализ произведения евтушенко
Вопросы по этому материалу:
